Серафимм
mentally ill people hunter
Серый...Я тут сходил на Творческий!
Пепец!!! Вод хде ГОН!!!
Бльше не пойду. Там по ходу два человека пишут?
Пепец!!! Вод хде ГОН!!!
Бльше не пойду. Там по ходу два человека пишут?
на кой ляд ты туда поперся.
у тебя же еще моск не окреп. после бани.
у тебя же еще моск не окреп. после бани.
Ну-у-у-у-у было сказано шо там мастера слова и рифмы...хотел приопчица, так сказать. Но по ходу мне нервно курить в стороне! Нет! Я конечно тож понать люблю, но ТАК!!! Для меня слабо!!! 
ой! нафлудили-то! 
еще Ахматова
И анютиных глазок стая
Бархатистый хранит силуэт -
Это бабочки, улетая,
Им оставили свой портрет.
Ты - другое... Ты б постыдился
Быть, где слезы живут и страх,
И случайно сам отразился
В двух зеленых пустых зеркалах.
еще Ахматова
И анютиных глазок стая
Бархатистый хранит силуэт -
Это бабочки, улетая,
Им оставили свой портрет.
Ты - другое... Ты б постыдился
Быть, где слезы живут и страх,
И случайно сам отразился
В двух зеленых пустых зеркалах.
Оседланные кони во дворе
Звенят уздой и землю бьют копытом,
Отправимся на утренней заре
Путем неторным, на века забытым.
Искать Грааль? Зачем, помилуй Бог?
Вино, служанки,жаркие камины...
Добро б вас гнал обет или зарок!
Езжали б на охоту, на крестины...
Скрыл башни замка утренний туман
И поднят мост подъёмный за спиною,
Летим на зов далёких, дивных стран,
Бряцая амуницией стальною!
Умчались прочь смешные чудаки!
Им песни рога слаще звуков лиры.
Сожгли мосты.Сожгли черновики,
Милей им пот, чем сладкий запах мирры...
(с) правда не помню чьё это
Звенят уздой и землю бьют копытом,
Отправимся на утренней заре
Путем неторным, на века забытым.
Искать Грааль? Зачем, помилуй Бог?
Вино, служанки,жаркие камины...
Добро б вас гнал обет или зарок!
Езжали б на охоту, на крестины...
Скрыл башни замка утренний туман
И поднят мост подъёмный за спиною,
Летим на зов далёких, дивных стран,
Бряцая амуницией стальною!
Умчались прочь смешные чудаки!
Им песни рога слаще звуков лиры.
Сожгли мосты.Сожгли черновики,
Милей им пот, чем сладкий запах мирры...
(с) правда не помню чьё это
ВОЛЧИЦА
А.Маршал
Замела зима в Тайге пути-дороженьки,
Не проехать, не пройти, не пробежать,
Можно только протянуть больные ноженьки
И спать.
Но не может спать в лесу волчица серая,
Ей волчата спать всё время не дают,
Они морды ей в живот свои голодные
Суют.
А из лагеря холодного и дальнего,
Что меж сопок ощетинившись лежит,
В даль пацанка молодая и отчайная
Бежит.
Пятый день, как через чащу пробирается,
При побеге где-то сломана рука,
А зима всем этим только забавляется
Пока.
Веселится рыжая луна в чёрном небе одна.
Голод утром резко снял волчицу с логова,
И погнал навстречу ветру по Тайге…
Но добычу не видать, не слышно шороха
Нигде.
На поляну, только ночь, волчица выползла:
"Человек!" - и сразу встала дыбом шерсть,
Ей в глаза в упор смотрела Жизнь решительно
И Смерть.
Веселится рыжая луна в чёрном небе одна.
И они внезапно носом к носу встретились,
Чтобы жить – сегодня надо убивать,
И волчица и пацанка сразу кинулись,
Чтоб рвать.
Бились молча, страшно, насмерть и отчаянно,
Отползая, чтоб чуть-чуть передохнуть,
Пузырями кровь катилась тёмно-алая,
Как ртуть.
Сосны чёрной тенью дружно отодвинулись,
Вьюга билась меж деревьями винтом,
Умирали человек и волк раскинувшись
Крестом.
Веселится рыжая луна в чёрном небе одна.
А.Маршал
Замела зима в Тайге пути-дороженьки,
Не проехать, не пройти, не пробежать,
Можно только протянуть больные ноженьки
И спать.
Но не может спать в лесу волчица серая,
Ей волчата спать всё время не дают,
Они морды ей в живот свои голодные
Суют.
А из лагеря холодного и дальнего,
Что меж сопок ощетинившись лежит,
В даль пацанка молодая и отчайная
Бежит.
Пятый день, как через чащу пробирается,
При побеге где-то сломана рука,
А зима всем этим только забавляется
Пока.
Веселится рыжая луна в чёрном небе одна.
Голод утром резко снял волчицу с логова,
И погнал навстречу ветру по Тайге…
Но добычу не видать, не слышно шороха
Нигде.
На поляну, только ночь, волчица выползла:
"Человек!" - и сразу встала дыбом шерсть,
Ей в глаза в упор смотрела Жизнь решительно
И Смерть.
Веселится рыжая луна в чёрном небе одна.
И они внезапно носом к носу встретились,
Чтобы жить – сегодня надо убивать,
И волчица и пацанка сразу кинулись,
Чтоб рвать.
