Виктор Третьяков это. Бард. :))

И чё? Он даже в футбол не умеет играть? Тада попытка не засчитана. Давай футболиста.

Красивые у него стихи, правда?

Далёкие огни - слишком близко .

Цветы на Луне слишком благоухают .

Тишина кричит слишком о многом .

А ты - слишком любишь меня .

(Т.Виноградова)

Я обиды рассовала по карманам
И царапины как кошка зализала.
Я училась этим маленьким обманам -
Ничего тебе про это не сказала.

В сумку сунула ещё две-три тревоги
И за пазуху упрятала упрёки.
Завязала в узелок свою досаду -
Ничего такого мне теперь не надо!

Мне нельзя заплакать, если захочу я.
И молчать нельзя мне, если замолчу я.
Ну, а главное - глубокие карманы,
Чтобы в них держать свои обманы!

Нетерпению купила я уздечку.
Ожиданию достала птичью клетку.
В уголке сложила каменную печку,
Чтоб кидать туда стихи свои как ветки.

А еще купила швейную машину
И дешёвые обрезки матерьяла,
И себе карманы новые пришила -
Мне уже карманов старых не хватало...
(В.Долина)

"Правый бок у всех чешется по разным поводам, тут единого правила нет. У одного он чешется просто так, у другого к дождю или к го***. У кого-то он чешется к песне, еще у кого-то к новой попытки оживления деятельности станции "Мир". У неврастеников и русофобов он чешется к оргазму. У меня он почти не чешется или чешется непредсказуемо, он у меня чешется поднеопределенно: или к большому празднику или к большой беде. Претензий никаких у меня к нему нет, правый бок у меня молодец, правый бок чувствует все, правый бок активно изучает русскую онтологию и чувствует ее за двоих: за себя и за левый бок, который не чувствует ничего, он уже давно не чесался. Поэтому когда он стал чесаться, оставалось только ждать, когда же придет или праздник или беда. Пришла беда. Действительно, случилось что-то совсем уже плохое, отключили на три недели горячую воду. Россия, она, как Дед Мороз: от нее постоянно ждешь какого-то подарка, и каждый раз разного. Еще Россия, как полигон: он нее все время ждешь испытания, испытания на все. Иногда Россия, как Дед Мороз на полигоне. Мне уже давно никого не жалко, женщин тоже не жалко, не жалко Мэрилин Монро и принцессу Диану, не жалко даже Зою Космодемьянскую, жалко мне женщин только в двух случаях: когда нет горячей воды и когда видишь очередь в женский туалет в "Макдональдсе". Собак мне уже тоже не жалко. Конец века сделал нас всех бесчувственными скотами, еще хуже собак. Раньше я не мог ударить собаку даже в мыслях или во сне. Теперь могу. Недалеко от своего дома, на пустой улице я увидел бродячую спящую, свернувшуюся клубком собаку. Она всю ночь тявкали и не давала спать. Не она, так другая. При людях мне еще было бы как-то стыдно ударить собаку. Я уже тоже одичал, но еще не настолько, чтобы при людях ударить собаку. Но людей вокруг не было, поэтому я ее ударил. Но она не взвыла и даже не тявкнула, она только звякнула, потому что это была не собака. Это оказалась средних размеров металлическая урна, издалека очень похожая на спящую, свернувшуюся клубком собаку. Я рассказал Наташе про собаку, но она не отреагировала. После того, как отключили горячую воду, ей уже было все равно: одичал я или нет, и теперь способен ударить собаку или еще не способен. Раньше бы она устроили истерику, раньше бы она кричала, что сначала собака, а потом она, Наташа, а потом я уже начну бить всех подряд, что надо держаться, и если все вокруг дичают, это еще не повод, чтобы одичать самому, что только чудо и аберрация зрения спасли меня от позора. Бездомная, спящая, свернувшаяся клубком собака оказалась в самый последний момент средних размеров металлической урной. В России все очень относительно. Сама Россия тоже очень относительна. В любой момент может выясниться, что связь России с цивилизацией совсем не прочная, надо быть готовым к тому, что эта связь может оборваться в любой момент. Это никогда нельзя забывать. Наташа это помнила всегда и, как мой правый бок, всегда точно чувствовала русскую онтологию, но в какой-то момент оказалась не готова даже она. Горячую