реклама удалена

Персона Нон Грата.


Как-то зашёл я в магазин, универсальный. NGS.RU называется.
Стены в нём плакатами обвешены.
Отделы разные. Автомобильные, промышленные, строительные…. .
Для дома, для отдыха и туризма.

В нём всё продают.
Даже стены отламывают и … на руки покупателям дают.

Там девочек и мальчиков знакомят.
Личики прикрепляют, в качестве наживки.
И …. на крючок ловят

Там и публичные домики есть.
В каждом этаже – свой домик.
Публика в них веселится, бутики открывает.
Кто товар свой расхваливает.
Некоторые, в бутиках … прячутся. От работы отлынивают.
Кое-кто, дискуссии приносит.
На ринг выставляют и меж собой… пинают.
А некоторые, …просто лясы точат.
И между собой хохочут.

Там своё дело открывают.
Станки выставляют, инструкции вешают.

Там бутик есть для мусора.
Туда всякую шваль бросают. И оттуда не выпускают.

На каждом этаже охрана есть, соглядатаи- модераторы.


Один бутик я занял. Вывеску повесил – «НОУХАТИЯ».
Стал своим делом заниматься. НОУ-ХАУ изготавливать.
Точу, верчу, кручу, колочу. Кусачками щиплю.
Отжигаю, закаливаю. Всё идёт прекрасно. После «Н» «О» вытачивается.
Уже «У» верчу, «Х» кручу. Но, «Х» ни хрена не крутится. Стал разбираться.
Смотрю. Передачу заклинило. Кто-то арматуру между зубьев вставил.
Решил засаду устроить. Спрятался между станками и выжидаю.
До зари выжидал. По утро смотрю, в мой бутик кто-то крадётся.
В руках - кувалда, а на лице - шлем. Я подбегаю к нему.
-Руки вверх. - говорю - Бросай кувалду. Иначе 85-кой прошью».
Как раз, к этому времени, пневмоавтомат купил, для игры в пейнтбол.
Отобрал я у него кувалду. Шлем снял. Лицо открыл. Смотрю…
Да это же сосед мой по бутику. Из–за границы приехал. Сыскное агентство открыл. Промышленным шпионажем занимается. Знамо дело. Конкурент заморский.
Хотел я его надсмотрщикам сдать. Но пожалел.
Решил сородичей искать, да и дальше расширяться. «АУ! Ноу-хау! Где Вы?».
Вместе надёжней. Вместе – мы сила.
На верхние этажи полез. Забрёл куда-то. А это «политический» публичный дом оказался.
Зашёл в пустой бутик. Станки устанавливаю. Инструкции развешиваю. Уже «А» выпустил. Кусачками провода щипаю. Моё «А» «Ай!. – говорит – щекотно».
Но подсоединил к фазам провода. «У» оставил на следующее утро. Утром прихожу.
Что за наваждение. Дверь в бутик опечатана.
На двери листовка мигает, её прочитать предлагает.
« За распространение Ноу-Хау на другие этажи Статью 4-ю тебе втюхиваем.
И с политического этажа вытряхиваем.»
Потом я прознал, кто это сделал. Сосед мой, промышленный шпион. Персона Грата.
Донос на меня настрочил. Делать нечего. Вернулся в свой прежний бутик.
«У» в потайном кармане с верхнего этажа несу. По сторонам смотрю.
Персона Грата высматриваю. Начал Ноу-Хау доделывать. «У» закаляю.
Утюгом отжигаю. А она «Ух!»–кричит. Ей приятно. Построил я «НОУ-ХАУ».
Пора её на смотрины выставлять. Кличу народ:
-Заходите в мой бутик! Смотрите! Я «НОУ-ХАУ» построил. Вам на обозрение!
Но, мало народу заходит. Видно на ум им моё Ноу-Хау не доходит.
Решил провести агитацию. Спустился этажом ниже.
В публичный дом «юморесок и анекдотов» попал.
Посмотрел, что они там сочиняют. Решил, таким же образом народ к себе кликать. Открыл бутик. Бумаги разложил. Юморески сочиняю и по ним народ к себе скликаю.
В прежний бутик. Всё прекрасно! Всё удачно! Народ в мой прежний бутик валом валит.
Но… казус случился. Одному чиновнику моя писанина не понравилась.
Послал я его на четыре буквы – в сортир, рожу отмывать. Он соглядатаям накапал. Соглядатаи мне 7-ю статью врезали. В охапку взяли и в «мусорку» повели.
Зашёл «своё дело» проведать, с Ноу-Хау попрощаться. Одного его оставляю.
Захожу в прежний бутик. А там мой сосед – Персона Грата, орудует.
-Ты опят в мой бутик залез! Что тебе других бутиков мало?
Сейчас вот возьму воздушку и всей автоматной очередью, 85-кой вдарю.
Но не было у меня с собой воздушки. Плюнул я на всё.
Пошел в «мусорку» срок свой отсиживать.
«Сижу на нарах я, в подвал заброшенный.
В лохмотьях дранном, в тряпье поганом.
Они вонь издают. Спёртый воздух вносят.
Но….. мы не унываем.
Лясы точим, и меж собою……..хохочем.»
© Copyright: Юрий Благодаров (blago) 2007

Как пасечник взятки раздавал

Говорят взятка взятке рознь. Что люди говорят, то верно.
Самые искусными взяточниками были и есть пчелы. Пчелиная «братия»- это многотысячное братство. С особым строем и укладом жизни, сложными связями и внутренними взаимоотношениями и поразительной продуктивностью.
Взятка – это сундучок с нектаром. С одной стороны её пчелиная “братия” тянет, а
с другой – «чиновничья мафия». А посредине – власть, на линии. Видит, что одна недотягивает. Так она им “песочек” подкладывает, чтобы энергичней были.
А другой - кончик обрезает.
В мире всё уравновешено. Всё по своему руслу течёт. Пчелы взятки берут – радость людям приносят. Мздоимцы взятки берут – корысть в людях взращивают. Семьи рушат, Горе приносят. Фундамент Государственной власти точат.

