Последняя прочитанная книга (часть 4)
820724
1005
Ne budu ni kem
Попалась на время в руки новая книга Бушкова про Сворога "Радиант", полистал её и понял что прежде чем браться за неё нужно предыдущею пропущенную книгу прочесть "Над самой клеткой льва". Пришлось прочесть про то как Сварог выходил из депрессии после гибели 6 лучших друзей. Способов то немного - секс и работа. Тем более над королевствами Сварога нависла новая угроза и главное теперь понять кто за ней стоит и как с ней справится.
Ne budu ni kem
Элис Манро "Мальчики и девочки" . Небольшой рассказ про сельскую канадскую глубинку. Где то далеко идет война, а на семейной ферме жизнь идет своим чередом. Отец выращивает черно-бурых лисиц, а вся семья ему помогает в силу возможности. Реалии жизни воспринимаются детьми спокойно и они прекрасно знают чем кормят лисиц и что потом с ними делают. Но девочка, как бы она не любила всю женскую работу и не стремилась больше помогать отцу, а не матери, в своих мечтах и даже поступках, остается девочкой.
P.s. любителям животных лучше не читать.
Ne budu ni kem
Чарльз Буковски. Рассказы.
Интеллектуальные зарисовки про американское дно" на мужском языке.
Понравилась не навязчивая озвучка "американской идеи" : в Америке ты обязан быть победителем.
вообще понравились рассказы - персонажи в них люди с настоящими, искренними чувствами
Михаила Атаманова тут приоткрыл для себя. Прочитал две книги из серии "Искажающие реальность".
Мне понравилось. Не то, чтобы я прямо в восторге, но после прочтения первой книги наличию второй обрадовался.
Суть в том, что человечество пустили в Большую игру, происходящую в виртуальном пространстве, объединяющем множество цивилизаций из разных концов как нашей, так и параллельных вселенных.
Повествование идёт от первого лица. Без надрыва и каких-то особых трагедий. Просто человек. Просто против течения. Или поперёк. Как накатит. Но успешен и удачлив.
180207
Прочитал я "Красные цепи" Константина Образцова. Если честно, то "Культ" мне понравился больше. Не было там "тайных организаций", верфольфа и ламии, торфяного огня катящего в пищевод - только ужас, который приходит с моря с северным ветром. А "Красные цепи" - стрельба, погони, растерзанные трупы - мистический боевик, которых много. Разве что "записки Брана" интересны.
Братья Стругицкие, "Трудно быть богом".
Винегрет из анекдота "Про неуловимого Джо", трилогии А.Дюма "Д'Артаньян и три мушкетёра", "Звёздных войн", Дэна Брауна "Код да Винчи" и вкроплений весьма интересных юмористических и серьёзных философских дискуссий и монологов. Читается легко, интригующе, с неожиданными поворотами событий. Общий сюжет несколько непритязателен, наивен и спорный по действиям (бездействиям) главного героя, но занимательный, темпераментный. Присутствуют "экшн", романтика, политика, элементы теологии, умеренная софистика, фундаментальные истины, на полном серьёзе, с юмором и даже со злой иронией. В качестве "бульварного чтива" , с весьма занимательными "вкроплениями" , - вполне интересен к прочтению.
Показать спойлер
Трудно быть богом
Материал из Викицитатника

«Трудно быть богом» — фантастический роман братьев Стругацких, написан в 1963 году.

Содержание
1Арата
2Власть
3Интеллигенция
4Прогрессорство
5Дон Румата
6О благородных донах
7Барон Пампа
8Отец Кабани
9Дон Рэба
10Доктор Будах
11Тема Бога

Арата
Таких щук рождает иногда историческая эволюция и запускает в социальные омуты, чтобы не дремали жирные караси, пожирающие придонный планктон...
Арата был здесь единственным человеком, к которому Румата не испытывал ни ненависти, ни жалости, и в своих горячечных снах землянина, прожившего пять лет в крови и вони, он часто видел себя именно таким вот Аратой, прошедшим все ады вселенной и получившим за это высокое право убивать убийц, пытать палачей и предавать предателей...
— Вы ослабили мою волю, дон Румата. Раньше я надеялся только на себя, а теперь вы сделали так, что я чувствую вашу силу за своей спиной. Раньше я вёл каждый бой так, словно это мой последний бой. А теперь я заметил, что берегу себя для других боев, которые будут решающими, потому что вы примете в них участие… Уходите отсюда, дон Румата, вернитесь к себе на небо и никогда больше не приходите. (Арата Горбатый)
В нашем деле не может быть друзей наполовину. Друг наполовину - это всегда наполовину враг.

