Александр Блок

Пузыри земли


Земля, как и вода, содержит газы,
И это были пузыри земли.
Макбет


* * *

Полюби эту вечность болот:
Никогда не иссякнет их мощь.
Этот злак, что сгорел, - не умрет.
Этот куст - без истления - тощ.

Эти ржавые кочки и пни
Знают твой отдыхающий плен.
Неизменно предвечны они, -
Ты пред Вечностью полон измен.

Одинокая участь светла.
Безначальная доля свята.
Это Вечность Сама снизошла
И навеки замкнула уста.


БОЛОТНЫЕ ЧЕРТЕНЯТКИ

(А.М.Ремизову)

Я прогнал тебя кнутом
В полдень сквозь кусты,
Чтоб дождать здесь вдвоем
Тихой пустоты.

Вот - сидим с тобой на мху
Посреди болот.
Третий - месяц наверху -
Искривил свой рот.

Я, как ты, дитя дубрав,
Лик мой также стерт.
Тише вод и ниже трав -
Захудалый черт.

На дурацком колпаке
Бубенец разлук.
За плечами - вдалеке -
Сеть речных излук...

И сидим мы, дурачки, -
Нежить, немочь вод.
Зеленеют колпачки
Задом наперед.

Зачумленный сон воды,
Ржавчина волны...
Мы - забытые следы
Чьей-то глубины...


БОЛОТНЫЙ ПОПИК

На весенней проталинке
За вечерней молитвою - маленький
Попик болотный виднеется.

Ветхая ряска на кочкой
Чернеется
Чуть заметною точкой.

И в безбурности зорь красноватых
Не видать чертенят бесноватых,
Но вечерняя прелесть
Увила вкруг него свои тонкие руки...
Предзакатные звуки,
Легкий шелест.

Тихонько он молится,
Улыбается, клонится,
Приподняв свою шляпу.

И лягушке хромой, ковыляющей,
Травой исцеляющей
Перевяжет больную лапу.
Перекрестит и пустит гулять:
"Вот, ступай в родимую гать.
Душа моя рада
Всякому гаду
И всякому зверю
И о всякой вере".

И тихонько молится,
Приподняв свою шляпу,
За стебель, что клонится,
За больную звериную лапу,
И за римского папу.

Не бойся пучины тряской -
Спасет тебя черная ряска.

* * *

Болото - глубокая впадина
Огромного ока земли.
Он плакал так долго,
Что в слезах изошло его око
И чахлой травой поросло.
Но сквозь травы и злаки
И белый пух смеженных ресниц -
Пробегает зеленая искра,
Чтобы снова погаснуть в болоте.
И тогда говорят в деревнях
Неизвестно откуда пришедшие
Колдуны и косматые ведьмы:
"Это шутит над вами болото.
Это манит вас темная сила".
И когда они так говорят,
Старики осеняются знаменьем крестным,
Пожилые смеются,
А у девушек - ясно видны
За плечами белые крылья.

ТВАРИ ВЕСЕННИЕ

(Из альбома "Кindisch" (1) Т. Н. Гиппиус)

Золотисты лица купальниц.
Их стебель влажен.
Это вышли молчальницы
Поступью важной
В лесные душистые скважины.

Там, где проталины,
Молчать поведено,
И весной непомерной взлелеяны
Поседелых туманов развалины.

Окрестности мхами завалены.
Волосы ночи натянуты туго на срубы
И пни.
Мы в листве и в тени
Издали начинаем вникать в отдаленные трубы.
Приближаются новые дни.
Но пока мы одни,
И молчаливо открыты бескровные губы.

Чуда! о, чуда!
Тихонько дым
Поднимается с пруда. . .
Мы еще помолчим.

Утро сонной тропою пустило стрелу,
Но одна - на руке, опрокинутой в высь,
Ладонью в стволистую мглу -
Светляка подняла... Оглянись:
Где ты скроешь зеленого света ночную иглу?

Нет, светись,
Светлячок, молчаливой понятный?
Кусочек света,
Клочочек рассвета...


Будет вам день беззакатный!
С ночкой вы не радели -
Вот и всё ушло...
Ночку вы не жалели -
И становится слишком светло.
Будете маяться, каяться,
И кусаться, и лаяться,
Вы, зеленые, крепкие, малые,
Твари милые, небывалые.

Туман клубится, проносится
По седым прудам.
Скоро каждый чортик запросится
Ко Святым Местам.


* * *

На перекрестке,
Где даль поставила,
В печальном весельи встречаю весну.

На земле еще жесткой
Пробивается первая травка.
И в кружеве березки -
Далеко - глубоко -
Лиловые скаты оврага.

Она взманила,
Земля пустынная!

На западе, рдея от холода,
Солнце - как медный шлем воина,
Обращенного ликом печальным
К иным горизонтам,
К иным временам..

И шишак - золотое облако -
Тянет ввысь белыми перьями
Над дерзкой красою
Лохмотий вечерних моих!

И жалкие крылья мой -
Крылья вороньего пугала -
Пламенеют, как солнечный шлем,
Отблеском вечера...
Отблеском счастия...

И кресты - и далекие окна -
И вершины зубчатого леса -
Всё дышит ленивым
И белым размером
Весны.


* * *

На весеннем пути в теремок
Перелетный вспорхнул ветерок,
Прозвенел золотой голосок.

Постояла она у крыльца,
Поискала дверного кольца,
И поднять не посмела лица.

И ушла в синеватую даль,
Где дымилась весенняя таль,
Где кружилась над лесом печаль.

Там - в березовом дальнем кругу -
Старикашка сгибал из березы дугу
И приметил ее на лугу.

Закричал и запрыгал на пне:
"Ты, красавица, верно, ко мне!
Стосковалась в своей тишине!"

За корявые пальцы взялась,
С бородою зеленой сплелась
И с туманом лесным поднялась.

Так тоскуют они об одном,
Так летают они вечерком,
Так венчалась весна с колдуном.