воду отключили внезапно, то есть сначала нам казалось, что это временно, она вот-вот пойдет опять, ее снова дадут довольно скоро. Потом мы узнали, что ее дадут недели через три, и она пойдет опять только тогда. Это такая традиция в Москве отключать летом недели на три горячую воду. Она пришла к нам с Востока вместе с солнцем и татаро-монголами. Мужчинам она нравится, мужчин она возвращает к природе, мужчинам она дает возможность поиграть в дикарей и первопроходцев. Но женщины плачут, женщины не понимают, почему они должны играть в дикарей и первопроходцев. Раньше, когда отключали воду, Наташа не плакала, она всегда оставалась цивилизованной и воспитанной. Она ничего лишнего в моменты отсутствия горячей воды себе не позволяла. Но теперь она не выдержала. Она очень надеялась на Путина, что при нем все будет лучше, чем при Ельцине. Русские женщины придают неоправданно большое внимание персонажам политики, им кажется, что с каждым новым персонажем начнется новая жизнь, или если не новая, то хотя бы перестанут летом отключать горячую воду. Новая жизнь не начинается, и горячую воду в Москве отключают все равно. Но русские женщины по-прежнему рассчитывают на новых персонажей политики. Отучить русских женщин от этой привычки практически невозможно, так же как и невозможно отучить Москву отключать летом горячую воду. Первый день Наташа просто плакала и никак не реагировала на то, что я ударил собаку. Еще она без конца кипятила воду, вчера она не успела помыться и постирать. Она же не знала, что отключат горячую воду. На второй день с утра она сказала, что прекрасно меня понимает, когда я ударил собаку. К концу второго дня она жалела, что не оказалась на моем месте и не ударила собаку сама. Ночью она уже жалела, что у нас нет собаки, тогда бы она с удовольствием ее сейчас била, ей просто необходимо сейчас кого-нибудь ударить. Если бы у нас был ребенок, она бы ударила ребенка. На третий день Наташа перестала смотреть телевизор и кипятить воду, ей уже все было по х**: приехал или не приехал американский президент, чего там хочет Березовский, пойдут ли инвестиции в русскую экономику, возродится ли культура и вообще все. Ей уже не до чего нет дела. Она так больше не может. Она ничего особенного не требует, она только хочет, чтобы на пороге третьего тысячелетия с ней не обращались, как с последним скотом, она все-таки этого не заслужила, она все-таки не последняя скотина, чтобы не иметь возможность нормально помыться, постирать и приготовить. Так не поступают даже с последними скотами. К середине дня Наташа устроила истерику. Раньше она была выше истерик, теперь она уже была на их уровне. "Ты только думаешь о себе и о своей жо**", - повторяла она мне постоянно весь третий день. Она уже даже не мыла посуду, руки не мыла тоже, не мыла ноги и подмышки, она принципиально не хотела пользоваться холодной водой. С истерики начался и четвертый день. Наташа собралась в баню или помыться к подруге, но потом она сказала, что пошли они все на х** и подруга с баней тоже. Грязное белье она больше стирать не будет, пусть лежит, а если я думаю о чем-то еще, кроме себя и своей жо**, то пусть я хотя бы помою посуду. На пятый день она предложила привезти негра: собаки нет, так будем бить негра, потом будем заниматься сексом втроем вместе с негром, а потом опять будем негра бить. Так где-нибудь незаметно и пройдет время до начала горячей воды. Потом она ушла из дома и вернулась уже совсем поздно пьяная и избитая. Она гордо заявила, что пила с бывшим гримером "Мосфильма" и разным другим быдлом, а потом с ними же и передралась. На шестой день она перестала стесняться "желтой прессы". В доме появились "Мегаполис-экспресс", "СПИД-инфо", "7 Дней", "Караван историй", "Плейбой", Космополитен" и все остальное г**** подобного рода. Раньше, при горячей воде, Наташа их стеснялась. При мне она их не читала и прятала. Когда однажды я застал ее за чтением "желтой прессы", она покраснела. Сейчас она уже не стеснялась и не краснела. Она даже купила один или два