Жил-был пасечник. Пасека у него была, небольшая по деревенским меркам, но ухоженная. Любил пасечник пчёл. Он «крёстным отцом» им был. Как за «крёстницами» ухаживал. Они ему взятки носили. Он их селянам раздавал. Все были довольны.
У каждого в семье мёд водился. Они ею лечились, медовуху ставили. Ну и питались.
Как-то раз, приказчик по грибы ходил. Ходил, ходил и заблудился.
Вышел на околицу селения. Глядь. Избы топятся.
От всего села запах медовухи ветром разносится.
Постучал он в крайнюю избу. А там староверы жили.
Домочадцы сразу засуетились.
Давно в этих краях такие люди не водились.
Стол накрыли. Гостя за стол усадили. И стали потчевать.
Тут и мёд, пряники медовые, калачи бредовые.
И медовуха с ковшом. Телятина и гусятина.
Молочко парное, со сметаною.
К каждому кушанью он притрагивался.
Но, особенно медовуха ему понравилась
Стал он спрашивать у домочадцев:
- Где вы такое чудо достали? Пью, пью, а всё хочется.
Аж руки с ковшом в рот торопятся.
- Это мы взятку у пасечника берём и медовуху из него достаём.
Как услышал приказчик про взятку. Так мозги у него гулять перестали.
На прежнее место приземляться стали.
Стал подробнее выспрашивать, допытывать. На ум себе укладывать.
Под утро встаёт, не свет, не заря.
В припрыжку бежит в избу «мёдаря».
Во двор к старику заходит,
И сразу разговор заводит:
- Где ты столько взяток берешь, старичок?
- То пчёлы мне носят, а там уже соседи просят.
Разговор перешёл на дружеский лад.
- Пора нам бы в избу зайти, мужичёк-
Дружеским голосом говорит старичок-
- Я много про пчёл рассказать вам могу.
Давай мы зайдём. Я налью первачок (мёдовуху)
И мы с тобой дальше продолжим речёк.
Его доставал я при закате зари,
Когда уже пчёлы летать не могли.
Зашли они в избу. А стол уж накрыт.
Хозяйка-старушка, поклон ему шлёт.
За стол дорогого гостя певуче зовёт.
Тут и мёд, пряники медовые, калачи бредовые
И медовуха с ковшом. Телятина и гусятина.
Молочко парное, со сметаною.
К каждому кушанью он притрагивался.
Но особенно медовуха ему понравилась
Пьёт и пьёт, а всё хочется.
Аж руки с ковшом в рот торопятся.

Угостили на славу. Пора уж домой собираться. Проводили они его до калитки. Взяток надавали. Даже с лукошка он грибы высыпал и взяток наложил. Дорогу до города указали.
Идёт он по лесу, в тропинку глядя.
Как будто, качаясь, тропинка ведёт
Его в провинциальный, небольшой городок.
То в бок повернёт. То слева зайдёт.
То ещё двух подружек она вдруг найдёт.
И ночь уж давно. Уж забрезжил рассвет.
А провинциального городишки всё нуту и нет.
Но вот показался огонь-маячок.
Вышел из лесу наш мужичок.

Заходит домой. Вся семья обрадовалась.
-Где же ты был? Вроде по грибы ходил?
-Ходил, ходил, да заблудился. Но в одном поселении очутился.
За лесом оно. Всё лугами окружено. И медовухой пахнет.
Там взяток не счесть. Вот они. Принёс.
Тут жена ахнула. Чуть на пол не брякнулась.
- Что же ты с ними делать будешь?
-Сперва хозяину дам, лавочнику.
Ведь столько дней не был.
Чтобы он со мною помягче был.
Потом соседу, Еремею.
Поругались мы с ним за махорку кисет.
Он у меня просит. А у меня его нет.
Видно в запой он ушёл. Вот беда.
Если не помнит, где шлялся тогда.
Пускай с взяток медовуху достанет.
Может ему лучше станет.
Потом квартиросъёмщику отнесу.
Чтобы не поднимал цену за эту нору.
Дам и городовому.
Пусть шлюх изведёт из дому.

Взятки он дал лавочнику. А он – городской управе. Чтобы главным лавочником быть.
От городской управы молва дошла до градоначальника.
А городовой доложил в жандармерию. А оттуда – бургомистру.
Бургомистр приказал приказчика не трогать. Пока лишь за ним потихоньку следить.

Кончились взятки.
Приказчик, лавочник, квартиросъёмщик и Еремей в дорогу собираются, за взятками.
А тем временем, градоначальник с бургомистром тайную беседу ведут.
Как бы их выследить и взятку отбить. Собрали они дюжину жандармов и говорят им:
- Вы за ними следите. Тропинку запоминайте.
Куда она приведёт, нам доложите.
Туда пойдут – не трогайте. Обратно- капкан захлопните.
Вместе с поклажей к нам приведёте.

Так и сделали жандармы. Ведут с поклажей приказчика, лавочника, квартиросъёмщика и Еремея к градоначальнику и бургомистру. Понурые они. Как же с взятками взяли.
Бургомистр им говорит:
- Взятки брать не хорошо.
Для этого привилегия нужна, чин и звание.
А вы, холуи! Что возымели!
На наши привилегии покушаетесь!
- Да мы ж не сами.
Нам пасечник даёт, в старообрядском поселении.
Посадили их в острог. Жизнь доживать. О взятках вспоминать.

А тем временем, градоначальник с бургомистром в Уезд засобирались.
Уездному начальству докладывать. Взятками нагрузились.
Приехали в Уездную Управу. Чиновникам взятки дают.
А те искоса смотрят на них.
-Что вы нам взятки даёте? Что мы взяточники?
Сейчас прикажем вас посадить в острог!
Испугались градоначальник с бургомистром.
- Что вам мало? Мы ещё дадим.
Уши у чиновников встали. В сторону «рупора» повернулись.
Глаза заискрились, кругами пошли.
- Там их, полным полно.
После этих слов мозги зашевелились. Ум думать начал.
- А где это там? – спрашивают чиновники.
- Там, за лесом, где мы живём, поселение есть, старообрядческое.
В нём пасечник живёт. Взятки раздаёт. Кому сколько хочется, столько и несёт.