Бились молча, страшно, насмерть и отчаянно,
Отползая, чтоб чуть-чуть передохнуть,
Пузырями кровь катилась тёмно-алая,
Как ртуть.
Сосны чёрной тенью дружно отодвинулись,
Вьюга билась меж деревьями винтом,
Умирали человек и волк раскинувшись
Крестом.
Веселится рыжая луна в чёрном небе одна.
Сейчас читают
Куда идти учиться после школы? Оставаться в 9 или идти до 11?
271486
227
Перерегистрация авто
87727
21
КАКИЕ пельмени САМЫЕ ВКУСНЫЕ - 2
354899
571
Почесав свой интеллект,
Мишель вышел на прошпект.
И его сразило, словно гром:
Вон магазинчик за углом!
А хояева не будь промахи
(Не святыя оне и не монахи)
Написали сверху, вот редиски:
"Виски, визги и пиписки!"
P.S.
Продолжение следут
А может и нет. Хто ж этому бреду последует
Мишель вышел на прошпект.
И его сразило, словно гром:
Вон магазинчик за углом!
А хояева не будь промахи
(Не святыя оне и не монахи)
Написали сверху, вот редиски:
"Виски, визги и пиписки!"
P.S.
Продолжение следут
А может и нет. Хто ж этому бреду последует
В честь приближающегося Дня Победы....
Зинка (Юлия Друнина)
1
Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.
— Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня — лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет...
Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: "Выступать вперед!"
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
2
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы. —
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав...
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
3
— Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
...Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!
1944
Зинка (Юлия Друнина)
1
Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.
— Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня — лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет...
Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: "Выступать вперед!"
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
2
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы. —
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав...
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
3
— Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
...Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!
1944
Мишель, да где ж ты такие душераздирающие стишки откапываешь?! То про птицу, то про волчицу... Аж поплохело.
Это не стишки. Это то же песня. Когда ты её услышишь, тебе поплохеет ещё больше. Я хотел ещё вчера спросить форумчан, хороши ли эти стихи? потому что слыша экспрессию песни, не мог трезво оценить силу стихов. Сейчас вижу, что они то же прекрасны, раз тронули тебя без музыки.
P.S. Интересно, сколько я ещё раз буду менять своё мнение о Стич?, чёрт...
P.S. Интересно, сколько я ещё раз буду менять своё мнение о Стич?, чёрт...
Да ну ты чё, я же такая предсказуемая, никаких неожиданностей.
щас...........
посвясшчаю коломбине.....
экспромт.......
по мотивам народного эпоса наркодельцов Колумбии......
Пришла весна и пора собирать урожай.....
Конопляных полей бесконечность тревожит мне душу......
Уго Чавес жует листья коки, зовет Уругвай
Быть партнером в борьбе против младшего Жорика Буша...
Ну а в джунглях весна, все бароны собрались на сходку
И планируют трафик гашиша в Майами, Нью-Йорк, Вашингтон...
Мы же кормим москитов, бьем негров и кушаем водку
И наср**ть нам на Буша (простите нас за моветон)
Да, весна... О весна, увяданье природы...
Ох, весна... Желтый листик в календаре......
Мак созрел и пора убирать огороды...
Снова зиму я жду.. Снова жду я жару в январе..........
посвясшчаю коломбине.....
экспромт.......
по мотивам народного эпоса наркодельцов Колумбии......
Пришла весна и пора собирать урожай.....
Конопляных полей бесконечность тревожит мне душу......
Уго Чавес жует листья коки, зовет Уругвай
Быть партнером в борьбе против младшего Жорика Буша...
Ну а в джунглях весна, все бароны собрались на сходку
И планируют трафик гашиша в Майами, Нью-Йорк, Вашингтон...
Мы же кормим москитов, бьем негров и кушаем водку
И наср**ть нам на Буша (простите нас за моветон)
Да, весна... О весна, увяданье природы...
Ох, весна... Желтый листик в календаре......
Мак созрел и пора убирать огороды...
Снова зиму я жду.. Снова жду я жару в январе..........
Просто так!
Я бываю такая разная,
то капризная,то прекрасная,
то страшилище опупенное,
то красавица мисс вселенная,
то покладиста, то с характером,
то молчу, то ругаюся матерно,
то в горящие избы на лошади,
то отчаянно требую помощи, дверью хлопну -
расставлю все точки,
то ласкаюсь пушистым комочком,
то люблю и тотчас ненавижу,
то боюсь высоты, но на крышу
выхожу погулять темной ночкой,
то жена, то примерная дочка,
то смеюсь, то рыдаю белугой
то мирюсь, то ругаюсь с подругой.
Не больна я, не в психике трещина,
просто я стопроцентная ЖЕНЩИНА!!!
Я бываю такая разная,
то капризная,то прекрасная,
то страшилище опупенное,
то красавица мисс вселенная,
то покладиста, то с характером,
то молчу, то ругаюся матерно,
то в горящие избы на лошади,
то отчаянно требую помощи, дверью хлопну -
расставлю все точки,
то ласкаюсь пушистым комочком,
то люблю и тотчас ненавижу,
то боюсь высоты, но на крышу
выхожу погулять темной ночкой,
то жена, то примерная дочка,
то смеюсь, то рыдаю белугой
то мирюсь, то ругаюсь с подругой.
Не больна я, не в психике трещина,
просто я стопроцентная ЖЕНЩИНА!!!