женских романа. Ей нравилось видеть, как я мучаюсь при виде "желтой прессы". "Если хочешь, то можешь меня ударить, мне это будет даже приятно", - Наташа была абсолютно серьезна. На седьмой день Наташа снова просила ее ударить и даже ударила меня сама. Это было совсем не больно. Разве может сильно ударить женщина, изможденная отсутствием горячей воды? Прошла неделя. Правый бок чесался все сильнее, это означало, что будет еще хуже. Я, конечно, пытался что-то предпринять. Я пытался как-то отвлечь Наташу. Я с шутками кипятил воду, мыл посуду, что-то стирал. Наташа не реагировала. Я даже сделал то, что никогда не делал, - я рассказал анекдот. Наташа заплакала. На восьмой день Наташа впала в транс. За весь восьмой день Наташа не смотрела в мою сторону и вообще смотрела только в одну точку. Только часам к десяти вечера она, наконец, заговорила. Она сказала, что, кажется, у нее в душе завелись черви. На девятый день Наташа порвала все книги. Зачем нужны книги, если они ничем не могут помочь женщине, когда в доме нет горячей воды? С особым удовольствием Наташа порвала советских писателей 20-х годов, Голсуорси и Кастанеду. На десятый день случилось самое страшное на десятый день Наташа привела негра. Я теперь ее запирал, и как она выбралась и где нашла негра, я не знаю. Но она выбралась и привела негра. Это был пожилой лысый обтрепанный негр. Он хотел есть, он совсем не хотел заниматься сексом, его интересовала только еда. Я с трудом выгнал негра из дома. Наташа визжала и цеплялась за негра. На одиннадцатый день Наташа с утра выпила из горла бутылку водки, а потом пыталась поджечь квартиру. Потом она хотела затопить квартиру холодной водой. Потом она выбросила из окна телевизор и взялась за компьютер. Наташа сказала, что жить надо просто и ясно, как у Островского и Фадеева, без всех этих сайтов и эмейлов. Она написала слово "х**" на мониторе, а клавиатурой била себя по голове, пока я не отнял у нее клавиатуру. Но все равно одиннадцатый день прошел на удивление достаточно спокойно. На двенадцатый день Наташа сломала все CD-rom'ы и компакт-диски, а потом стала с**ть и с**ть, где попало. На тринадцатый день она стала питаться го***м, которое оставляла тоже, где попало. Она еще умудрилась шутить, она говорила, что играет вождя племени го***едов. На четырнадцатый день Наташа разбила окно единственной оставшейся дома книгой японской поэзией со стихами в формате хокку и танка. Еще она заявила, что во всем виноваты п******ы и Достоевский. Достоевский научил Россию страдать по поводу и без повода. Вот Россия теперь страдает. В чем конкретно виноваты п******ы, она не объяснила. До горячей воды оставалась неделя, но я не знал, выдержим мы эту неделю или нет. На пятнадцатый день Наташа высунулась из окна, которое сама же и разбила книжкой японской поэзии, и кричала угрозы в адрес Лужкова, Москвы, Путина, Достоевского и вообще всей русской жизни. Пятнадцатый день, также как и одиннадцатый, мне понравился. Все бы дни без горячей воды были такие спокойные. На шестнадцатый день она пыталась покончить с собой. Шестнадцатый день я с утра до вечера отнимал Наташу у суицида. Сначала она вешалась, потом резала вены осколком окна, разбитого книжкой японской поэзии, потом глотала таблетки, потом хотела себя, как в десятый день библиотеку, порвать на мелкие кусочки, потом наконец устала и ненадолго успокоилась. Но потом хотела довести себя до посинения холодной водой. Потом я ее ударил, и она до утра потеряла сознание. Семнадцатый день она танцевала танцы живота и играла сама с собой в прятки, а потом пела песни из репертуара советской эстрады 70-х годов. Весь восемнадцатый день она просто выла. Девятнадцатый день принес заметные улучшения. Наташа перестала с**ть, где попало, и сделала первый робкие попытки убрать квартиру. В середине двадцатого дня она сказала, что Достоевский ни в чем не виноват и п******ы тоже. Утром двадцать первого дня она помыла посуду и попросила прощения за негра, окно, книги и монитор. Завтра должны дать горячую воду." (с)