Снарядили они экспедицию. Впереди дюжина жандармов.
Затем, градоначальник с бургомистром, караван коней с бочонками.
И дюжина солдат в придачу. Зашли в поселение. Пасеку окружили.
Штурмом брать начали. Ура! – кричат. Пчёл тревожат. Как начали они их жалить. Первую атаку отбили. Бургомистр кричит: – Вперёд! – солдатам.
А те уже боятся. Никто вперёд идти не хочет.
Тогда градоначальник с бургомистром пошли на перемирие.
Подняли платки носовые. Вышли на переговоры с «крёстным отцом».
-Мы тебя не тронем. Главным «взяткодателем» объявляем.
На довольствие ставим – говорит бургомистр.
А пасечник глуховат был на ухо. Им говорит:
– Главная взятка с весны начинается, и до лета продолжается.
А вы осенью пришли. Пчёл тревожить начали.
А они ко сну собираются. Зиму переночевать хотят.
- Да ты не так нас понял – говорит градоначальник.
Нам взятки нужны. Мы за ними пришли.
- Так бы и сказали, а ружьями не грохотали.
Нагрузил их пасечник взятками. В бочонки уложил.


Идёт караван по лесной тропе. Впереди жандармы. За ними градоначальник с бургомистром. Лошади, навьюченные бочонками. И рота солдат, в придачу.
Взятки везут чиновникам.

Привезли в уездную управу. Чиновники не нарадуются. Взятками балуются, руки взятками мечут, метки оставляют.
Снарядили они гонцов в Губернскую Управу. Взятками нагрузили.
Встретили их настороженно. Искоса смотрят.
Грозятся в острог посадить, до конца жизни свободы лишить.
Испугались гонцы. Об пол головой стукнулись и тихо говорят.
- Что вам мало? Мы ещё дадим.
Уши у чиновников встали. В сторону «рупора» повернулись.
Глаза заискрились, кругами пошли.
- Там их полным полно.
После этих слов мозги зашевелились. Ум думать начал.
- А где это там? – спрашивают чиновники.
- Там, у нас городишко есть, провинциальный. За городишкой лес.
За лесом поселение, старообрядческое. Тропинка туда ведёт.
В нём пасечник живёт. Взятки раздаёт.
Кому сколько хочется, столько и несёт.
У чиновников ум закрутился. Над головой летать начал. Голову вскружил.
- Посылаем мы туда строителей, дорожников, путейцев, копателей.
Пусть туда дорогу проложат. Булыжную, железную.
Канал пророют – судоходный. Электричество проведут.
Поселение это заповедной объявляем.
На карте регистрируем - «Взяткино» назовём. Постовых выставим.

Закипела работа. Дорогу к «Взяткино» строят. Ж/д пути прокладывают.
Судоходный канал копают. Электропровода тянут, к «электричеству пасеку подключают.
Построили, как раз к началу зимы.

И началась тут суматоха несусветная. Взятки берут у главного «взяткодателя».

Кареты швыряют туда и сюда,
Поставив, на верх моего «пятуха».
Баржи у пристани в очередь ждут,
Когда же им тоже взятки дадут
Вагоны простаивают, по несколько в ряд,
- На всех ли их хватит! – мздоимцы твердят.
Монетная туча спустилась извне.
Взятки рекою текут по Стране.
Совесть и честь топят на дне.
Чиновники, радуясь, взятки берут.
Метки оставить на счастье дают.

Хорошо перезимовали зиму пчёлы. И приплод у них хороший вышел.
Роиться начали. Новые семьи заводить. Но, как назло, весна не медоносной удалась.
Да и лето холодное выдалось. Начали они взятки искать. По всей Стране летать.
Железная дорога кустарником стала обрастать. Судоходный канал заиливаться начал.
По булыжной дороге выбоины пошли. Ямы образовались.
Чиновники редко заглядывать в «Взяткино» стали.
А пчёлам приплод растить надо. Начали они чиновников жалить, по меткам узнавать.
Как увидят чиновника с меткой, так гурьбою за ним летят.
Всё больше и больше пчелиная «братия» на «чиновничью мафию» налетать стала.

Роем за рою, пчёлы гурьбою, стали теснить чиновничью рать.
Жалят и жалят.
Те к водопою быстро бегут
Друг друга давят, уступать не хотят.
Вот уже близко граница воды.
Тонет и тонет чиновничья рать.
Надеясь в воде от пчёл убежать.
Вот всё тихо стало, вода не бурлит.
Чиновников, с меткой, пожрала корысть.

Стрельба по мишени.


Выстрел 1-ый.
На кон Страну поставили. Уже банк сняли: природные богатства, заводы, учреждения, коммуникации, самолёты, пароходы. Кто пронырливей был и умнее, те взятки брали и с картами мухлевали. А рабочую силу народу оставили. Не котируется она в игорной среде. Только Пролетариатом лоббируется.

Выстрел 2-ой.
Монетизация - это не фиксация достижений. А утилизация правительственных решений и девальвация чиновничьих мнений.

Выстрел 3-ий.
«Рука руку моет». Но что делать, если нет другой руки. Тогда не тяни. Руку для мытья ищи. Беги по учреждениям, саунам, баням и другим заведениям.

Выстрел 4-ый.
Он камень за пазухой держал. Всё думал, в кого бы швырнуть. Но, камень врос. В фурункул перерос. А дальше, этот гнойничок по телу распространился. Теперь он в процедурном кабинете болтается. Напакостить уже не собирается.