Не, ну я, конешно не гинеколог, но посмотреть могу (с)
Вчера была, спасибо
Особенно грустно читать эти стихи, если знать судьбу Юлии Друниной
А чо... Доктор - это существо бесполое....... (напевает: люууууди в бееееееелыхххх халаааатахх)))))) Смотря с какой ипостаси ты меня хочешь.... рассмотреть... со стороны белого халата, али со стороны изнанки белого халата....... поверь, содержимое разное (эротичным голосом) Но и то, и другое содержимое может посмотреть............
Я ж говорю, посмотрели уже! А котам я не показываю, всё равно ничё не поймут!
гы... чо там понимать-та? все млекопитающие примерно одинаковы в анатомическом строении... тока ехидна с утконосом чуток другие))))))))))))
У меня такое подозрение, что мы не на той теме ТАКОЕ обсуждаем, это же "канал КУЛЬТУРА" *чуть не плача, возмущённо*
не грусти....... эти поэты с поэтессами не от мира сего - им пофиг, а остальные не поймут нас из-за недостатку ынтилэхту))))))))))) так что мы можем спокойно побсудить весь твой организм в целом и даже в частностях))))))))))))))))
Давай с глаз начнём. Они у меня огромные, в них можно посмотреть для начала
Блин, я в твоих глазах просто утонул, внатуре... Давай дальше раздевайся.......
Уважаемый модератор Мужик, если возможно, удалите пожалуйста сообщения не по теме...
увы
увы
Зацепило потому, что написала моя дочечка:
"Перед зеркалом стоял юноша, улыбаясь сам себе…Его тёмные глаза казались совсем чёрными из-за царившего в комнате полумрака… Вдруг резким ударом руки он разбил зеркало на кусочки, падая они блистали в лучах лунного света…
-Убийца - грубым голосом проговорил юноша…
Он быстро надел на себя джинсовую ветровку и направился на улицу с грохотом захлопнув за собой дверь.
Юноша был едва заметен в ночном шумном городе, как тень.…Оглядываясь на яркие витрины он странно улыбался... Улыбался так тоскливо, грустно…
Измученный шумом города молодой человек направился в парк…
Там лишь холодная луна была его собеседником…
Вскоре юноша вышел к небольшому, но прекрасному озеру, подойдя ближе к воде он взглянул на своё отражение…
-Убийца.- прошептал юноша…
В воде виднелось отражение белого волка…Молодой человек поднял с земли небольшой камень и кинул в воду.
Рябь пошла по воде и тут же растворила волчий силуэт…
-Убийца!!!- злобный крик юноши потихоньку перерос в вой…волчий вой..
Тут же в виде белого волка юноша растворился во мраке…"
"Перед зеркалом стоял юноша, улыбаясь сам себе…Его тёмные глаза казались совсем чёрными из-за царившего в комнате полумрака… Вдруг резким ударом руки он разбил зеркало на кусочки, падая они блистали в лучах лунного света…
-Убийца - грубым голосом проговорил юноша…
Он быстро надел на себя джинсовую ветровку и направился на улицу с грохотом захлопнув за собой дверь.
Юноша был едва заметен в ночном шумном городе, как тень.…Оглядываясь на яркие витрины он странно улыбался... Улыбался так тоскливо, грустно…
Измученный шумом города молодой человек направился в парк…
Там лишь холодная луна была его собеседником…
Вскоре юноша вышел к небольшому, но прекрасному озеру, подойдя ближе к воде он взглянул на своё отражение…
-Убийца.- прошептал юноша…
В воде виднелось отражение белого волка…Молодой человек поднял с земли небольшой камень и кинул в воду.
Рябь пошла по воде и тут же растворила волчий силуэт…
-Убийца!!!- злобный крик юноши потихоньку перерос в вой…волчий вой..
Тут же в виде белого волка юноша растворился во мраке…"
Особенно грустно читать эти стихи, если знать судьбу Юлии Друнинойнет, судьба не грустная... самоубийство не всегда слабость..
странно. мне сегодня ночью приснилось, что я участвую в конкурсе чтецов и декламирую со сцены стихи Друниной, и первое место занимаю. Приснится же
Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
DART WEIDER
guru
... 
..."Небывает атеистов в окопах под огнем." (с)
..."Небывает атеистов в окопах под огнем." (с)
Таша
morgenmuffel
Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть "Не смей!"
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
"Сестрица!"
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит...
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть "Не смей!"
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
"Сестрица!"
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит...
Она еще где-то рядом
И никуда не спешит.
Она забыла помаду,
но только не позвонит.
И в этом споре ненужном
Она была не права.
Любовь и ревность не дружат...
Но это только слова.
припев.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ты давно уже ее простил.
Но та, которая уходит в дождь,
Осталась той, которую любил.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ночь расстает в свете фонарей,
Но та, которая уходит в дождь
Не будет больше твоей.
Она уже не вернется,
И ничего не возьмет.
Ей просто нравится солнце,
И то что дождь не идет.
Она всегда не любила,
Когда случались дожди.
Она уже уходила,
А вот сегодня не жди.
припев.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ты давно уже ее простил.
Но та, которая уходит в дождь,
Осталась той, которую любил.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ночь расстает в свете фонарей,
Но та, которая уходит в дождь
Не будет больше твоей
Она и правда не знала,
Что вот возьмет и уйдет.
Она с тобой не играла,
Она всегда так живет.
Она еще где-то рядом
И никуда не спешит.
Она ведь тоже не рада,
Но только не позвонит...
