4 круг"Скупость (жадность)"
страж: Плутос
Сидят и мучаются:Скупые и расточители (неумение совершать разумные траты)
Вид наказания:Перетаскивание с места на место огромных тяжестей; души, столкнувшись друг с другом, вступают в яростный бой
«Тебе узнать их не дано:
На них такая грязь от жизни гадкой, Что разуму обличье их темно»(Данте)

Вадим Жартун
директор и управляющий партнёр, Nova Team
РоссияКонсалтинг в области управления

Вступив в сирийскую войну на стороне президента Башара Асада, Россия фактически противопоставила себя суннитскому исламскому миру, основательно испортив отношения с монархиями залива и их союзниками.
И дело не только в фигуре самого Асада. В конце концов, и с ним, и с его отцом соседние арабские страны десятилетиями сохраняли, пускай и не безоблачные, но вполне деловые отношения.
Дело, скорее, в том, что его оппоненты смогли превратить алавита Асада — справедливо или нет, это другой вопрос — в главного врага суннитского мира.
Сунниты, шииты, алавиты, исмаилиты — европейцу трудно разобраться в этом ближневосточном разнообразии и тем более поверить, что религиозные разночтения сейчас, в 21 веке, могут стать причиной большой войны, способной, возможно, даже определить пути дальнейшего развития человечества. Но это так.
Если не особенно вдаваться в подробности, то главное различие между крупнейшими двумя ветвями ислама можно свести к тому, что сунниты считают, что любой мусульманин, обладающий достаточными религиозными знаниями, может стать во главе уммы — общности или даже шире, всего исламского мира.
Шииты же придерживаются позиции, согласно которой первым среди равных может быть только прямой потомок пророка Мухаммеда, отпрыск семьи его дочери и зятя Али.
Суннитов в мире куда больше, чем шиитов, но последние вовсе не желают чувствовать себя ущемленными младшими братьями. Шиитский Иран со времен исламской революции даже всерьез претендует на роль ближневосточного лидера. И семейство Асадов для него в этой борьбе за первенство — очень важный союзник.
Тут потребуется еще одно историческое отступление, необходимое для понимания происходящего.
Башар Асад и его отец Хафез, правивший Сирией с 1970 по 2000 годы — алавиты, представители особой секты, очень и очень далекой от ислама, в саудовском или катарском его понимании. Далекой настолько, что не ведающие запрета на алкоголь и не одевающие женщин в хиджабы алавиты долгое время даже в родной Сирии за мусульман не считались.
Из названия секты ясно, что центральной ее фигурой является Али — тот самый зять пророка. И этот факт послужил формальным поводом для причисления алавитов к шиитской ветви ислама в 1970-е годы, после прихода Хафеза Асада к власти в результате переворота.