Выстрел 5-ый.
Крутизна кулачного боя по диаметру мускул определяется. А гнев дерущихся, ни в какие рамки не входит. Он ум в угол заводит и его в нокаут вводит.

Выстрел 6-ой.
Коррекция решений - это исправление лоббистов «творений». Но как нам быть – простому народу. Если «творения» повторяются. В другие Постановления переключаются.

Выстрел 7-ой.
Лор в уши Чиновнику рупоры вставил. Чиновник никого не слушает. Тремя ртами орёт. Значимость своей персоне придаёт.

Выстрел 8-ой
ЛИКБЕД для Чиновников непосильная задача. Им до этого не дойти. Прежде нужно ЛИКБЕЗ пройти.

Выстрел 9-ый.
Лесник спрашивает у «Единой России»:
- Ты почему один растёшь?
- А с кем мне быть?
Коммунисты с Аграриями срослись. Как лианы скрутились.
Либералы к Демократам привились.
А «Справедливая Россия» подозрение у меня вызывает.
Что-то корневища на глазах тают.
Видно с подкормкой у неё не в порядке.
Надо бы её подлечить. Навозной жижи влить.

Рекламы - в бой!!!

Вы знаете, почему рекламные ролики в разных каналах в одно и тоже время крутят?
Они так сов-ся. Но у них не так, как у людей. У них интереснее получается. По-особому. Предположим, первый канал сов-ся со вторым («Россия»). А НТВ забыло сов-ся.
Так они ему штрафные санкции втюхивают. Чуть ли не Персоной Нон Грата называют. Вначале на допрос ведут, как партизана. А допрос с пристрастием ведут.
Как на лобном месте: - Где же ты был? Куда пропал?
Никак к Рен-ТВ бегал, на свидание? А он им отвечает:
- Нет. Я в ТНТ был. Там Собчак. Она интереснее.
Но Вы не думайте, что НТВ такой уж порядочный. Он многолюб.
Он иногда и с Рен-ТВ сов-ся.
Прибежит и оглядывается по сторонам, как бы ТНТ не увидело.
А старичок – Первый канал, тоже иногда не соблюдает правила.
Старый хрен, засыпает окаянный. Подайте - говорит –
мне эликсир молодости, импазу. А то не проснусь во время.
Но ему всё простительно. Ведь он ветеран. Грудью шёл на приступ Белого Дома.
А ТВЦ со вторым каналом ляльки крутит. Только предварительно кепку наденет.
Второй канал также и с НТВ флиртует. Но не в открытую, а в тайне.
Боится бабка, что у старичка вторые рога вылезут. А с двумя рогами вдвойне больнее.
Тут уж не рогоносец получается, а козёл.
А «Культура». Она от них особняком держится. Как же, она интеллигентная.
Но не хочет оставаться в старых девках. Ищет спутника жизни. «Спорту» глазки строит. Она и так и эдак к нему. А «Спорт», он всё бегает от неё. То высоту берёт, на скалы лазит. То брассом по морю тикает. А недавно надумал в футбол играть.
В ворота поставил Анну Курникову и Марию Шарапову. Они у него мячи отбивают.
То один пропустят, то другой.
-Да уберите Вы ракетки! Мяч двумя руками ловят! Как мужчину, крепко обхватывают! - Кричит «Спорт». А они ему отвечают:
- Не-е. Не хотим. Не хотим мы свои прелести в грязи испачкать.
А “ДТВ”, “Discovery”, “TV1000”, “MTV”, “Мир”, “CTC”, “Русский иллюзион”, “Много TV”, “Авто плюс” не пускают к себе сов-ся. Говорят, рылом не вышли.
А “f-канал” cо всеми уже сов-ась. На яхтах плавает. Экзотику морей изучает.
Ищет, с кем бы ещё сов-ся.
А второй канал уже клонированием занялась.
Отправляет клонов – диверсантов, во вражеский стан – народные массы.
А клоны и рады. Клонируют себе подобных клончиков.
А те вместо молока рекламу просят. Как увидят передачу без рекламы, так и в визг. Реклама для них, как наркотик. Они подпитываются ею, энергией заряжаются.
Так мы и живём. Рекламу пьём, а хорошими передачами закусываем.

Депутаты во благо, или во???

Как вы думаете, кому служат Депутаты?
Во благо меня – изобретателя, или во благо народа?
Ни за что не догадаетесь.
Они служат…….. за тех парней, которых в острог усадили.
До сих пор не могут мне Всенародную Пихтоварку построить.
Я и так к ним и эдак. Недавно вона волокушу для них купил.
Присандалил сзади и спереди кружева, с красивой каёмочкой.
А сверху «пятуха» посадил, с красно-синими бакенбардами.
Будет он у меня всякую шваль распугивать.
Благим матом кричать, да позолотами поблёскивать.
А кружева -это опознавательные знаки. Как в истребителях – «свой-чужой».
Сам запрягаюсь и волоку их, аж прямо до работы.
А они мне: – Нет. Ты нам велосипедики подавай.
Мы люди интеллигентные. Мы не привыкли в волокушах ездить.
А недавность. Вы представляете. Коллективную пьянку устроили.
Все под мухой. И песенки поют, вроде этой:
«Широка страна моя родная.
Много в ней лесов, полей и рек….».
Я их к совести призвать хотел. Говорю:
– Как вам не стыдно? Где же ваша совесть? Совсем совесть потеряли.
В рабочее время пьянку устроили.
Во благо меня – изобретателя, работать не хотите.
А они мне: – Ты нам хозяин зарплату прибавь, мы и обороты прибавим.
- Так я вам после пасхи, в четверг, на целых 50 копеек прибавил - говорю я.
А они мне: – Что нам эти 50 копеек. Ты нам в евро давай.
Мы привыкли иностраненькое кушать и за морем отдыхать.
- Где же я возьму вам это евро? У меня тут всё в рублях – отвечаю я.
- А ты из Стабфонда достань - говорят они.
- Нет – отвечаю я – Стабфонд, есть Штабфронт.
Там у меня и стратегия и тактика. Так мы ни о чём и не договорились.
Нет, не хотят они мне Всенародную Пихтоварку строить.
Голосуй. Не голосуй.

