Tragic Embrace. Under a Veil

Трагедия, которая смеется - разве это не страшно?

Постлюдия:
Здесь вас ждет большой и нудный текст, клочковатый и больной, как картины Дали, который вряд ли вас завлечет. Вы его все равно не прочитаете, поэтому оставьте эту тему, где вы потеряете время, интернет, обед и мысли. Ноль сообщений меня устроит, 500 - нет. Пожалуста, не пишите не в тему, иначе злой Амфибрахий стряхнет пыль со своей полицейской кепки и вырежеи вас. Хотя это я говорю чисто из НЛП - вам на самом деле бояться нечего, Метоминин никогда не вступается за Сатуру.

Эпиграф:
Жирных туч синяками красуясь
Небо смеется глотками ветра.
Дыбится ржанье, клевуче-задорное.
Плюнул в него, исхаркал, но стекло.
Стекло по стеклу, оцарапав слякотью.
Раскокал раму, шагнул в воздух.
Мякотью трав мне земля ноги гложет.
Рожу выстелил под дождевые иглы
Я изрезан, распластан и впитан.
И маслом кровавым вмазан в планету.

1."Трагедия, умеющая смеяться - это уже утвержденная трагедия." Сатура
2."С другой стороны, смех над самим собой не есть трагедия? Почему она утвержденная? " Крыска

Оттого, что трагедия пленила свое противоядие. Отныне трагедия обучилась смеяться. Смеяться трагически. И уже в смехе нет укрытия. Она кривляется перед вами, смотря в вас, как в зеркало и вы своей болью выверяете ее отражение, ее танцы, ее гимны. Ее пылающий взгляд прожигает маску смеха, напяленную в издевке. Она отщипывает от нее лепесточки и вкладывает в ваши руки. А вы, вы прилаживаете их к вашему лицу и ваша смехом клочковатая, пятнами задрапированная рожа становится сама трагедией. Но сначала жалкой, такой тусклой, такой холодной и обездоленной иллюстрацией к ней. Вы как муха, спеленуты путами - этим рваньем, этими огрызками этого смеха. Вы уже червоточите им, из вас вырываются языкатые черви трагедии. И вот тут вы порываетесь содрать с себя это предательство и ваши безнадежные ладони влажнеют от крови. Потому что уже поздно. Потому что не было "рано". "Поздно" наступило враз и не имет ушей для альтернатив. Где вам искать защиту?
У тебя отобрали землю, но тебе нельзя падать... Абсурд становится в услужение трагедии. И больше нет смеха.

Некто Джордж Доннер повел в Калифорнию отряд из 29 мужчин, 18 женщин и 43 детей. Экспедиция с самого начала была возлюблена неудачами, а кончилась она тем, что в горах Сьерра-Невады огромные снежные заносы отрезали отряд от остального мира. 15 добровольцев отправились через горы за помощью. В дороге 8 человек погибли, а остальные, чтобы выжить, вынуждены были есть тела своих умерших товарищей. Когда, в конце концов, до лагеря добрались спасатели, большинство незадачливых золотоискателей умерло, а остальные ели собак, воловьи шкуры, мокасины и тела умерших. Чаплин по поводу этой истории сказал: "Как ни парадоксально, но трагедия пробуждает смех... я думаю, что смех - проявление духа противоречия; нам остается смеяться над нашей беспомощностью перед лицом природных стихий - или сходить с ума".

Итак, малыш Джими, нравится ли тебе моя последняя игра? Мой последний танец на костях мертвого короля-ящерицы, погибшего на пути вечного возвращения от самого себя к самому себе.

Нравятся ли тебе мои глаза, которые ты видишь в поисках своего отражения в зеркале.

Я здесь, мой юный покойник. Поиграй со мной, живые так редко позволяют себе детские шалости. Поиграй со мной, сделай вид, что тебе нельзя, что ты наивней и праведней. Поиграй со мной, со мной можно все, потому что я по другую сторону зла и добра.


Некогда были философы, которые задали вопрос:

– Отчего человек несчастлив? - на который они же и ответили - Человек несчастлив оттого, что не знает добродетели. Познав добродетель, он станет счастлив.

И тогда они постигли и записали, что такое добродетель, и научили ею людей. Но человек не стал счастлив, а наоборот еще более ощутил свое несчастие.