Читайте также: Передісторія Сирії. Від прозахідного заколоту до Асадів і Хусейна
Алавит Асад переписал конституцию, вычеркнув из нее положение, гласящее, что президентом Сирии может быть только суннит.
Убрать религиозную составляющую вовсе он не решился, оставив упоминание о том, что возглавлять страну обязан мусульманин. После этого дружественные дому Асадов шиитские богословы признали алавитов единоверцами.
Понятное дело, что суннитам — а в Сирии их не просто большинство, а большинство подавляющее — шиитские признания не указ. Это показало, например, подавленное армией восстание "Братьев-мусульман" в 1982 году под вполне религиозными лозунгами, да и нынешняя война.
Правда, в отличие от резни 80-х годов, где с обеих сторон были сирийцы, война сегодняшняя гражданской может называться с большой натяжкой. Даже безотносительно российских самолетов.
Ведь воюет в Сирии и ливанская Хезбалла, и иранская шиитская милиция, и чудовищный интернационал джихадистов. Ну а местные бойцы, даже воюющие на одной стороне, часто объединены лишь наличием паспорта гражданина Сирийской арабской республики, но никак не пониманием того, что стоит за этим гражданством.
С национальным самосознанием в стране не очень. Ни язык, общий для всех арабских стран, ни история, главные моменты которой пришлись на времена, когда Сирия была частью Нововавилонского царства, Омейядского халифата, Римской и Оттоманской империй, не являются факторами, образующими нацию.
Страна, начерченная на карте в перерыве между Первой и Второй мировыми войнами, во многом остается лишь территорией, назначенной называться Сирией генералами и дипломатами Франции и Британии.
Размытость национальной идентичности на руку не только Асаду, всерьез заявляющему, что сирийцем может называться только тот, кто готов защищать "легитимное правительство" — читай, самого Асада. В выигрыше и исламисты, которые своих от чужих отличают не по национальному, а по религиозному признаку.
"Ты в первую очередь мусульманин, воин Аллаха", — объясняют бородатые проповедники растерянным молодым людям, выбирающим свое будущее там, где выбор ограничен решением, к какой из сторон противостояния примкнуть.
Чем дольше идет война, чем длиннее списки погибших, тем действеннее призывы проповедников, подкрепляемые пропагандой дворов Саудовской Аравии и Кувейта, для которых еретик-алавит во главе преимущественно суннитской, да еще и такой близкой территориально Сирии — просто как бельмо на глазу.
Если несколько лет назад происходящее в Сирии можно было назвать борьбой за власть, то теперь это, пускай во многом благодаря пропаганде, определенно религиозная война.
На глазах сбываются коранические пророчества о вторжении неверного Рима (Запада) и битве за затерянный в пустыне город Дабик, где должен начаться бой сил ислама и их союзников перед концом света. Даже термины для описания войны все чаще отсылают к временам становления ислама и первых мусульманских завоеваний, а не к 21 веку: джихад, халифат, вилайяты.
Этот словарь, похоже, принят ныне и в Свободной сирийской армии — отрядах оппозиции, когда-то возглавляемых почти однофамильцем президента полковником Асаадом, любителем, как говорят, французских вин и голливудских фильмов.
Теперь оппозиция даже не притворяется светской, и та же Свободная сирийская армия, когда-то провозглашавшая курс на секулярную Сирию, ведет наступление вместе с Бригадами Ахрар аш-Шам из Исламского фронта.
Режим Башара Асада во многом еще держится на плаву благодаря тому, что внутри де-факто исламистской оппозиции существует масса враждующих между собой фракций, течений и групп.
Западная коалиция не очень успешно, но все же помогает наименее одиозным и более-менее договороспособным из оппозиционных сил, бомбя с воздуха объекты Исламского государства — совсем уж средневекового образования с дикими даже по меркам других радикалов подходами к приближению торжества ислама.
Бомбят позиции ИГ уже год, но перелома в войне как не было, так и нет.
Полукочевые армии исламистов со штабами в подвалах и казармами в городской застройке — не самая удобная цель для ударов с воздуха.
Но есть на планете игрок, которого это не смущает. И на самом деле не так уж и важно, действительно ли бомбит Россия ту самую договороспособную оппозицию (скорее всего бомбит, просто потому, что оппозиция эта не выработала еще привычку прятаться от ударов с воздуха, в силу чего представляет собой легкую мишень), или рассказы об этом — лишь эпизод бушующей параллельно с реальной пропагандистской войны.

Нажмите, чтобы увидеть эту карту и другие на тему Сирии
Выступить на стороне того, у кого в суннитском мире наберется в тысячи раз больше врагов, чем почитателей, значит совершить очень серьезный поступок с трудно предсказуемыми последствиями.
Еще раз, но уже другими словами: Россия ввязалась в войну на стороне президента, которого в соседних богатых и далеко не самых миролюбивых странах считают подлежащим суду палачом своего народа, сектантом и вероотступником, который не контролирует и половины площади собственного государства, на которого ведут охоту и бывшие офицеры с европейским образованием, и одичавшие от крови и безнаказанности палачи Исламского государства, и которого всеми силами стремится отстранить от власти Запад с США во главе.
Критика Вашингтона, ультиматумы саудитов и объявление о формировании альянса России, Сирии, Ирака и Ирана — это новая реальность внешней политики Москвы. В этой реальности многие союзники существуют только на бумаге — ну какой, к примеру, партнер по военному альянсу из задыхающегося от непрекращающейся гражданской резни Ирака? При этом в потенциальных противниках ходит добрая половина исламского мира.
Никогда прежде у Кремля пространство для "многоходовки" не было столь узким, а ставка — столь высокой.
тут прочитано

Юрий Мацарский политический обозреватель Коммерсантъ-FM