Власть
Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные.
Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми. (Гур Сочинитель)
Суть в основных установлениях нового государства. Установления просты, и их всего три: слепая вера в непогрешимость законов, беспрекословное оным повиновение, а также неусыпное наблюдение каждого за всеми! (отец Кин)
— Ты, сынок, главное, не сомневайся. Поверь, главное. Раз власти поступают — значит, знают, что делают…
Язык простолюдина должен знать свое место. Бог дал простолюдину язык вовсе не для разглагольствований, а для лизания сапог своего господина, каковой господин положен простолюдину от века...
«…Когда же пытуемый впадает в беспамятство, испытание, не увлекаясь, прекратить…»
— Кусается, стерва, что твой хорёк…
— Как вольно дышится в возрождённом Арканаре! (Тамэо)
— «Номер четыреста восемьдесят пять, дон Кэу, Королевская, двенадцать, за поношение имени его преосвященства епископа Арканарского дона Рэбы, имевшее место на дворцовом балу в позапрошлом году, назначается три дюжины розог по обнаженным мягким частям с целованием ботинка его преосвященства».
Брат Тибак сел.
— Пройдите по этому коридору, — сказал чиновник бесцветным голосом, — розги направо, ботинок налево. Следующий…
К огромному изумлению Руматы, дон Кэу не протестовал. Видимо, он уже всякого насмотрелся в этой очереди. Он только крякнул, с достоинством поправил усы и удалился в коридор.
— Ух ты! — сказал кузнец. — И серых, значит, тоже… Ну и Орден! Серых перебили — это, само собой, хорошо. Но вот насчёт нас, благородный дон, как вы полагаете? Приспособимся, а? Под Орденом-то, а?
— Отчего же? — сказал Румата. — Ордену тоже пить-есть надо. Приспособитесь. Кузнец оживился. — И я так полагаю, что приспособимся. Я полагаю, главное — никого не трогай, и тебя не тронут, а? Румата покачал головой. — Ну нет, — сказал он. — Кто не трогает, тех больше всего и режут. — И то верно, — вздохнул кузнец. — Да только куда денешься… Один ведь, как перст, да восемь сопляков за штаны держатся. Эх, мать честная, хоть бы моего мастера прирезали! Он у серых в офицерах был. Как вы полагаете, благородный дон, могли его прирезать? Я ему пять золотых задолжал. — Не знаю, — сказал Румата. — Возможно, и прирезали. Ты лучше вот о чём подумай, кузнец. Ты один, как перст, да таких перстов вас в городе тысяч десять. — Ну? — сказал кузнец. — Вот и думай, — сердито сказал Румата и пошел дальше.

Ты еще не знаешь всего, подумал Румата. Ты еще тешишь себя мыслью, что обречен на поражение только ты сам. Ты еще не знаешь, как безнадежно само твое дело. Ты еще не знаешь, что враг не столько вне твоих солдат, сколько внутри них. Ты еще, может быть, свалишь Орден, и волна крестьянского бунта забросит тебя на Арканарский трон, ты сравняешь с землей дворянские замки, утопишь баронов в проливе, и восставший народ воздаст тебе все почести, как великому освободителю, и ты будешь добр и мудр - единственный добрый и мудрый человек в твоем королевстве. И по доброте ты станешь раздавать земли своим сподвижникам, а на что сподвижникам земли без крепостных? И завертится колесо в обратную сторону. И хорошо еще будет, если ты успеешь умереть своей смертью и не увидишь появления новых графов и баронов из твоих вчерашних верных бойцов. Так уже бывало, мой славный Арата, и на Земле и на твоей планете.
Никакое государство не может развиваться без науки - его уничтожают соседи. Без искусств и общей культуры государство теряет способность к самокритике, принимается поощрять ошибочные тенденции, начинает ежесекундно порождать лицемеров и подонков, развивает в гражданах потребительство и самонадеянность и в конце концов опять-таки становится жертвой более благоразумных соседей.
Сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими.
Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют свою силу, и другие жестокие заменят их.
Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие.