Снова долгий тихий вечер.
Снова море, снова скалы.
Снова солнце искры мечет
Над волной роскошно-алой.
И не зная, здесь я, нет ли,
Чем дышу - мечтой иль горем -
Запад гаснет, пышно светел,
Над безумно светлым морем.
Им не слышен - им, бесстрастным -
Шепот страсти, ропот гнева.
Небо хочет быть прекрасным.
Море хочет быть - как небо!
Волны быстро нижут кольца,
Кольца рдяного заката...
Сердце! Сердце! Успокойся:
Всё - навек, всё - без возврата!

(Валерий Брюсов)

предлагаю выкладывать здесь свои любимые стихи.. отрывки из прозы, которые, чем-то Вас зацепили.. и конечно свое собственное....

Мы с миленочком поутру
изучали Камасутру,
и на сто четвертой позе
мы застыли в коматозе.

до Утра, тогда уж... раз на 104-й позе застряли...

смотрю, тебя тоже зацепило

Почему именно до утра? Это если медленно и печально.
А если шелестеть, как кролики, то 104 позы можно и минут за 40 осилить.

Кроликам расти и расти до этого результата. Я подозреваю. что у них всего одна поза - по-собачьи

Это надо как вентилятор шелестеть.

PS Шелестеть от слова Шелест?

Если за 40 минут, тогда точно не разогнут :-)

О... почти стих получился...

Да, да! Я то же Шелест, разнооборазие и мастер-класс проассоциировал...

Не понял я, чего они должны "не разогнуть"? спину чтоли, или чё? Мы таки про камасутру и 104 говорим или только про коровку?
Тьху, ну и разговор. Ваще ничо больше не скажу, скабрезные вы мои.

[
Мы с миленочком поутру
изучали Камасутру,
и на сто четвертой позе
мы застыли в коматозе.

Ах, ты, Ваня, милый Ваня,
Свое счастье ты проспал:
Сколько раз тебе давала,
Ты ни разу не попал!

На СФ попал штоле...

Да и не говори! тут народ такие чувственные, романтишные стихи-песни выкладывает, а они, Мужики, Коломбины, Всороки и Крыски о чём?? Тьху. Коматозники-сексуалисты. Кричалки, вопилки, пыхтелки, сопелки.

Зато весело. А от твоих стишков да Пилюлиных застрелиться хочется.

Чёйто застрелицца?! *возмущённо* За базар ответишь.
Да я, вона, песенку про дельфина жалостливо-бодрячую выложил.
Под неё хорошо маршировать в детских садах и пионерлагере. Ну, ты, ващее... Да ты в маршировалках ничо не понимаешь тада.

Я тоже один стишок жалостливый знаю:

У кошки четыре ноги.
Позади у неё длинный хвост.
Но трогать её не моги, не моги,
За её малый рост, малый рост(с)

Под него маршировали в школе имени Достоевского, а ты меня тут детсадами пугаешь!

Точно! Это песенку в пионерских лагерях пели.

Ик. В школе имени Достоевского? Тебя снимали в фильме "Республика ШКИД"? Точна! Я узнал тебя, Стичь! Это тебе там мордастый беспризорник хлеб продавал за воротами школы и говорил: "Мадам, с вас 104 миллиона"