Творила под псевдонимом

Летающие тарелки вынырнули из космоса неожиданно, как звонок будильника в субботу и расположились над поверхностью планеты в понятном только их обитателям порядке. И, словно действительно очнувшись ото сна, человечество вспомнило все свои страшные и не очень страшные кошмары. Большинство землян требовало от правительств применения военной силы к пришельцам, явно собирающимся захватить родную Землю, проводя многочисленные манифестации и пытаясь сбить нежданные космические корабли палками, камнями и зелеными яблоками. Радостные голоса оптимистов, ожидающих от инопланетян разумного сотрудничества, тонули, словно с кирпичами на ногах, в дружных воплях паникеров.

Тарелка, зависшая над районным центром Задрайск, случись кому сравнить ее с прочими, была значительно больше остальных. Провисев неподвижно более двух недель в задрайском небе, инопланетный корабль мягко опустился на землю и тихо жужжал, привлекая обманутых мух и любопытных задрайчан, которым надоело пересчитывать из окон автобусы обоих городских маршрутов.

Утром третьего после посадки дня в корабле открылся люк, так и не обнаруженный местной детворой, и на травку к завтракающим у летающей тарелки задрайчанам спустилась делегация инопланетян. Не обращая на людей никакого внимания, невысокие гуманоиды с большими, покрытыми мехом головами, принялись расставлять какие-то приборы и механизмы. Командовал ими сморщенный индивид с рыжим мехом. Именно к нему и направилась делегация горожан, возглавляемая мэром и его супругой, несущей в вытянутых руках, на вышитом рушнике, знаменитые по всей округе задрайские пироги с рыбой.

- Жители Задрайска приветствуют вас! - задыхаясь, кричал тучный мэр, с трудом поспевая за расхаживающим между приборов инопланетянином. - Представляя в своем и наших лицах все прогрессивное человечество, я и мы хотим уверить вас в полной поддержке вашей политической платформы, наверняка сулящей процветание всем разумным существам! Однако, в целях снятия растущей международной напряженности, позвольте поинтересоваться, какого эээ+ смысла в вашем неожиданном визите?

Не замечающий мэра главарь пришельцев продолжал руководить непонятными действиями своего экипажа. Резко повернувшись и быстро шагнув, он неожиданно попал лицом в то самое место, в котором в этот момент оказались руки высокой супруги мэра, не оставившей надежды угостить инопланетян пирогами. Надежда сбылась - лицо главного пришельца погрузилось в пышный пирог. Процессия остановилась. Слизывая длинным языком рыбную начинку, инопланетянин сделал какой-то знак. Двое пришельцев быстро принесли и поставили на землю серебристый ящик. Главарь что-то проскрипел.

- Что вам нужно? - раздался из ящика механический голос.

Глаза мэра округлились. Беззвучно похлопав губами, он откашлялся и произнес, обращаясь к ящику:

- Интересуюсь целью вашего визита, так сказать.

- Мы прибыли с благородной целью, - прозвучал тот же механический голос. - Радуйтесь, - ваша планета будет заселена жизнью.

Даже такому серьезному политику, каким по праву считался задрайский мэр, понадобилось время, чтобы переварить услышанное.

- Эээ... - весомо сказал он, поразмыслив, - но на нашей планете уже есть жизнь.

- Да, мы заметили. Очевидно, это ошибка разведчиков. Но это ничего не меняет. У нас наряд, и он должен быть закрыт. Скоро здесь появится жизнь. Не пройдет и ста оборотов планеты вокруг светила, появится и разумная жизнь. Мы добились впечатляющих успехов на этом поприще.

- А нам что делать?

- Ничего. Помочь нам вы все равно не можете.

- А что будет с нами, когда ваша жизнь появится здесь?

- Не знаю. Меня это не волнует.

- Минуточку! - мэр решил не упустить случая показать избирателям, как сильно он печется об их судьбах. - Что значит "не волнует"?! Мы не позволим! Я буду жаловаться! И на вас управа найдется! Я, как и все мы+

В это время из толпы горожан вышел седой, лет под шестьдесят человек и направился к спорящим. Его серо-голубой костюм производства, явно, ГДР и короткий, до середины небольшого брюшка оранжевый галстук придавали немалую солидность в глазах собравшихся.

- Михалыч, - протянул он руку главному пришельцу, подойдя к нему вплотную, - прораб.

Представившись таким незамысловатым образом, прораб Михалыч продолжил:

- Слышь, пацан, ну-ка, покажи мне свой наряд.