Сказание о том, как урядник с урядницей хозяйством руководили.

Жили- были урядник с урядницей. Простенькими были, деревенскими.
Всё село их уважало. Уважительно относились к нам, односельчанам.
Но мир меняться стал. Не спокойно стало.
Раздоры между государствами пошли, бунты. Да и у нас не спокойно стало.
Воля в душах людей стала пробуждаться. Воля к свободе.
Появились «декабристы». Будоражить народ стали.
По деревенькам, сёлам ездить. Думы свои рассказывать. И у нас в деревне показались.
– Откудась вы будете, думские люди? – спрашивают деревенские.
- А мы из центра. Пришли вас агитировать, перестройку проводить,
экспериментировать - отвечают они.
Да так ладненько всё стелют. Словно колыбельную поют.
Ну, мы деревенские и поверили. Знамо дело - "дерёвня".
Выбрали самого думающего, лысого такого, с отметиной, царём-батюшкой.
Ой! Как хорошо стало. Перестройка закружилась, по всей стране летать стала.
Словно бумеранг. В каждую лачугу заглядывает, бумерангушек оставляет.
А нам лачуги жалко. Я у Васи, соседа, крышу перекрыл, чтобы бумерангом не пробило.
Из железа сделал. А он у меня избу задом на перед поставил - ориентир замаскировал.
И в лачуге я начал перестройку проводить. Я жёнушке говорю:
- Перестройся в другой ряд, я в первом буду. А детишек в третьем оставим.
- А для чаго? - спрашивает она.
- А для того, чтобы «царь–батюшку» хлебом-солью встречать - говорю я.
- А я тожа хочу первой встречать. Я его тожа люблю – отвечает она.
- Цыц! – кричу я - Знай своё место в лачуге!
Но не долго продержался наш «батюшка». Раздор меж ними вышел.
Отправили они его в море синее, на лазурные берега. Душу успокоить, раны подлечить. Стали мы другого «царь – батюшку» ждать.
Прискакал он к нам на «коньке-горбунке» - «Мерседеюшке».
Ладненький такой. Душа, распашонушка. В плечах удаль, а слово – кремень.
А с ним свита. На «лихих конях» – «Мерседеюшках».
Выбежали мы его встречать, с хлебом-солью.
Моя жёнушка вперед меня хотела протиснуться. Но я подножку подставил.
Не уберёг я её. Рученьку сломала. Жаль, что детишки не подхватили.
- Не горюйте вы – говорит «царь-батюшка».
– Я вам своё ручище оставлю. Вырастет как старая.
Мы и рады. Пилу притащили, топор приготовили. А он нам намекает:
- Прежде, надо бы меня и свиту за скатерть-самобранку усадить, медовухой попотчевать. Сели мы за стол. Медовухи попробовали.
Начал он нам байки рассказывать, анекдотами травить.
"Чубайсиков" показал. Картинки такие, игральные. Всем карты роздал.
Начали мы в "покер" играть. Одна карта - один «конёк-горбунок».
Ну, у них «коньки-горбунки»-то были. А нам, с жёнушкой, пришлось скотину заложить. Две коровы - один "чубайсик". А козлов наших четыре за один стали считать.
У меня их в хлебу только три было. Пришлось приставить соседа моего –Ваську. «Козла». А курочек – то, наших и не счесть. Всё равно не хватило. Пришлось яички подкладывать.
За азартом игры и байками забыли мы счёт, сколько проиграли. Вообще, пустой скотный двор оставили. Думали, что ручище он нам свой оставил. Но, во хмелю были, обо всём забыли.
От «батюшкиного» наезда у меня в душе что-то переменилось. Волдыри по телу пошли. Голос меняться стал.
А они, тем временем, опохмелится захотели. Видят, на околице деревни смотровая башня. А из него дым валит. Не раздумывая, влетают в эту башню. А там урядник с урядницей сидят. Деревеньку охраняют. Опомнится не успели, как их в заложники взяли. - Мы – говорят- вас отпустим, с миром. Но мена на мену.
Вы нам медовуху, а мы вам жи.... .Ой, не то говорю ...оплеуху.
Подали они медовуху. И скатерть-самобранку накрыли. Славно попотчевали.
- Вот – говорят – вам за это «чубайсики». Не простые, а мудрёные.
Умным богатство принесут. А дуракам – нищету.
И ускакали. А урядник с урядницей не знают, что с ними делать.
Положили на печь сушится. Больно уж сальными были.
Глядь. А из них печурки стали вылупливаться.
Обставили они, печурки эти, вокруг сторожевой башни. В середине - главная печь.
По краям – печурки.И легли спать, в раздумье. Под утро. Глядь. Одна печурка дымит. Подбегают к ней. А там странники калачи пекут.
-Что вы тут делаете? - спрашивает урядник.
-А мы калачики печём» - отвечают странники.
-Нельзя тут печь - говорит урядник – это моя собственность.
Платите за аренду. Три – нам, два – вам.
Ну, куда деваться. Заплатили странники. Только два у них осталось.
Смекнули урядник с урядницей, что на калачах можно жить припеваючи.
Ни о чём не тужить. Частоколом печурки обнесли.
В середине урядник сидит, в смотровой башне - надсмотрщиком.
А по краям – соглядатаи, э-электронные. И два «амбала»- соглядатаи.
Поплелись к ним деревенский люд, на батрачную работу устраиваться.
Куда деваться. У кого бумерангом крышу разнесло. У кого избу разрушило.
А у некоторых, всю скотину срезало. Совсем нищие стали.
Долго терпели мы этот «мор». Но, деваться некуда. И нам пора пришла.
Поплелись мы к уряднику на работу устраиваться. Жёнушка на «хорсете».
Я поддерживаю её, как бы другую руку не сломала. Пришли. Просимся на работу.
А урядник говорит:
– Куда вам. Твоя жёнушка с "хорсетом". А ты, дар речи потерял - «мяукать» начал.
Да так «жалостно», что мурашки по коже пробегают, словно в "оборотня" превратился.
А урядница шепчет ему на ушко:
– Бери. Покладистей будут.
Она исподтишка всегда им руководила. Хоть он и урядник.
Но она на бургомистра своими мозгами тянула.
- Да как же я возьму их – перечит он ей – Глядь. Она с «хорсетом». А он - «оборотень». - Бери. «Хорсет» поправим. А"оборотня" приучим - говорит она.
Взяли нас. Её калачницей. А меня механизатором печи.
Поставили к одной крайней печурке.
Я тесто катаю, а моя жёнушка калачи одной рукой вырисовывает.
Нарисовали кучу. Поставили в печь печься. А сами сели отдохнуть.
Вдруг, откуда ни возьмись, сирена взвыла. Похлеще, чем у «оборотня».
Я с перепугу, чуть разума не лишился. Залез на печь. Жёнушка за мной.