припев.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ты давно уже ее простил.
Но та, которая уходит в дождь,
Осталась той, которую любил.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ночь расстает в свете фонарей,
Но та, которая уходит в дождь
Не будет больше никогда твоей...
И никуда не спешит.
Она забыла помаду,
но только не позвонит.
И в этом споре ненужном
Она была не права.
Любовь и ревность не дружат...
Но это только слова.
припев.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ты давно уже ее простил.
Но та, которая уходит в дождь,
Осталась той, которую любил.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ночь расстает в свете фонарей,
Но та, которая уходит в дождь
Не будет больше твоей.
Она уже не вернется,
И ничего не возьмет.
Ей просто нравится солнце,
И то что дождь не идет.
Она всегда не любила,
Когда случались дожди.
Она уже уходила,
А вот сегодня не жди.
припев.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ты давно уже ее простил.
Но та, которая уходит в дождь,
Осталась той, которую любил.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ночь расстает в свете фонарей,
Но та, которая уходит в дождь
Не будет больше твоей
Она и правда не знала,
Что вот возьмет и уйдет.
Она с тобой не играла,
Она всегда так живет.
Она еще где-то рядом
И никуда не спешит.
Она ведь тоже не рада,
Но только не позвонит...
припев.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ты давно уже ее простил.
Но та, которая уходит в дождь,
Осталась той, которую любил.
И снова вечер,
И ты снова ждешь.
И ночь расстает в свете фонарей,
Но та, которая уходит в дождь
Не будет больше никогда твоей...
Что то Вас на Друнину перекос. Надо исправлять.
Держите.
Когда на смерть идут,- поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою -
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв - и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Ракеты просит небосвод
и вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв - и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким.А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь чужую.
С.Гудзенко. (с)
Держите.
Когда на смерть идут,- поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою -
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв - и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Ракеты просит небосвод
и вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв - и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким.А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь чужую.
С.Гудзенко. (с)
А я не хочу про войну.
Другую песню спою.
Мы жили в райском саду, я и красавчик Адам,
И даже счёт не вели летящим мимо годам.
Жили бедно, но гордо! Даль была светла,
И вдруг однажды днём я собралась и ушла.
Пора-не-пора, иду со двора.
Любовь лежит как зола, хотя пылала вчера.
Не говори, что это блажь, не говори, что игра.
Просто я была не из твоего ребра.
Иду, тащу чемодан, и вот он — новый Адам:
«Озолочу тебя, милая, никому не отдам!»
Златая клетка мала, я остригла крыла.
Годок пожила, собралась и ушла.
Пора-не-пора, иду со двора.
Любовь ушла как вода, хотя бурлила вчера.
Не говори, что это блажь, не говори, что игра.
Просто я была не из твоего ребра.
Я столько раз мечом разлук делила мир пополам,
Коней пускала в галоп, плыла по бурным морям.
Только чувствую фальшь — сразу двигаюсь дальше.
Отчего это так, сама понять не могла.
Пора-не-пора — опять иду со двора!?
Любовь иссякла как ток, хотя искрила вчера.
Не говори, что это блажь, не говори, что игра.
Просто я была не из твоего ребра!
Другую песню спою.
Мы жили в райском саду, я и красавчик Адам,
И даже счёт не вели летящим мимо годам.
Жили бедно, но гордо! Даль была светла,
И вдруг однажды днём я собралась и ушла.
Пора-не-пора, иду со двора.
Любовь лежит как зола, хотя пылала вчера.
Не говори, что это блажь, не говори, что игра.
Просто я была не из твоего ребра.
Иду, тащу чемодан, и вот он — новый Адам:
«Озолочу тебя, милая, никому не отдам!»
Златая клетка мала, я остригла крыла.
Годок пожила, собралась и ушла.
Пора-не-пора, иду со двора.
Любовь ушла как вода, хотя бурлила вчера.
Не говори, что это блажь, не говори, что игра.
Просто я была не из твоего ребра.
Я столько раз мечом разлук делила мир пополам,
Коней пускала в галоп, плыла по бурным морям.
Только чувствую фальшь — сразу двигаюсь дальше.
Отчего это так, сама понять не могла.
Пора-не-пора — опять иду со двора!?
Любовь иссякла как ток, хотя искрила вчера.
Не говори, что это блажь, не говори, что игра.
Просто я была не из твоего ребра!
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордится сыны.
Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,-
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,-
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,-
пусть нами пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.
Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем -
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордится сыны.
Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,-
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,-
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,-
пусть нами пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.
Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем -
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.
Засыпая, я вижу вновь,
Что балконная дверь чуть приоткрыта,
И кисейную тюль
В окно, где пыльный июль,
Выдувает капризный сквозняк.
Не скрывая свою любовь,
Тоня с Витей танцуют Рио-Риту,
Веки полуприкрыв, -
И этот странный мотив
Позабыть не могу я никак.
Ах, Рио-Рита! Как высоко плыла ты над нами
Через страх и озноб, через восторг побед, -
Аргентины далекой привет!
Ах, Рио-Рита! Как плескалось алое знамя!
В нашей юной стране был каждый счастлив вдвойне,-
Где все это? Не было и нет.
Как вам, деточки, передать
Эту радость, когда вернулся Коля, -
В новой форме, седой
Почти, такой молодой!
Про повязку свою сказал: "Пустяк!"
Миновала его беда
И в Манчжурии и на Халхинголе.