Пришелец протянул ему тонкие листы из какого-то блестящего материала. Михалыч оседлал красный нос очками, взял листы в руку и принялся изучать надписи на неизвестном языке, слюнявя пальцы, поглядывая поверх очков на пришельца и отпуская редкие замечания:

- Вот как, значить+ Ага+ Ну, что ж+

Потом достал из кармана обгрызенный химический карандаш, ткнул его в собственный язык и размашисто написал на инопланетной бумаге в углу: "Работы выполнены точно и в срок", подумал немного, расписался "Михалыч" и поставил сегодняшнюю дату.

- Вот так, пацан, лети домой за премией. Наряд закрыт, - сказал он, возвращая листы и по-отечески похлопывая гуманоида по плечу.

- Но мы еще ничего не сделали! - запротестовал пришелец.

- Видишь, как тебе со мной повезло - ничего не сделал, а премию заработал. Учись, пока Михалыч жив!

- Это неправильно! - упорствовал главарь. - Мы должны посеять на этой планете жизнь!

- А кто скажет, что вы это не сделали? Оглянись - жизнь вокруг тебя! Какая разница, кто ее посеял. Главное, что жизнь есть+ и наряд закрыт.

- Но у меня материалы не использованы+

- Какие материалы? - живо заинтересовался прораб.

- Золотая пыль, алмазы, протоплазма+

Михалыч задумался.

- Ладно, что б ты без меня делал. Учить тебя еще и учить. Видишь сарай? - вытянул он палец в направлении ближайших строений. - Сгружай все туда.

И, выхватив наугад блестящий лист, написал на нем: "Материалы приняты, согласно описи. Михалыч"+

Паникеры, предрекавшие конец света от рук инопланетян, были посрамлены. Летающие тарелки, ни с того, ни с сего, задержавшись на некоторое время где-то в средней полосе России, без объяснений скрылись в неизведанной пучине космоса.

На флагманском корабле главарь пришельцев задумчиво рассматривал подпись Михалыча на важных документах, пытаясь представить себе размер ожидавшей его премии и прикидывая возможность привлечения прораба в свой производственный экипаж.

Воскресный день для семьи Ракушкиных выдался особенно суетливым. С самого утра они разбирали старые вещи. Ракушкины часто тратили свободное время на копошение в вековом хламе. Некоторая часть его была нажита отцом семейства - Василием Ивановичем, но большая, перешла к нему по наследству от усопших родственников.
Шкафы ломились, от вещей. Тут были и старинные чулки, служившие для утепления окон, и молчаливые наручные часы, и пожелтевшие от времени стеклянные колбы, и ржавые скальпели, но особое место занимала страшная деревянная маска свиньи.