Чуть вскарабкалась, одной то рукой. Ладно я ей помог.
Сидим, словно котята, и зрим по сторонам. Думаем, что же произошло.
Вдруг раздаётся дрель из МЕЕ-ХА-фона. Это урядник нам дал вместо собаки - ищейки.
Везде найдёт. А оттуда, голос урядника:
– «Эй! Лентяи! Кто вам разрешил отдыхать? Сейчас вы у меня попляшете!
Прибегают два « амбала»-соглядатаи.
Стащили нас с печки, завернули руки и повели на допрос.
Приводят в "комнату пыток" урядника. А урядница при нём.
- Что вам распорядок дня не ясен? Работаем с утра до утра! А перерыв на кладбище!
В специально отведённом месте – месте отдыха! – кричит урядник.
А урядница ему вторит:
– Всё! Штрафные санкции ввожу! Штрафую на 30 целковых!
- Да мы же не знали. Да нам никто не говорил - отвечает жёнушка.
- Молчать! - зло кричит урядник. Аж пена изо рта прёт.
– Никто вам об этом не скажет! На других смотреть надо!
- Да как же мы посмотрим? Голову поднять не можем.
Всё трудимся и трудимся.- жалобно перечит жёнушка.
- Всё! Идите!» - восклицает урядник. Словно точку ставит в приказе.
Пошли понурые мы с жёнушкой к печке, калачи допекать.
А урядник с урядницей в это время посмеиваются. Еще одних обчистили.
Отработали мы с жёнушкой с утра до зари. Пошли отсыпаться.
Только уснули. А тут дрель МЕЕ-ХА-фона.
-Эй! Где вы лентяи! Бездари! – кричит урядник по телефону.
- Все уже на работе, а вы перины греете. Пора печь разжигать, калачи печь.
- Да мы ж только уснули- говорю я.
-Спят, знаете где! На нарах! А вы работать должны! - надрывается урядник.
Пошли мы с жёнушкой к уряднику на работу. Печь разжигать, калачи печь.
Подходим. А нас, тут как тут, урядница поджидает.:
– Так. На 5 минут опоздали. С вас 20 целковых причитается.
- Что это такое! Совсем совесть потеряли! Ни за что, ни про что наказываете! – Кричу я. --- Так. За грубость. Ещё 20 целковых. -ухмыляется урядница.
Послал бы я её…… . Но что делать, работёнку не хочется терять.
Приступили мы с жёнушкой к работе. Работаем, работаем.
Захотелось мне больно семечек пожевать. Побежал в сортир, якобы по нужде.
Грызу семечки, над ними посмеиваюсь. Надул же я всё-таки их.
И семечки грызу и на их позолочённое «очко» поплёвываю.
Вдруг, откуда ни возьмись, неземной голос раздаётся:
– «Тревога! Тревога! Лазутчик! Лазутчик!
Я всё вижу, я всё слышу. Не бросай в кучу, а то озвучу.
Оглядываюсь по сторонам. Вроде бы никого нет. И сортир плотно закрыт.
Ба! Смотрю в угол. А там «глазок» смотрит на меня и моргает зловещим взглядом. Прибегают «амбалы» -соглядатаи. Ведут в "камеру пыток".
А там, урядник сидит - пытать начинает. Вести допрос с пристрастием:
- Сортир, есть сортир. Бумага в одном месте, вода – в другом, а остальное – в третьем. Всё отсортировано. Так, что же ты нам отплёвывал? Никак буру от бражки отхарковывал?
-Нет. Семечки расшелушовывал.
- Ах ты, поганец! Моё «очко» золочённое опоганиваешь!
Вот тебе за это! 100 целковых с тебя сдираю, и повелеваю.
Дать ему щётку, зубную и порошок.
Пусть он драит «очко» моё золочённое, за тридевять земель купленное.
- Эх, замочить бы тебя в сортире, лучше бы мы жили.
Обуздал я свой гнев, гнев «оборотня». Дома детки сидят, кушать хотят.
Поплёлся «очко» драить. Зашёл в сортир. "Глазу" кулак показал, молчать приказал:
- Если ещё раз вякнешь - ты у меня обмякнешь
А в душе моей кошки скребут. Кошки скребут, на волю просятся.
Видно, голос «оборотня» где-то доносится.
Сделал я то, что он просил. Но я злобу уже затаил.
Закрыл «глазок» носовым платком, а сам думу думаю.
Что же придумать? Засунул шланг я в унитаз, и дал ему такой наказ:
- Как на него сядут – молчи. Как с него встанут – мочи.
И всей своей мощной струёй ты эту «рожу» отмой.
Да направь струю не с холодной, а горячей водой.
- Ой! Ой! Ой! Я шо разводной?
- Если будешь ты выкобениваться, вместе с «глазом» обмякнешь, довыпендриваешся.
А сам пошёл калачи допекать, моей жёнушке помогать. Прихожу.
А она, бедная, надрывается, вся в слезах, плачем заливается.
- Что с тобой – спрашиваю - моя кровинушка?
- Да посмотри ты. – говорит она - Калачи одной рукой вырисовываю.
С противнем в печь ставлю. А они, как будто, не признают меня.
Не с нулём, а с вопросиком вылезают. Да все такие серые, словно перегорелые.
Посмотрел я на печь, своим механизаторским взглядом её обвёл. И говорю ей:
– Тута проблема в том, что сто грамм ей не подаём. Печь закрывать с умом надо.
Перед тем, как закрыть, воду поставить надо. Тогда калачи будут румяненькими.
Словно девки, ладненькими.
А тем временем, урядник обход проводил. На калачиках знак качества ставил.
Пришёл и к нам. Но не вырисовывается у него знак качества, на серых калачах.
Словно бура, отхарковывается.
- Что же вы наделали? Мои калачики испортили – кричит он.
– Вот вам за это! Довольствия лишаю, и оклад вычитаю.
А сам калачики забрал и отдал псам – «амбалам».
От такого перенапряжения жёнушка моя в затмении. В обморок упала, глазки закрыла. Отвёз я её в больницу, на излечение. А врачи говорят:
– Чтобы лечить, надо платить. Платите за излечение.
Пошёл я к уряднику за грошами.
-Дай – говорю – ты мне задаток, 100 целковых. Я оклад получу и всё возвращу.
- Какой тебе задаток. – говорит урядник - Ты и так дебитор.
Пора тебя в долговую яму сажать.
Поплёлся я ни с чем. Пришлось деревенских опрашивать, у бедняков одалживать.
Пошёл к врачу. Всё заплатил. Лебединушку свою за руки, здоровую, вывел.
Пошла она к уряднику. Больничные получить, детишек молочком накормить.
- Вот тебе трудодень. Это за день. А трудодень – это палочка. А всего их – десять.
Эй! «Амбалы»! Выписать ей десять палок!
Чтобы неповадно было по больницам бегать, тунеядствовать! – Кричит урядник.
«Врезали» они ей десять палок.
Совсем захворала моя кровинушка.
Залегла и умерла лебединушка.
Тут, вообще, у меня кровь взыграла.
На место отдыха хожу. Места себе не нахожу.
Злость бурлит во мне. Душу, кошки скребут.
Кошки скребут, на волю просятся.
Голос «оборотня» рядом доносится.