Интеллигенция
«…по дорогам и тропинкам, изъеденные комарами, со сбитыми в кровь ногами, покрытые потом и пылью, измученные, перепуганные, убитые отчаянием, но твёрдые как сталь в своём единственном убеждении, бегут, идут, бредут, обходя заставы, сотни несчастных, объявленных вне закона за то, что они умеют и хотят лечить и учить свой изнурённый болезнями и погрязший в невежестве народ; за то, что они, подобно богам, создают из глины и камня вторую природу для украшения жизни не знающего красоты народа; за то, что они проникают в тайны природы, надеясь поставить эти тайны на службу своему неумелому, запуганному старинной чертовщиной народу… Беззащитные, добрые, непрактичные, далеко обогнавшие свой век…»
Грамотный? На кол тебя! Стишки пишешь? На кол! Таблицы знаешь? На кол, слишком много знаешь!
— Умные нам не надобны. Надобны верные. (Отец Кин)
Мой старший брат, его величество, устами министра своего дона Рэбы обещал за головы некоторых бежавших и скрывающихся ученых людей немалые деньги. Мы должны доставить ему эти головы и порадовать его, старика. А с другой стороны, некоторые ученые люди хотят скрыться от гнева моего старшего брата и не пожалеют для этого своих средств. Во имя милосердия и чтобы облегчить душу моего старшего брата от бремени лишних злодейств, мы поможем этим людям. Впрочем, впоследствии, если его величеству понадобятся и эти головы, он их получит. Дешево, совсем дешево… (Вага Колесо)
Теперь не уходят из жизни,
Теперь из жизни уводят.
И если кто-нибудь даже
Захочет, чтоб было иначе,
бессильный и неумелый
Опустит слабые руки,
Не зная, где сердце спрута
И есть ли у спрута сердце... (Отец Гаук)

Прогрессорство
Пятнадцать упитанных увальней с топорами не слишком много для человека, владеющего приёмами боя, которые станут известны здесь лишь три столетия спустя.
У нас неслыханная выдержка: мы способны выдерживать излияния безнадёжнейших кретинов.
Шестой год он жил этой странной, двойной жизнью и, казалось бы, совсем привык к ней, но время от времени, как, например, сейчас, ему вдруг приходило в голову, что нет на самом деле никакого организованного зверства и напирающей серости, а разыгрывается причудливое театральное представление с ним, Руматой, в главной роли. Что вот-вот после особенно удачной его реплики грянут аплодисменты и ценители из Института экспериментальной истории восхищенно закричат из лож: «Адекватно, Антон! Адекватно! Молодец, Тошка!»
Они были пассивны, жадны и невероятно, фантастически эгоистичны. Психологически почти все они были рабами - рабами веры, рабами себе подобных, рабами страстишек, рабами корыстолюбия. И если волею судеб кто-нибудь из них рождался или становился господином, он не знал, что делать со своей свободой. Он снова торопился стать рабом - рабом богатства, рабом противоестественных излишеств, рабом распущенных друзей, рабом своих рабов. Огромное большинство из них ни в чем не было виновато. Они были слишком пассивны и слишком невежественны. Рабство их зиждилось на пассивности и невежественности, а пассивность и невежество вновь и вновь порождали рабство.

Дон Румата
Хоть король, хоть черт, хоть сам дон Рэба… (Дон Румата)
Я же все-таки человек, и все животное мне не чуждо… (Дон Румата)
— Вот как? Мы цитируем мятежника Цурэна? (Дон Румата)
— Хамье! Вы же неграмотны, зачем вам подорожная?? (Дон Румата)
— Я мог бы скупить весь Арканар, но меня не интересуют помойки… (Дон Румата)
Дона Окана взяла Румату за рукав и потянула за собой. Уже в коридоре Румата услыхал, как дон Сэра с обидой в голосе провозгласил: «Не вижу, почему бы благородному дону не посмотреть на ируканские ковры…»
О благородных донах[править]
— А почему бы нет? — спросил дон Сэра. — Не вижу, почему бы трём благородным донам не сыграть в кости там, где им хочется!
«Это, — скажет, — очень все бла-ародно, а вот как там насчет баб?..» (размышления Дона Руматы)
Протоплазма, думал Румата. Просто жрущая и размножающаяся протоплазма.
— Кстати, благородные доны, чей это вертолёт позади избы? (Дон Гуг)
— Благородный дон поражён в пятку!! (Пашка об Антоне - детская игра в сайву)