Дед Ракушкин до самой своей смерти любил её одевать. Бывает, встанет пораньше, нацепит маску, спрячется за дверью кухни и караулит кого-нибудь из домочадцев. Старик всегда ждал, что кто-нибудь обоссытся от страха, но к его шуткам все быстро привыкли. Дед заскучал.
Так он и скончался на своём посту со свиной маской на лице, то ли со скуки, то ли от алкоголизма. Его решили похоронить, не снимая маски, да деревянный пятак не давал закрыться крышке гроба.
Отец семейства - Василий Иванович Ракушкин, был типичным барахольщиком. Он тащил в дом всё, что плохо лежало. Это делало его похожим на хомяка. Своё свободное время он проводил на свалках, занимаясь поиском разной рухляди. Супруга всё равно его любила. Он был заботливым мужем.
Василий Иванович помнил все важные даты. Когда Вера Павловна просыпалась, в свой день рождения или в годовщину свадьбы, огромный букет искусственных цветов, с кладбища, уже ждал прикосновения её вислокожих белёсых рук на прикроватной тумбе.
Детки у них были самые обычные - полуслепой горбун Серёженька увлекался филателией и ходил в школу. Старшая, Танечка, словно маленький жирный паук, постоянно что-то плела и мечтала полететь в космос.
Вот, Вера Павловна достала очередную коробку. Внутри картона что-то позвякивало. Женщина медленно сняла крышку.
- Ба, Веруша, это ж наши рюмки.
- Да, Вася, они самые.
-Я помню, как мы их с тобой нашли их в скупке.
-А потом пили из них и радовались, что посудой будет обеспечено всё наше семейство.
- Вас же было тогда только двое, а рюмок шесть - удивилась Танечка.
- Двое, да не двое, - улыбнулась Вера Павловна - считай сама...
Серёженька открыл рот и приготовился загибать пальцы.
-...я, папа наш всегда пьёт сразу из двух рюмок, ты, дурочка, уже барахталась в моём брюхе, братишка тоже был в планах.
- Это я уже посчитала, - перебила мать Таня - а шестая рюмка кому?
- Эх ты, деда Свиноморда, конечно, забыла. Года не прошло, как его зарыли, а ты уже ничего не помнишь.
- Одну рюмку нужно выбросить, - вдруг запричитала Вера Павловна - плохая это примета, не к добру всё. Любимые вещи покойника нужно закапывать вместе с ним. А мы ни маску, ни рюмку...
В комнате вновь воцарилось гробовое молчание. Расставаться с вещами в доме Ракушкиных не привыкли.
Вера Павловна выдернула одну рюмку из коробки и бросила её о пол.
Повисла пауза, даже Серёженька замер и перестал загибать пальцы.
Спустя некоторое время женщина засуетилась, смела осколки и вынесла их на улицу.
Вечер домочадцы провели в тишине и рано легли спать. Вскоре пришла ночь и довольно быстро выдавила свет из квартиры Ракушкиных.
Только Серёженька всё не мог заснуть. Он вертелся в своей кровати и не находил удобного положения. То ему казалось, за пределами его комнаты происходит какая-то возня, то он начинал дремать и перед глазами появлялись осколки злосчастной рюмки.
Вдруг у самого лица он почувствовал движение. Спустя мгновение невероятная сила сбросила Серёженьку на пол.
- Здравствуй, внучёк, - чиркнул по темноте хриплый голос.
Мальчик сел на полу и, спустя долю секунды, напротив его лица показалась старая деревянная маска свиньи.
- Дружок ты мой сердешный, что тебя так напугало? Это же я - дедушка.
- Дедушка, ты же умер, я сам тебе на Пасху, яйцо на могилку носил.
- Как видишь, не умер, не жрали меня черви под поганой бузиной, - из-под маски послышался хриплый смех - не свили крысы гнездо в моём черепе, не спали змеи в моих глазницах и маска моя цела!
Покойник произносил странные слова и жутко смеялся. Мальчик надеялся, что отец, обладавший чутким сном, проснётся и придёт ему на помощь. Но этого не происходило. Дед снова наклонился к лежащему на полу Серёженьке.
- Значит, мамаша твоя рюмку мою о пол швырнула, курва... Не прощу я вам такого оскорбления, - существо в маске размахнулось и ударило Серёженьку по лицу - А это тебе гадёныш! Мог бы и помешать маменьке.
- Я пытался, пытался, это всё сестра.
Серёженька так испугался покойного, что готов был пойти на всё, чтобы его не мучили. Даже на ложь.
Дед сжал двумя пальцами нос мальчика и приказав вести себя тихо потащил его за собой.
Дверь в Танину комнату оказалась не заперта. Старик ввёл Серёженьку и замер.
Лежащая в кровати Таня напоминала сытую благодатную хрюху. Своё тучное тело она расположила сразу на нескольких подушках и мирно нежилась в спокойствии ночи.
Свиная маска положил руку на плечо Серёженьке, пытавшемуся хоть что-то разглядеть своими слабыми глазами. Мальчик поднял голову и увидел лишь очертания деревянного пятака.
- Ударь её, - шепнул дед.
- Как это "ударь", - дрожащим голосом переспросил Серёженька.
- Как хочешь ударь, только по-настоящему, чтобы завыла. И помни - я слежу за тобой.