БУДЬ ТЫ ГОСПОДЬ! БУДЬ ТЫ БАНКИР! НЕ ЛИШАЙ ЛЮДЕЙ УВАЖЕНИЯ!
Ведь они тебе доход приносят. Ведь они тебе богатство вносят!

А хозяйский шланг заложил меня.
Всё хозяину выложил.
Теперь, свободный, я хожу в одиночестве,
Словно «оборотень» в ….отрочестве.
По лесу хожу, детям молочко ищу….

Тайный заговор.

Как-то мы, с женой, к родственникам приехали.
Картошку помогать выкапывать. Копаем. Нам весело.
Как выкопаем один кустик, так в хоровод встаём, возле неё. Песенки поём.
Вроде этой: «Как на картошкиных именинах испекли мы каравай….»
Как же, у картошки рождество. Из земли вылупилась.
Мы за неё в честь Дня Рождения тосты произносим.
И дальше копать начинаем, до следующего кустика.
Да и сосед – Антошка, пришёл к нам помогать, картошку выкапывать.
Больно уж ему тосты понравились. По всей деревне слышно.
Вдруг, у Антошки лопата обо что-то металлическое стукнулась.
Стали мы его раскапывать. Раскопали. Перископом оказался.
В земле торчит, как будто в воде находится, и за вражескими кораблями следит.
Мы обрадовались. Раз перископ, значит где-то подводная лодка, рядом.
А в нём цветного металла, уйма. Мы любим цветной металл.
Он нам тело согревает. Душе веселиться даёт. Спускаемся в перископ.
А дальше, подземный ход. По подземному ходу входим в замок Шереметьева.
За большим зеркалом встали. А там, заседание. Мы их видим, а они нас нет.
Прозрачным стёклышко с одной стороны оказалось. Сидят дядюшки.
Все влохмоченные. Глаза усталые. Мешки под глазами.
Щетины на лицах. Видать ночами не спят. О чём-то думают.
Стали мы прислушиваться. Старший говорит:
- Все ли командиры собрались.
А ему миловидная барышня отвечает:
- Все «батенька». Кроме одного, лопоухого.
- Ты что, забыла? Он же к другим переметнулся.
Начинаем тайную сходку. Все ли готовы?
Вначале я план военных действий обрисую.
Затем, с каждым из Вас побеседую.
Мы предполагаем, что враг наступать с окраин начнёт.
Города, селения займёт. А затем, к центру двинется.
План наш такой.
В крупных городах, опорных пунктах усиленные заслоны выставить.
Боеприпасами снабдить, провизией.
И постоянно за продвижением врага следить.
В боях, при подступе к центру, ослабить.
А здесь, уже они сами к нам придут, с «распростёртыми руками»

- План ваших действий не простой – говорит один, с бородой.
Но, как мы между собою ладить будем? Нет ведь у нас связи.
- Эй! Связист! Подключить ко всем «патефон».
Пусть во всё горло кричит. И где враг говорит.

-А ты, лысый, из региона.
Всё ли у тебя к обороне готово?
- Да! Мы тут Ноу-хау подключим.
Уже туалетные бумаги перцем мочим.
В сортире ….. замочим.

- Нет. Кроме этого нужно запускать тяжёлую артиллерию
Рупора и светомузыку. Сеанс гипноза с ними провести.

- А ты, с сединой!
Совладаешь ли ты со своей головой?
Мозги на место поставишь?
Слушаться их заставишь?