Барон Пампа
Барон поражал воображение. Было в нем что-то от грузового вертолета с винтом на холостом ходу.
Барон ревел как атомоход в полярном тумане.
— Я вспотел, и мне нужно возместить потерю жидкости. (Барон Пампа)
Что? Постель? Какие постели в чистом поле? Наша постель — попона боевого коня!
— Румата, друг мой, пойдёмте отсюда. У вас слишком богатые погреба!.. Уедемте! (Барон Пампа)
— Они заняли мой замок! И посадили там какого-то отца Ариму! Не знаю, чей он там отец, но дети его, клянусь господом, скоро осиротеют. (Барон Пампа)
— Между прочим, дон Рэба, — сказал он, — как вы относитесь к отцу Ариме?
— К отцу Ариме? — дон Рэба высоко поднял брови. — Прекрасный военный. Занимает видный пост в моей епископии. А в чём дело?
— Как верный слуга вашего преосвященства, — кланяясь, с острым злорадством сказал Румата, — спешу сообщить вам, что этот видный пост вы можете считать вакантным.
— Но почему?
Румата посмотрел в переулок, где ещё не рассеялась жёлтая пыль. Дон Рэба тоже посмотрел туда. На лице его появилось озабоченное выражение. (Барон Пампа)

Отец Кабани
Отец Кабани сидел за столом в полной прострации. В комнате стоял могучий спиртной дух, на столе среди обглоданных костей и кусков варёной брюквы возвышалась огромная глиняная кружка.
Отец Кабани сидел неподвижно, положив обвисшее лицо на ладони. Мохнатые полуседые брови его свисали над щеками, как сухая трава над обрывом. Из ноздрей крупнозернистого носа при каждом выдохе со свистом вылетал воздух, пропитанный неусвоенным алкоголем.
Отец Кабани схватил кружку и приник к ней волосатой пастью. Глотая ядовитую смесь, он рычал, как вепрь Ы, потом сунул кружку на стол и принялся жевать кусок брюквы. По щекам его ползли слёзы.
— Горючая вода! — провозгласил он, наконец, перехваченным голосом. — Для растопки костров и произведения весёлых фокусов. Какая же она горючая, если ее можно пить? Ее в пиво подмешивать цены пиву не будет! Не дам! Сам выпью... И пью. День пью. Ночь. Опух весь. Падаю все время. Давеча, дон Румата, не поверишь, к зеркалу подошел — испугался... Смотрю — помоги господи! — где же отец Кабани?! Морской зверь спрут — весь цветными пятнами иду. То красный. То синий. Выдумал, называется, воду для фокусов…

— Это мы говорим, будто мы выдумываем. На самом деле все давным-давно выдумано. Кто-то давным-давно все выдумал, сложил все в ящик, провертел в крышке дыру и ушел… (Отец Кабани)
— Х-хвать! И выдумал!! (Отец Кабани)

Дон Рэба
Дон Рэба, дон Рэба! Не высокий, но и не низенький, не толстый и не очень тощий, не слишком густоволос, но и далеко не лыс. В движениях не резок, но и не медлителен, с лицом, которое не запоминается. Которое похоже сразу на тысячи лиц. Вежливый, галантный с дамами, внимательный собеседник, не блещущий, впрочем, никакими особенными мыслями…
— Может быть, вы дьявол. Может быть, сын бога. Кто вас знает? А может быть, вы человек из могущественных заморских стран: говорят, есть такие… Я даже не пытаюсь заглянуть в пропасть, которая вас извергла. У меня кружится голова, и я чувствую, что впадаю в ересь. (Рэба)
О, я вижу здесь высокоученого доктора Будаха... Вы прекрасно выглядите, доктор. Мне придется обревизовать свою тюрьму. Государственные преступники, даже отпущенные на свободу, не должны выходить из тюрьмы - их должны выносить.