Мальчик был так напуган, что боялся перечить дедушке. Внутри Сергей уже предал свою сестру, а теперь оставалось сделать лишь следующий шаг. Конечно, он почти открыто ненавидел эту безобразную мечтательную девчонку, но также ему казалось, что если сейчас он нарушит её сон, то навсегда потеряет частичку себя. Он вплотную подошёл к кровати. Свиная маска сильно сжал пальцы на плече мальчика. Серёжа размахнулся и нелепо шлёпнул Таню по лицу.
Девочка зашевелилась и открыла глаза. Прежде, чем она успела вникнуть в ситуацию, старик наклонился к ней и игриво хрюкнул.
От этих звуков Таня пришла в ужас. Она не знала, что ей делать. Девочке хотелось убежать, но от страха она потеряла контроль над своим телом. Поэтому она просто дрожала, в такт своей клацающей чашеобразной челюсти.
- Приветик, Танюша, - прохрипел свиная маска - мы тут с Серёженькой зашли здравечка тебе пожелать.
Девочка испуганно натянула на себя одеяло и уставилась на деда. Её глаза успели привыкнуть к полутьме комнаты.
Свиная маска действительно выглядел устрашающе. Не считая деревянного намордника, он был облачён в грязный балахон, мрачный капюшон коего, нависал над пятаком.
- Дедушка, ты же должен быть в аду, что ты тут делаешь? - наконец спросила Таня, хотя прекрасно знала ответ на свой вопрос.
- А ты, как думаешь? - спросил Свиная маска.
Дед схватил девочку за волосы и начал стягивать с кровати.
- Неужели тебе не понятно, почему я здесь.
- Рюмка, рюмка, рюмка, - сквозь слёзы причитала Таня - ты вернулся из-за разбитой рюмки. Но это не я. Не я её швырнула о пол. Это всё мама.
- А вот Серёженька говорит, что ты ей не помешала, - ухмыльнулся дед и толкнул мальчика на кровать сестры. Сергей упал, уткнулся лицом в подушку и захныкал.
Таня не знала, как ей поступить. Конечно, она могла всё свалить на болезненного братца, но он был рядом. Девочке никогда не хватало смелости выразить свою антипатию к человеку в его присутствии.
- Это мама виновата, - таращась в темноту, прошептала Таня.
- Мне это известно, да вот Серёженька говорит, что ты не вступилась за мою рюмашечку.
Таня начала жалеть, что не сдала покойнику Серёженьку, но решила не изменять своим же словам.
- Дедушка, я не успела, мама сделала это настолько резко, что у меня не было никакой возможности.
Маска помотал головой, потом злобно хрюкнул, схватил ребят за волосы и поволок в спальню родителей.
Покойник ногой выбил дверь. На постели испуганно поднялась женщина.
Свиноморд отпустил скальпы детей, рванул к кровати и ударил женщину наотмашь по голове. Потом он запрыгнул на кровать и стал неистово топтать ногами её вторую половину. Спустя несколько мгновений дед остановился. Кроме Веры Павловны в постели никого не было.
- А где, этот, ну муж твой, - обратился старик к испуганной женщине.
- Верно жрёт, точно, на кухне он, - ответила Вера Павловна, нервно похлопывая пухлыми ручонками – он часто ночами там рыщет. Пыво с яичной колбасой поедает.
Дети нервно хихикнули. Свиноморд лязгнул зубами и склонился над Верой Павловной.
- Признайся, лярва, чтобы мне досадить рюмку-то раскокошила? Никогда ты меня не любила.
Дед несколько раз ударил женщину по лицу. Дети испуганно прижались друг к другу.
Вера Павловна схватила кисть Свиноморда и принялась её лобызать.
- Я, правда, не хотела бить ваш бокал. То есть рюмку. Это он меня заставил. Сынок ваш. Он всегда вас недолюбливал. Вы ему рюмку документально не завещали, вот он и направил меня, чтобы я её уничтожила.
Свиноморд сполз с женщины и грустно сел на краю кровати.
- Значит, виноват мой сын? Вы все говорите, что виноват он? – маска поочерёдно повернулась ко всем живым членам семьи - Это его нужно мне убить? По нему плачут мои клыки? Получается, это для него точил я свои когти?
Покойник, словно вылетел из спальни. Спустя несколько мгновения из столовой послышались звуки падающей посуды, сквозь возню доносились крики Василия Ивановича. Шум с каждой секундой перерастал в нечто ужасное. Никто из Ракушкиных так и не решился прийти на помощь отцу. Только Вера Павловна ощупывала поверхность тумбы в поисках нательного крестика.
Вскоре всё стихло.
В коридоре раздались шаги.
Женщина и дети впились глазами в дверной проём.
В комнату ввалился Василий Иванович. Он казался сильно усталым и выглядел помято
- Вы даже представить не можете, ем яичную колбасу, а тут он, - Василий Иванович заплакал – он набросился на меня с ножом, про рюмку всё шипел, а потом растворился, от него остались только маска и тряпка какая-то… Мало того что рюмки теперь нет, так ещё и напали. Как жаль рюмку, рюмку.
Вера Павловна покачала головой, подтолкнула детей к выходу, легла в кровать и попыталась уснуть.
Василий Иванович сидел на краю постели и тихо всхлипывал.
На часах было шесть тридцать, до утренней чистки зубов оставалась всего пара четвертей.