День, когда он пришел,
И наши танцы и стол
Позабыть не могу я никак.
Ах, Рио-Рита! Как высоко плыла ты над нами
Через страх и озноб, через восторг побед, -
Аргентины далекой привет!
Ах, Рио-Рита! Как плескалось алое знамя!
В нашей юной стране был каждый юным вдвойне, -
Где все это? Не было и нет.
Как вам, деточки, рассказать,
Что за дрянь наше дело стариково!
Столько продранных кофт и на локтях синяков!
Не дай Бог, если снова гололед.
Я проплакала все глаза,
Тоню с Витей свезя на Востряково,
Но, что Коли нет,
Вот скоро будет пять лет,
Мое сердце никак не поймет.
Ах, Рио-Рита! Как высоко плывешь ты над теми,
Чьи тела зарыты, чьи дела забыты,
Чья душа разлетелась как дым.
Ах, Рио-Рита! Ты сладка и жестока как время.
Позвучи чуть-чутъ - я все равно не хочу
Расставаться с воздухом земным,
Расставаться с воздухом земным
Что балконная дверь чуть приоткрыта,
И кисейную тюль
В окно, где пыльный июль,
Выдувает капризный сквозняк.
Не скрывая свою любовь,
Тоня с Витей танцуют Рио-Риту,
Веки полуприкрыв, -
И этот странный мотив
Позабыть не могу я никак.
Ах, Рио-Рита! Как высоко плыла ты над нами
Через страх и озноб, через восторг побед, -
Аргентины далекой привет!
Ах, Рио-Рита! Как плескалось алое знамя!
В нашей юной стране был каждый счастлив вдвойне,-
Где все это? Не было и нет.
Как вам, деточки, передать
Эту радость, когда вернулся Коля, -
В новой форме, седой
Почти, такой молодой!
Про повязку свою сказал: "Пустяк!"
Миновала его беда
И в Манчжурии и на Халхинголе.
День, когда он пришел,
И наши танцы и стол
Позабыть не могу я никак.
Ах, Рио-Рита! Как высоко плыла ты над нами
Через страх и озноб, через восторг побед, -
Аргентины далекой привет!
Ах, Рио-Рита! Как плескалось алое знамя!
В нашей юной стране был каждый юным вдвойне, -
Где все это? Не было и нет.
Как вам, деточки, рассказать,
Что за дрянь наше дело стариково!
Столько продранных кофт и на локтях синяков!
Не дай Бог, если снова гололед.
Я проплакала все глаза,
Тоню с Витей свезя на Востряково,
Но, что Коли нет,
Вот скоро будет пять лет,
Мое сердце никак не поймет.
Ах, Рио-Рита! Как высоко плывешь ты над теми,
Чьи тела зарыты, чьи дела забыты,
Чья душа разлетелась как дым.
Ах, Рио-Рита! Ты сладка и жестока как время.
Позвучи чуть-чутъ - я все равно не хочу
Расставаться с воздухом земным,
Расставаться с воздухом земным
Вадим Егоров. Он мне тоже нравится.
А "Нас не нужно жалеть" я люблю у Окуджавы.
Над землей бушуют травы, облака плывут, как павы,
А одно - вон то, что справа,
Это я, это я, это я.
И мне не надо славы.
Ничего уже не надо, нам и тем, плывущим рядом,
Нам бы жить, и вся награда,
Нам бы жить, нам бы жить, нам бы жить,
А мы плывем все рядом...
А дымок над отчей крышей все бледней, бледней и выше
Мама, мама, ты услышишь
Голос мой, голос мой, голос мой,
Все дальше он и тише.
Эта боль не утихает, где же ты, вода живая,
Ах, зачем война бывает,
Ах зачем, ах зачем,
Зачем нас убивают?
Мимо слез, улыбок мимо облака плывут над миром,
Войско их не поредело,
Облака, облака, облака,
И нету им предела.
Над землей бушуют травы, облака плывут, как павы,
А одно - вон то, что справа,
Это я, это я, это я.
И мне не надо славы.
А "Нас не нужно жалеть" я люблю у Окуджавы.
Над землей бушуют травы, облака плывут, как павы,
А одно - вон то, что справа,
Это я, это я, это я.
И мне не надо славы.
Ничего уже не надо, нам и тем, плывущим рядом,
Нам бы жить, и вся награда,
Нам бы жить, нам бы жить, нам бы жить,
А мы плывем все рядом...
А дымок над отчей крышей все бледней, бледней и выше
Мама, мама, ты услышишь
Голос мой, голос мой, голос мой,
Все дальше он и тише.
Эта боль не утихает, где же ты, вода живая,
Ах, зачем война бывает,
Ах зачем, ах зачем,
Зачем нас убивают?
Мимо слез, улыбок мимо облака плывут над миром,
Войско их не поредело,
Облака, облака, облака,
И нету им предела.
Над землей бушуют травы, облака плывут, как павы,
А одно - вон то, что справа,
Это я, это я, это я.
И мне не надо славы.
Автор "Облаков". Ну и "нам с сестренкой каюк", "друзья уходят"
Ну и вот этого тоже...
Мы купались неглиже - я и девочка-богиня,
Светлячок-психологиня, все познавшая уже.
Мы купались неглиже.
Эта маленкая фея, я и Саша Ерофеев -
Два такие корифея - как Левин и Пеанже.
А мы купались неглиже, падал звездочкой окурок,
Две бутылочки "Кокура" стыли в нашем багаже.