Доктор Будах
— Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им. (доктор Будах)
— Мир не может меняться вечно, — возразил Будах, — ибо ничто не вечно, даже перемены… Мы не знаем законов совершенства, но совершенство рано или поздно достигается (доктор Будах)
— Борьба со злом! Но что есть зло? Всякому вольно понимать это по-своему. Для нас, учёных, зло в невежестве, но церковь учит, что невежество — благо, а всё зло от знания. Для землепашца зло — налоги и засухи, а для хлеботорговца засухи — добро. Для рабов зло — это пьяный и жестокий хозяин, для ремесленника — алчный ростовщик. Так что же есть зло, против которого надо бороться, дон Румата? (доктор Будах)
— И всегда будут короли, более или менее жестокие, бароны, более или менее дикие, и всегда будет невежественный народ, питающий восхищение к своим угнетателям и ненависть к своему освободителю. И все потому, что раб гораздо лучше понимает своего господина, пусть даже самого жестокого, чем своего освободителя, ибо каждый раб отлично представляет себя на месте господина, но мало кто представляет себя на месте бескорыстного освободителя. (доктор Будах)
— Зерно, высыпаемое из мешка, не ложится ровным слоем, но образует так называемую коническую пирамиду. Каждое зернышко цепляется за другое, стараясь не скатиться вниз. Так и человечество. Если оно хочет быть неким целым, люди должны цепляться друг за друга, неизбежно образуя пирамиду. (доктор Будах)


Тема Бога
Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы
сказали: вот теперь мир добр и хорош?..
Будах, одобрительно улыбаясь, откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. Кира жадно смотрела на него.
— Что ж, — сказал он, — извольте. Я сказал бы всемогущему: "Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей".
— И это все? — спросил Румата.
— Вам кажется, что этого мало?
Румата покачал головой.
— Бог ответил бы вам: "Не пойдёт это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими".
— Я бы попросил бога оградить слабых, "Вразуми жестоких правителей", сказал бы я.
— Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
Будах перестал улыбаться.
— Накажи жестоких, — твёрдо сказал он, — чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
— Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придётся карать всех, а я не хочу этого.
— Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили всё и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
— И это не пойдёт людям на пользу, — вздохнул Румата, — ибо когда получат они всё даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
— Не давай им всего сразу! — горячо сказал Будах. — Давай понемногу, постепенно!
— Постепенно люди и сами возьмут всё, что им понадобится.
Будах неловко засмеялся.
— Да, я вижу, это не так просто, — сказал он. — Я как-то не думал раньше о таких вещах... Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, — он подался вперёд, — есть ещё одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
— Я мог бы сделать и это, — сказал он. — Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?
Будах, сморщив лоб, молчал обдумывая. Румата ждал. За окном снова тоскливо заскрипели подводы. Будах тихо проговорил:
— Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными... или ещё лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
— Сердце мое полно жалости, — медленно сказал Румата. — Я не могу этого сделать.

Богам спешить некуда, у них впереди вечность.

Разве бог имеет право на какое-нибудь чувство, кроме жалости?

(Дон Кондор:)
— Горан Ируканский в "Истории Пришествия" писал: "Когда бог, спустившись с неба, вышел к народу из Питанских болот, ноги его были в грязи".
— За что Горана и сожгли, - мрачно сказал Румата.


(Арата:)
— Не уклоняйтесь, дон Румата. Почему вы не хотите дать нам вашу силу?
— Не будем говорить об этом.
— Нет, мы будем говорить об этом. Я не звал вас. Я никогда не молился. Вы пришли ко мне сами. Или вы просто решили позабавиться?
Трудно быть богом, подумал Румата.