Были еще и ученые, говорящие:

– Человек не счастлив не оттого, что не знает добродетели, а оттого, что, даже зная ее, он не может жить в соответствии с ней.

И тогда они постигли и написали, как должно жить в соответствии с добродетелью, и стали учить людей этому. Но и тогда никто не стал счастливым.

И только один молодой сатир, по имени Эдип из Лос-Анжелиса, запрыгнул вечером в центре города на крышу черного кадилака и прокричал:


– Кто из вас может поручиться за то, что он не мертв?


Он прокричал громко, на всю площадь, так громко, что глас его, вопиющего на площади, до сих пор еще слышен. Но, знаешь, никто не ответил ему ни тогда, ни теперь. А потому, ты мертвец, ты мертвец, потому что всякий рожденный в этот мир уже обречен на то, чтобы умереть.
(с)......

Я видел его маски: маски страха и ужаса, маски смерти и маски рождения, маски смеха и маски слез. Я знаю его ремесло, суть которого - игра. Я сам играл с ним в эту игру. Я был его лучшим актером. И сам стал клоуном ада, адского безумия лицедейства, охватившего всякую дерзающую жить человеческую душу. Поверьте мне, что все мы обречены на обман. Под этими масками нет истинных лиц, а потому нет истины. Мы обречены постоянно обманывать друг друга и самих себя, потому что это единственный способ быть, альтернатива которому только одна - не быть.

"Быть или не быть - вот в чем вопрос", смысл которого есть желания и способы казаться кем-то или чем-то, желания снять или одеть смеющуюся на тебя маску.

И последнее что я напишу тут

Ты помнишь? Это был сентябрь, это был день и это был цирк. Тебя привели туда твои добрые мама и папа, ведь ты еще был в том возрасте, когда исполнение любых детских шалостей считается священным долгом родителей. Ты уже тогда садился в самый первый ряд со своим желто-зеленым резиновым мячиком и заворожено наблюдал за диковинными полосатыми зверями, прыгающими через огонь, за смертельными трюками воздушных гимнастов и акробатов, за виртуозным искусством жонглеров и фокусников. Но больше всего ты любил клоунов. Помнишь, на рекламной афише так и было написано:


"Дети! Ура! В ваш город приехали клоуны!"


– В ваш город приехали клоуны! - кричали они, выпрыгивая на арену, и ты трепетал при одном появлении этих, одетых в рыжие парики, длинные ботинки и разноцветные невероятно широких размеров костюмы, неугомонных весельчаков с разукрашенными, словно переполненный кремом бисквитный торт, лицами.

И ты смеялся взахлеб, во весь рот. И тебе казалось, что ты попал в какую-то невероятно смешную бесконечно веселую сказку, от которой веяло запахом шоколадного эскимо и жевательной резинки. И тебе хотелось дотянуться до этой сказки, потрогать своими руками источник манящего запаха.

Но когда ты переступил через барьер арены, добрые родители остались позади, и ты остался один на один с загримированным под фруктовую карамель клоуном. Ты, увлекаемый исконно детским желанием потрогать все самому, сам сделал первый шаг на встречу смеющемуся паяцу.


Ты помнишь это соприкосновение, соприкосновение с неизвестностью, в которой нет ни жвачки, ни сказки и ни мороженного, а есть только разъедающий кожу грим и разноцветная бутафория, скрывающие под собой неподвластную твоему неокрепшему разуму бездну нескончаемого выходящего из самой преисподней смеха. Бедный мальчик, ты плакал навзрыд один, прямо на арене огромного цирка, держа в руках маску, сорванную тобою с клоуна. А замешкавшийся было паяц, расхохотался во всю глотку, сделал сальто-мортале и исчез за кулисами. Тебя же, упавшего на пол в истерике, унесли на руках заботливые родители.

Так ты познал оборотную, черную сторону смеха и клоуна. Теперь ты редко смеешься, еще реже плачешь и категорически не ходишь в цирк. Просто ты стал взрослым и нашел для себя такую маску, с которой не страшны ни паяцы, ни клоуны.
мЯ же часто вспоминаю тебя, твое заплаканное лицо и тайну, которую ты открыл, и каждый раз испытываю тот ужас, который испытал ты, стоя один в слезах на арене огромного цирка, и чувствую нестерпимую сидящую где-то глубоко в моей душе, внутри меня боль, способную найти себе исход только в плаче.