Мы купались неглиже.
И, просвечивая еле, в темноте едва белели
Два пятна на каждом теле, именуемые ЖЕ.
А мы купались неглиже, было море под луною
Словно стеклышко ресное на вселенском витраже.
И как будто в мираже
Плыл над нами полог млечный. Были мы шумны беспечны,
Чуть пьяны, а значит - вечны, и купались неглиже.
Годы скачут как драже по дубовому паркету.
Их из божьего пакета много выпало уже.
На последнем вираже
Станем толсты и учены. Помянем тогда о чем мы?
Да о том, как в море Черном мы купались неглиже.
Ну и вот этого тоже...
Мы купались неглиже - я и девочка-богиня,
Светлячок-психологиня, все познавшая уже.
Мы купались неглиже.
Эта маленкая фея, я и Саша Ерофеев -
Два такие корифея - как Левин и Пеанже.
А мы купались неглиже, падал звездочкой окурок,
Две бутылочки "Кокура" стыли в нашем багаже.
Мы купались неглиже.
И, просвечивая еле, в темноте едва белели
Два пятна на каждом теле, именуемые ЖЕ.
А мы купались неглиже, было море под луною
Словно стеклышко ресное на вселенском витраже.
И как будто в мираже
Плыл над нами полог млечный. Были мы шумны беспечны,
Чуть пьяны, а значит - вечны, и купались неглиже.
Годы скачут как драже по дубовому паркету.
Их из божьего пакета много выпало уже.
На последнем вираже
Станем толсты и учены. Помянем тогда о чем мы?
Да о том, как в море Черном мы купались неглиже.
Есенин Сергей
Клён.
Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?
Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.
И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.
Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий.
Не дойду до до ма с дружеской попойки.
Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.
Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.
И утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую обнимал березку.
песня Андрея Бандера-Клён (о,5mb)
Клён.
Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?
Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.
И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.
Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий.
Не дойду до до ма с дружеской попойки.
Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.
Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.
И утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую обнимал березку.
песня Андрея Бандера-Клён (о,5mb)
Еще Вадим Егоров. )))
Подошла к своему папе его дочь-шестилеточка:
"Папа, можно тебя на минуточку?"
Папа что, папа все может вытерпеть, папа как Хамингуэй
в грубом свитере: "Если носик",-говорит,-"надо вытереть,
так я маму позову, она вытерет."
Как на папину беду, так сказала дочь папаше:
"Папа, в нашем детсаду есть такой Гарелик Саша.
Он как я не ест омлет, он ужасно синеглазый,
И за все свои шесть лет не описался ни разу".
Разговор неотвратим, "Говори мне дочка прямо
Что хотите вы?" "Хотим жить вдвоем, как ты и мама.
Вместе, папа, под дождем, вместе в снег, в жару и в холод,
А с детьми мы подождем до конца начальной школы".
Чую весь я аж горю, чую рушатся устои.
Это дочка",- говорю.- "Это дело не простое.
Как мне маме объяснить, а жилплощадь, а финансы?
Надо нам повременить, ну хотя бы лет двенадцать."
"Что ты, папа", - был ответ.- "Это даже слушать странно.
Ведь через двенадцать лет я совсем старухой стану.
Не могу я ждать ни дня вам совсем меня не жалко,
Ведь Сашка плюнет на меня и уйдет с Козловой Алкой".
Чую близится гроза: дочь глазами так и жалит,
А потом на те глаза бабьи слезы набежали.
Бабьи слезы, а потом, вот так дочка, вот умора,
Начался такой Содом, я б сказал Содом с Гоморой.
"Что ты, папа, ох да ах, времена переменились,
Нынче в наших детсадах все давно переженились.
Только я хожу одна, все направо, я налево,
И меня уже в саду называют старой девой".
Я на все уж был готов,
но туточки подошел ко мне мой сын семилеточка:
"Папа, можно тебя на минуточку?"
Подошла к своему папе его дочь-шестилеточка:
"Папа, можно тебя на минуточку?"
Папа что, папа все может вытерпеть, папа как Хамингуэй
в грубом свитере: "Если носик",-говорит,-"надо вытереть,
так я маму позову, она вытерет."
Как на папину беду, так сказала дочь папаше:
"Папа, в нашем детсаду есть такой Гарелик Саша.
Он как я не ест омлет, он ужасно синеглазый,
И за все свои шесть лет не описался ни разу".
Разговор неотвратим, "Говори мне дочка прямо
Что хотите вы?" "Хотим жить вдвоем, как ты и мама.
Вместе, папа, под дождем, вместе в снег, в жару и в холод,
А с детьми мы подождем до конца начальной школы".
Чую весь я аж горю, чую рушатся устои.
Это дочка",- говорю.- "Это дело не простое.
Как мне маме объяснить, а жилплощадь, а финансы?
Надо нам повременить, ну хотя бы лет двенадцать."
"Что ты, папа", - был ответ.- "Это даже слушать странно.
Ведь через двенадцать лет я совсем старухой стану.
Не могу я ждать ни дня вам совсем меня не жалко,
Ведь Сашка плюнет на меня и уйдет с Козловой Алкой".
Чую близится гроза: дочь глазами так и жалит,
А потом на те глаза бабьи слезы набежали.
Бабьи слезы, а потом, вот так дочка, вот умора,
Начался такой Содом, я б сказал Содом с Гоморой.