В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих.
Показать спойлер
Ne budu ni kem
Сутки и новая книга Павла Корнева "Мертвый вор" прочитана. Книга, сюжет которой компьютерная игра, игрой и остаётся - пока не прочитаешь (не пройдешь) , остановится не возможно. Ну а начало повествования - почти наша реальность. Рушится крупный банк, руководство скрывается с крупной суммой, а под следствием - мелкие пешки. Один из них - главный герой, который тоскует под домашним арестом. И когда он дает согласие на сотрудничество с следствием и ждет вызова к следователю, то по совету адвоката решает сыграть игру, консоль которой вместе с капсулой для входа в виртуальную реальность с большой скидкой приобретена через банк. Но в ходе игры в виртуальной реальности происходит сбой (постарался хакер нанятый руководством банка). В реальной жизни герой впадает в кому, а в виртуальным становится мертвым нулевого уровня, без навыков, оружия и защиты. Каждый, кто играл в компьютерные игры, знает что поднятый мертвец - легкая добыча любого начинающего игрока. И теперь герою нужно выжить в игре и постараться все же выйти из неё в реал. На него объявлена охота, а спасти его вроде как может свиток "Возрождения".
Ne budu ni kem
У Михаила Зыгаря, который когда то был военным репортером, первая книга была "Война и миф" - сборник статей и репортажей посвященных горячим точкам. После успеха его книги "Вся кремлевская рать", вышло переиздание сборника, а я не разобравшись, думал что это его новая книга, купил её. Но в целом книга репортажей достаточно интересна. Так как Зыгарь одно время учился в Каире и знал арабский, большинство его статей посвящено Ближнему Востоку, Средней Азии, Афганистану и Ираку. Достаточно интересна позиция автора, который пытается остаться над проблемами.
Ne budu ni kem
Убедили меня что мне надо прочесть роман Дэна Симмонса "Террор". Тем более что уже первый сезон сериала снят. А я все таки предпочитаю сначала прочитать первоисточник, а потом уж смотреть. Почему не читал раньше? Книга толстая слишком. Но все же решился и прочел. Конечно о истории открытия Северо-Западного прохода я читал и раньше и в общем то знал эту трагическую историю. Да и Арктику знаю не только из книг. Но у Симмонса в романе не только Арктика с её полярной ночью, северным сиянием, гигантскими безлюдными просторами, льдами, морозами и цингой, но и мистика, верование эскимосов и жуткий зверь преследующий героев. Но герои книги стараются выжить и остаться при этом людьми.
Ne budu ni kem
Бушков сейчас пишет небольшие романы. Только начнешь, вчитаешься, а роман уже закончился. Вот такой короткий новый роман Бушкова "Радиант". Сварог снова спасает мир от непонятной угрозы. Вводит понятие "блицкриг" в военный лексикон и расправляется с хозяевами "гостей из зеркала" которые замышляли уничтожить всю императорскую династию ларов, а начать думали с Сварога. Но он снова опередил врагов.
Ne budu ni kem
первый и последний, за 10 серий всю книгу рассказали, там продолжать нечего
Ne budu ni kem
Ксения Букша "Рамка". Книга попала в списки нескольких литературных премий и решил что надо прочесть. Тем более что сюжет достаточно интересный - коронация нового русского царя в не столь далеком будущем и события связанные с этим. И темы вроде затронуты острые, но увы - не мое. Точно также не пошла у меня предыдущая её книга "Жизнь господина Хашим Мансурова" . Не могу читать я такие тексты.
Ne budu ni kem
Начал смотреть сериал "Экспансия". Но после нескольких серий взялся за книгу, которая послужила основой - Джеймс Кори "Пробуждение Левиафана". Очень неплохая "космическая опера". Человечество покинуло Землю, осваивает Марс, пояс астероидов. Корпорации контролирующие космос - перевозки, добычу полезных ископаемых, космические станции. Военно-космические силы ООН против космического флота Марса. Война где то рядом, но возникает неожиданный артефакт, который меняет всю ситуацию. Книга прочитана, теперь можно дальше смотреть сериал.
Михаил_II
Дэн Браун "Происхождение".
Чем дальше, тем хуже.
Абсолютно согласна. Наверное самая худшая книга Брауна ((.. и нудная и предсказуемая, вся усиленная накрутка вначале вылилась в слабый пшик (. А тема гомосексуализма - да... без комментариев. Мне интересна реакция испанского читателя на вИдение автора :-))).
Сейчас очень мало времени остается на прочтение книг. Сейчас дочитываю из мировой классики "Блеск и нищета куртизанок" Бальзака. На очереди лежит "Солдат по кличке Рекс" Бориса Сопельняка. История о том, как немецкий пес стал советским разведчиком в годы ВОВ.
Ne budu ni kem
Пехов "Тень ингениума" , продолжение "Созерцателя". Революцию не сделать чистыми руками. Приходится идти на различные уступки попутчикам и временным союзникам. И юные пламенные революционеры часто проигрывают циничным и прожжённым политикам. Которые готовы на все, лишь бы взять власть в свои руки, а потом уничтожить всех, кто знал их темные дела. Но всех уничтожить не всегда удается, находится тот, кто уцелеет и решится мстить, понимая что идет на гибель.
Ne budu ni kem
Роберт М. Вегнер "Память всех слов". Четвертая книга из цикла "Сказание Меекханского пограничья".. Битва на нагорье (третья книга) пробудила некоторые силы, которые привлекли внимание богов и всех кто хоть немного владеет силой. Чтобы отвлечь от него на юге и западе назревают события. Еще немного и вспыхнет в кровавой резне западный Понкее-Лаа и южный сказочный Белый Конноверин и рухнет такой хрупкий мир на границах Меекхана. Но все планы богов разрушатся столкнувшись с влюбленной Деана Д'Кллеан из племени Иссарам и волей к жизни бывшего вора портового города Альтсина. Том в 800 стр,, много действующих героев, переплетение сюжетов тянущихся с предыдущих томов, но читается легко. А в эпилоге снова появятся знакомые герои с севера и востока.
В бумажном варианте Оскар Уальд «Портрет Дориана Грея», классика. Но первая половина книги читалась очень вяло.
В электронном виде Роман Сенчин «Тува», публицистика, небольшое произведение. Интересна для тех, кто там бывал))
Ne budu ni kem
Павел Корнев "Царство мертвых" Сутки и книга прочитана. Чтобы снова стать живым и вернуться из виртуальной реальности Джону Доу, одновременно вору и личу необходимо попасть в "Царство мертвых" и достать там свиток "Возрождения". Но не все так просто оказалось и для того чтобы быть среди тех, первых кто войдет в "Царство мертвых, нужно выполнить еще ряд квестов. И это при том что старый враг Джона объявил на него охоту, да и врагов становится все больше. Правда к старым спутникам черной эльфийке Изабеллы и Нео, мальчика, адепта ордена Серебряного Феникса, прибавилась тройка вампиров и орк паладин в качестве охранника. Правда вампиры очень ненадежны, а Нео пришлось воскрешать после очередного квеста. По замыслу книга должна была закончится ведь свиток "Воскрешения" уже в руках, но разве Корнев остановится на двух книгах? Все еще впереди:улыб:
Ne budu ni kem
Павел Корнев "Путь Кейна". Книга из трех частей. Первые две истории - "Одержимость" и "Повязанный кровью" уже выходили раньше и когда то я даже их прочел. Но прежде чем браться за третью часть "Кровные ухы" пришлось перечитать, иначе бы не сложилась бы история про Кейна, князя из рода Лейми. про его путь из князя в вора и наемного убийцу, наемника, заключенного, а далее солдата. Но дела рода заставляют его вернуться в северные княжества. Ведь он должен же понять кто убил его брата и найти убийцу.
Ne budu ni kem
Кафка Франц » Исследования одной собаки