Ты видишь? Я плачу, и слезы катятся по моим щекам. Кто сможет теперь упрекнуть меня в неискренности?

Поплачь, малыш Джимми. Поплачь вместе со мной, тебе есть о чем помолиться. Поплачь, поплачь, мой юный..., мой добрый монах. Я буду здесь рядом с тобой. В торжественном полумраке храма останемся мы одни наедине с ликами святых и запахом ладана.

И когда ты опустишься на колени, отдавшись церемонии Божественной литургии, я выпрямлюсь в полный рост и разражусь громким безобразным хохотом, потому что тогда будет преодолена последняя истина.

...Я не помню где я это читал, я могу немного переврать. или добавить от себя..но смысл передан точно..
у меня всё по данному вопросу..:-) (

Я так и думал!!
Хех-с...Развесить ярлыки и придумать себе в голове человека...составить своё собственное лицо..даже не обращая внимание на отражение в зеркале...грустно...
маска смерти справа от Тебя на расстоянии вытянутой руки..Остановись, поверни голову напараво, посмотри в пустые глазницы, и поймёшь-ВСЁ ЗАШИБИСЬ!!!!!!!!!

< Трагедия, которая смеется - разве это не страшно?
Не страшно. Смеющаяся трагедия неестественна, вымучена, подобна фарсу. Поэтому - не страшно, но неприятно - железно.

> У тебя отобрали землю, но тебе нельзя падать... Абсурд становится в услужение трагедии. И больше нет смеха.

Ты прав в том, что когда не до смеха, то это действительно трагедия.

Но в таком случае поясни свой постулат о том, что трагедия, умеющая смеяться есть утвержденная трагедия... Ты не ответил на мой вопрос, но противопоставил его своей фразе, а я ведь правда не поняла твою мысль...

Или ты в итоге сам же себя и опроверг? (см. первое предложение)

***Ты прав в том, что когда не до смеха, то это действительно трагедия. ***

А по-моему как раз наоборот. Смех появляется тогда, когда совсем окончательно безнадёга, когда терять нечего уже.
Сказка была такая... не помню уже содержание, но суть в том, что в стародавние времена в одну деревню ежемесячно наведывался барин за оброком. Год выдался неурожайный, отдавать пришлось последнее. Крестьяне плакали и умоляли уменьшить оброк, но барин был непреклонен. Это продолжалось несколько месяцев. Под плач и стоны детей и женщин у них забирали последние заработаные крохи.
И в очередной раз приехал барин с пустым обозом, и увидел барин, что люди смеются и радуются. -Чему радуетесь, холопы?,-спросил барин, на что они ответили, -А пошто нам плакать-то, нам терять нечего, ты последнее забрал в прошлый раз.

ЗЫ Извините за грубость пересказа.

> Смех появляется тогда, когда совсем окончательно безнадёга, когда терять нечего уже.

Да нет, в таком случае это уже не трагедия, а невроз.

А неврозы на почве чего обычно появляются?

Смейся паяц, мля!

Во!!!Жексан видал....постом выше появилась Смеющаяся Трагедия Мозга....:-))

хм..пошто мальчика обижаешь ?

Мало того, что смеющаяся, но еще и трахающаяся!

Неврозы?
На почве недосыпа, например. Посмотри хоть на Дока.

Смеяться над тем, над чем надлежит плакать - еще бОльшая трагедия. Ты права, смех - признак разрядки мозга при неврозе... чтобы крыша окончательно не съехала. А трагедия - это смерть близких. Над такой трагедией вряд ли будет смеяться хоть один здравомыслящий человек.

Вы видели.....Доктор опять за свое "трахающая".....что-что а мозги трахать он горазд....а вот остальное......сомнительно.

Мало того, что смеющаяся

Ай!!!! Маладес-с-с-с какая...Однако

Ну да. - Трагедия должна плакать. Комедия должна смеяться. Ты знаешь это, и упреждающе грозен своим заветным кинжалом-улыбкой, чтобы при случае всадить в брюхо трагедии. Но внезапно ее собственные ладони озаряются нахальным блеском такого неразборчивого в хозяевах металла, а твои пальцы жалко выпорхнули из прорехи в кармане. Трагедия, нарушившая правила и подмявшая под себя смех - разве ТОЛЬКО неприятно потерять опору и падать? Разве твой компромисс "неприятно" - достаточно?