"Что ты, папа, ох да ах, времена переменились,
Нынче в наших детсадах все давно переженились.
Только я хожу одна, все направо, я налево,
И меня уже в саду называют старой девой".
Я на все уж был готов,
но туточки подошел ко мне мой сын семилеточка:
"Папа, можно тебя на минуточку?"
И ещё.
Вот опять звонок – пуля в висок.
Ты от жизни снова на волосок.
Океан любви в мире разлит,
Отчего ж вставать никто не спешит?
Соберу осколки прошлого дня,
Всех они смущают, но не меня.
А вчерашних снов жесткий урок
Не исправил мой тайный порок.
Не тебе меня поднять -
Маленький будильник слабит мой сон.
Снился мне опять, ах, тот, кто в меня влюблен…
Нарисую я лицо: для начала красным выкрашу рот,
И на новый серый день начинаю свой крестовый поход.
Ну откуда дырка на чулке?!
Встану тихо в дальнем уголке –
Я на медленном бешусь огне.
Ты нежна и в мае и в ноябре,
Доверяешь тайны только заре.
Но всегда одна. «Ах, дайте вина».
Только нет вина, и снова одна…
Визуальный ряд – просто улет!
От бедра на запад – полный вперед
Ты так прост, и мне скучно с тобой…
«Ах, оставь меня. А впрочем, постой».
Ты давно уже в плену безупречной вроде линии ног
И нездешних трав, ароматных снов,
И зрачком ты взят в прицел,
И бежишь… Напрасно ты оробел.
Но я отвечу: «Нет. Нет. Да…»
Или просто: «Да, да, да!» - Как всегда.
Невозможно дует от окна…
С добрым утром, ты опять одна.
Нет, я все-таки сойду с ума.
Распахни окно тонкой рукой.
Как спокойно небо над головой…
Челку уложи наискосок,
Чтобы обдувал ветер висок.
Хоть угас ли дым частых потерь,
Вот уже звонок в старую дверь…
Вот уже звонок в старую дверь…
Вот уже звонок…
Вот опять звонок – пуля в висок.
Ты от жизни снова на волосок.
Океан любви в мире разлит,
Отчего ж вставать никто не спешит?
Соберу осколки прошлого дня,
Всех они смущают, но не меня.
А вчерашних снов жесткий урок
Не исправил мой тайный порок.
Не тебе меня поднять -
Маленький будильник слабит мой сон.
Снился мне опять, ах, тот, кто в меня влюблен…
Нарисую я лицо: для начала красным выкрашу рот,
И на новый серый день начинаю свой крестовый поход.
Ну откуда дырка на чулке?!
Встану тихо в дальнем уголке –
Я на медленном бешусь огне.
Ты нежна и в мае и в ноябре,
Доверяешь тайны только заре.
Но всегда одна. «Ах, дайте вина».
Только нет вина, и снова одна…
Визуальный ряд – просто улет!
От бедра на запад – полный вперед
Ты так прост, и мне скучно с тобой…
«Ах, оставь меня. А впрочем, постой».
Ты давно уже в плену безупречной вроде линии ног
И нездешних трав, ароматных снов,
И зрачком ты взят в прицел,
И бежишь… Напрасно ты оробел.
Но я отвечу: «Нет. Нет. Да…»
Или просто: «Да, да, да!» - Как всегда.
Невозможно дует от окна…
С добрым утром, ты опять одна.
Нет, я все-таки сойду с ума.
Распахни окно тонкой рукой.
Как спокойно небо над головой…
Челку уложи наискосок,
Чтобы обдувал ветер висок.
Хоть угас ли дым частых потерь,
Вот уже звонок в старую дверь…
Вот уже звонок в старую дверь…
Вот уже звонок…
Я видела, как старый солдат и матрос
Бросили свой корабль и свой пост -
"На хрена нам война,
Пошла она на!"-
Сказали старый солдат и матрос.
Они смотрели друг другу в глаза,
Они возвращались из смерти назад -
"На хрена нам война,
Пошла она на!"-
Сказали те, кто вернулся назад.
"Вчерашний потоп и пожар - пустяк,
Мы новый город построим на старых костях,
Но на хрена нам война,
Пошла она на! -
Хватит заново строить на старых костях!
Хватит этих казарм, пора в свой дом,
Хватит вместо восхода команды "подъем"-
На хрена нам война,
Пошла она на! -
Хватит этих казарм, пора в свой дом!
Мундир из дыр, командир Мойдодыр -
Хватит этой кровавой борьбы за мир,
На хрена нам война,
Пошла она на! -
Хватит этой кровавой борьбы за мир!
Далеко ль уплывешь, сев в дырявый таз,
И кого убивать, раз зараза в нас?
На хрена нам война,
Пошла она на! -
Кого убивать, раз зараза в нас?
Есть зеркала не с той стороны -
Там все так же как здесь, но только нет войны,
На хрена нам война,
Пошла она на! -
Лучше так же как здесь, но только без войны!"
Так рассуждали солдат и матрос,
Когда взорвался под ними мост.
Они не дошли
До той стороны,
Но успели уйти навсегда с войны.
"На хрена нам война, пошла она на! -
Дома жена и бутылка вина..."-
Об этом шептали
Солдат и матрос,
Уйдя с войны, но не дойдя до дна.
Бросили свой корабль и свой пост -
"На хрена нам война,
Пошла она на!"-
Сказали старый солдат и матрос.