История конечно же человеческая. Очень глубокая философия обыденной жизни. Вот где человеческий ад- у нас в душе.. Очень взрослая проза, на мою имху гораздо старше Достоевского. 30+ однозначно.. Феноменальные психологические портреты
Ne budu ni kem
Ю. Несбё "Макбет". Проект есть такой - переписать Шекспира. В его рамках Ю Несбё написал детективный роман про вымышленный город, который пронизывает коррупция, наркотики. Про полицию и борьбу за пост комиссара полиции. Интриги, предательства, измены и убийства - страсти шекспировского накала, но по сравнению с другими романами Несбё, на мой взгляд, какой то тяжелый и неправдоподобный.
Ne budu ni kem
Не прошло и три года как Олди продолжили свой цикл про "Ойкумену" . Это радует:улыб: Серия "Блудный сын". Снова нас наверно ждут три книги, первая из которых "Отщепенец". Со времени предыдущих событий ( "Побег на рывок") прошло 20 лет и снова происходит невозможное. Что вызвало чудо - не понятно, то ли влияние Саркофага, то ли звезды так сложились. Но рождается мальчик, который унаследовал редкие гениальные способности двух рас. Он одновременно и ментал и антис. Как сложится его судьба, ведь за то чтобы считать его своим, готовы схлестнуться две космические империи. В события вовлечены ряд героев предыдущих книг.
Убить Пересмешника. Жена так нахваливала что пришлось прочесть, в итоге не очень мне зашла, очень скучная
Яна Вагнер "Вангозеро".... антиутопия. Мрачноватая. Но интересно читать и написана хорошо.