Потому что просто трагедия - это просто пожимающая руку смеху через соглашение, через правила, в которой красуются их удостоверяющие каракули. "Я, трагедия, клянусь не нарушать рамки себя и иметь против себя свое инверсное отражение". А смеющаяся - прибрала к рукам все правила, кодекс пущен на костер, противник выпит и в желудке грузно плющется его содержимое. Объем, сплющенный с отражением и больше не нуждающийся в зеркалах. Эта трагедия отобрала защиту, оружие, лекарство, она расправила свои крылья над плачем и смехом - и тебе они оба подозрительны! Раньше ты рассеивал мрак своим гарантированным прожектором, а сейчас мрак освещает им путь к твоим ногам! Именно поэтому, смеющаяся трагедия - она уже не половина, она - целое. Она утвердила себя на правила и исключения.
Ха-ха (хихикну, чтобы проверить - не забрали еще у меня смех?)

Ну понятно, откуда уши растут
Я настаиваю, что трагедия - это когда не до смеха.
Что касается игры без правил, то тут то, что ты называешь трагедией, уже не трагедия как таковая, но что-то на порядок выше. Темное просветление, если хочешь. И рот кривит усмешка не как признак иронии, но силы. Либо на глазах слезы слабости - тоже утверждение. Любое действие в этом случае - утверждение. Я об этом уже говорила.

Почему компромисс? Обычное определение от "неприятно" - "неприязнь". Ничего удивительного нет в неприязненном отношении к "неправильному". Настроженность против того, к чему не привык. В "брюхо трагдии" ничего всаживать не намерена... нет смысла бороться с тем, что нельзя победить. Но я не очень-то люблю трагичность.

Хреново наши в футбол играют - вот трагедия, от которой смеяться хочется!

Что еще написано у г-на Свасьяна по поводу торжественного шествия грозного бога Диониса, катарсиса трагедии и т.д.?

Как наши в футбол играют, это не трагедия, а комедия.
Трагедия - это когда те, кто играют лучше, в итоге проигрывают.И то, если ты за них болеешь

... в теории смеяться можно над всем - кроме смерти...потому что, жизнь - это путь к смерти...
... на практике всё по другому получается...

Почитала вас и назрел вопрос. К теме он особого отношения не имеет, надеюсь, автор не станет ломать мне пальцы за увод топика в сторону :)))
Такое понятие, как "нелепая смерть". Что оно означает в вашем понимании? И вообще, возможно ли, чтобы смерть была нелепа.

Вполне.
Почитай о тех, кому присуждают Дарвиновскую премию.
Ее присуждают обычно посмертно, тем, кто погиб совершенно нелепо, по собственной глупости. Мне случалось смеяться, читая...

// Такое понятие, как "нелепая смерть". Что оно означает в вашем
// понимании? И вообще, возможно ли, чтобы смерть была нелепа.

Для меня чужая смерть всегда нелепая… Всегда нежданно вторгается и поворачивает так, как ей хочется… Она почти единственная, с чем человек смиряется – как специально создана для обуздания зарвавшегося… Не поборешься, некому апеллировать – выходит за природу человеческих возможностей, чувствуешь опустошающее бессилие и вызов…

И только тяжёлая болезнь словно шанс поменяться и смириться… Но кажется мало кому удаётся выиграть в такую лотерею…

А в отношении себя чувство нелепости пропадает, кажется всё логичным и закономерным – усваиваешь уроки или “возвращаешься” на исходную…


Только однажды ощущение нелепости и случайности коснувшись, сохранилось и по сей день…

Ехал из армии: в отпуск, заслуженный и объявленный ещё год назад, в издёвку, отпустили за два месяца до демобилизации… И вот со смешанными чуйствами, пытаюсь побыстрее всеми способами добраться до дома. Еду на троллейбусе по одному сибирскому городу – на дворе ранняя весна, гололёд… Троллейбус пытается объехать стоящий на остановке автобус и в этот момент его бросает в сторону остановки, они сталкиваются и уголок металлической рамки, на котором крепится боковое зеркало автобуса, разбивает окно и мне глазеющему на город (и на девушек) в середине салона, точно чиркает по виску… мягко и предупредительно…
И был я как бел как Снегурочка, усыпанный белым стеклянным крошевом…
Не знаю, что мне нужно было осознать, но помню явственно до сих пор…

:))