Они смотрели друг другу в глаза,
Они возвращались из смерти назад -
"На хрена нам война,
Пошла она на!"-
Сказали те, кто вернулся назад.
"Вчерашний потоп и пожар - пустяк,
Мы новый город построим на старых костях,
Но на хрена нам война,
Пошла она на! -
Хватит заново строить на старых костях!
Хватит этих казарм, пора в свой дом,
Хватит вместо восхода команды "подъем"-
На хрена нам война,
Пошла она на! -
Хватит этих казарм, пора в свой дом!
Мундир из дыр, командир Мойдодыр -
Хватит этой кровавой борьбы за мир,
На хрена нам война,
Пошла она на! -
Хватит этой кровавой борьбы за мир!
Далеко ль уплывешь, сев в дырявый таз,
И кого убивать, раз зараза в нас?
На хрена нам война,
Пошла она на! -
Кого убивать, раз зараза в нас?
Есть зеркала не с той стороны -
Там все так же как здесь, но только нет войны,
На хрена нам война,
Пошла она на! -
Лучше так же как здесь, но только без войны!"
Так рассуждали солдат и матрос,
Когда взорвался под ними мост.
Они не дошли
До той стороны,
Но успели уйти навсегда с войны.
"На хрена нам война, пошла она на! -
Дома жена и бутылка вина..."-
Об этом шептали
Солдат и матрос,
Уйдя с войны, но не дойдя до дна.
Так, опять про войну, значит?
Ну ладно.
Знаешь, как убить врага
Совсем не ерунда
На то она война,
И опытным бойцам
Ужасно нелегко
Им совесть не дает
Или трясутся руки.
Чтобы руки не тряслись,
Налей-ка двести грамм
Простого коньяка,
Тогда душа легка,
Как белые крыла,
И сердце, как пилот,
Манит-зовет в полет.
Чтобы выпить двести грамм,
Пойди возьми стакан
Из тонкого стекла,
А лучше хрусталя,
Чтоб отражалась в нем вечерняя заря,
Чтобы играло солнце.
Чтобы солнышку светить, нужно пить и пить и пить
Иначе не прожить,
Чтоб радовался бог,
И солнце не зашло в бездонный океан
А лучше нам в стакан.
Да здравствуй бог это же я пришел
И почему нам не напиться
Я нашел это же я нашел
Это мой новый способ молится
Чтобы ближнего убить, придется много пить,
Тогда все хорошо,
И сердце не болит,
И разум говорит: что было, то прошло
Думаю что теперь ты
Знаешь как убить врага
Посредством коньяка,
Налив его в стакан
И выпив двести грамм
Во славу небесам теперь попробуй сам,
И не забудь сказать:
Да здравствуй бог, это же я пришел
И почему нам не напиться!
Я нашел, это же я нашел,
Это мой новый способ молиться.
Ну ладно.
Знаешь, как убить врага
Совсем не ерунда
На то она война,
И опытным бойцам
Ужасно нелегко
Им совесть не дает
Или трясутся руки.
Чтобы руки не тряслись,
Налей-ка двести грамм
Простого коньяка,
Тогда душа легка,
Как белые крыла,
И сердце, как пилот,
Манит-зовет в полет.
Чтобы выпить двести грамм,
Пойди возьми стакан
Из тонкого стекла,
А лучше хрусталя,
Чтоб отражалась в нем вечерняя заря,
Чтобы играло солнце.
Чтобы солнышку светить, нужно пить и пить и пить
Иначе не прожить,
Чтоб радовался бог,
И солнце не зашло в бездонный океан
А лучше нам в стакан.
Да здравствуй бог это же я пришел
И почему нам не напиться
Я нашел это же я нашел
Это мой новый способ молится
Чтобы ближнего убить, придется много пить,
Тогда все хорошо,
И сердце не болит,
И разум говорит: что было, то прошло
Думаю что теперь ты
Знаешь как убить врага
Посредством коньяка,
Налив его в стакан
И выпив двести грамм
Во славу небесам теперь попробуй сам,
И не забудь сказать:
Да здравствуй бог, это же я пришел
И почему нам не напиться!
Я нашел, это же я нашел,
Это мой новый способ молиться.
Теплое место, но улицы ждут
Отпечатков наших ног.
Звездная пыль - на сапогах.
Мягкое кресло, клетчатый плед,
Не нажатый вовремя курок.
Солнечный день - в ослепительных снах.
Группа крови - на рукаве,
Мой порядковый номер - на рукаве,
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве.
Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!
И есть чем платить, но я не хочу
Победы любой ценой.
Я никому не хочу ставить ногу на грудь.
Я хотел бы остаться с тобой,
Просто остаться с тобой,
Но высокая в небе звезда зовет меня в путь.
Группа крови - на рукаве,
Мой порядковый номер - на рукаве,
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве.
Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!
Отпечатков наших ног.
Звездная пыль - на сапогах.
Мягкое кресло, клетчатый плед,
Не нажатый вовремя курок.
Солнечный день - в ослепительных снах.
Группа крови - на рукаве,
Мой порядковый номер - на рукаве,
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве.
Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!
И есть чем платить, но я не хочу
Победы любой ценой.
Я никому не хочу ставить ногу на грудь.
Я хотел бы остаться с тобой,
Просто остаться с тобой,
Но высокая в небе звезда зовет меня в путь.
Группа крови - на рукаве,
Мой порядковый номер - на рукаве,
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве.
Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!
ТОП 5
1
2
3
4