- У нас всё, как у Наполеона.
Рупора есть и знамёна.
Бумага туалетная для нас новость.
Дайте нам для испытания.

- А ты, огурчик!.
Что сидишь, словно лазутчик?
Морду объел. Как будто, не у дел.

-А мы, прокламации пишем. Буклеты готовим.
Порядок в офисе наводим.

-Что за чертовщина!
Разве в чистоплотности –
В твоей нерасторопности причина всех наших неудач.
Бегом бери кабриолет, буклетики, прокламации, листовки!
Да туда, где газетчики! Распечатай!
Всем командирам эти бумажки раздай!

-А вы, командиры, мои бравые.
На врага шары запустите.
Бумаги эти в них вложите.
И ими врагов бомбите.
Шары покрасьте.
Да не как попало, а в флага нашей партии цвет.
По селениям ходите.
Колеблющихся в нашу армию ведите.
Не интересно нам стало всё это слушать. Пошли обратно, в огород, картошку выкапывать.
Приехали домой. Только уснули. Звонок звенит. Открываем дверь.
А там, агитаторы. За какую-то партию нас просят проголосовать.

Сговор.

В деревеньке нашей самогонку пьют.
Хоть и травятся, но … на неё уставятся,
Смотрят, как она молочком переливается,
И «чудодейственный» родник из неё источается.
В транс впадают - гипнотизируются.

В деревеньке нашей самогонку льют.
Не в землю сливают, за воротник заливают.
С похмелья начинают и белой горячкой кончают.

В деревеньке нашей самогонку варят.
Родниковую воду дрожжами травят.
И …. песок для услащения добавят.

В деревеньке нашей бабы мужиков «любят».
Самогонкой этой им здоровье губят.

У нас, в деревне, две бабки самогонку гнали.
Мужики к ним, как мухи на навоз слетались.
Навоз биогаз выделяет. От этого они кайфовали.

Наберут в лёгкие порцию биогаза и парят в «космосе».
А затем, на землю приземляются, за новой порцией.
А бабки наши умными были. Меж собой сговор устроить решили.
Видят, что всё дорожает. Стали подсчитывать.
Из чуланов счёты достали и костяшками двигать стали.

- Так, космический корабль, на керосине,
На столько миль костяшку двинет.
А наша самогонка, на биогазе,
Наших мужиков выше подымет.
Нужно цену прибавить. Уравнять стартовые возможности.

Приходят мужики на следующий день, за пойлом. А цена уже не та.
Стали покупать биогаз за те же гроши, уже….. не в том размере.

Но не долетают они до «Космоса».
В облаках зависают. Облака их водичкой орошают – протрезвляют.
Они обратно на Землю падают. Стали ворчать.
- Что за безобразие! К чему нам такое удорожание.
Группироваться стали. А трезвые, без биогаза, они злые становятся.
Бабки испугались. В один дом собрались.
К домику бабок мужики подходят. И разговор с ними заводят.
-Почему удорожание на пойло!- кричат мужики.
- Да посмотрите вы на сторону. Вся сторона в удорожании бухнет.
Наши дрожжи подымаются. А сахар? А зерно?
А водичка родниковая совсем иссякла, ручейком уже течёт.

Да вы не переживайте. Мы зерну и сахару передышку дали.
А дрожжи. …… Тут уж, ничего не попишешь.
Не удержать его от набухания.
А водичка. Она от погоды зависит.
Кроме этого, вам пособия прибавят.
По безработице и пенсиям.
И всё, постепенно уравняется
До Луны, как на метле, летать будете..

Успокоились мужики. Делать нечего. Правду бабки говорят…..???.
Стали повышения пособия ждать.
А бабки по домам разошлись. Пришли домой.
Смотрят…. О ужас!!!
Зерно, как дрожжи, ….набухает.
Сахар испаряется, …… в биодобавки превращается.
Как будто, сговор меж собой устроили.

Главному олигарху всех времён и народов Б.А. Березовскому посвящается.

Дорога в преисподнюю.

Велика Россия, но отступать некуда.
Позади …. дорога. И впереди … дорога.
Это как смотреть. Если передом на зад, то позади.
Если передом на перед? Ой. Совсем запутался.
Ну и шут с ним.
Дорога - это артерия жизненного пути.
Вначале она бурно течёт. Ключом бьёт. А затем, в спокойное русло переходит.
А в конце жизненного пути капельками стекает. Того и гляди иссякнет.
По ней люди идут.
Кто-то пешком идёт. Хоть и долгий путь, но размеренно идут.
Не спеша. С утра богу молятся. Посты соблюдают.
Друг друга поддерживают. За собой чистый след оставляют
Некоторые, импульсивно двигаются.
Идут и семечки лузгают. Лузгу на дорогу бросают.
А потом опомнятся - обратно бегут. Подбирают и дальше движутся.
Есть категория неряшливых.
Их больше всего. По дороге идут. Из бутылки пьют.
Пустую тару на обочину бросают.
Дерутся, ссорятся, мирятся, Вещи и прочее крадут.
А когда опомнятся, обратно, назад бегут.
Грехи подбирать. Но не все, а некоторые.
Третья категория «уродов».
Они ничего не признают.
Ни правила дорожного движения. Ни правила приличия и уважения.
Насилуют. Убивают. По крупному воруют и грабят.
Людей давят, в грязь втаптывают. Себя выше всех ставят. Назад не оглядываются.
Среди них Борис был. На всех парах гнал. На «Жигулях». От своих же драл. Прицеп к «Жигулям» прицепил. Добро нагрузил. Взятку погранпосту дал и за границу удрал.
А потом …. в больницу. Сердце схватило. Старые долги сосуды забило.
Гонит он в больницу. Но дорога уже узка стала. Грязь за колёса цепляется.
Хоть он и сменил тачку, на суверенную, не соприкосновенную.
Но грязь суверенитет не признаёт. Никому поблажки не даёт.С мразью воедино сливается.
Летит он на всех парах. Водителя гонит.
Сердце уже капельками кровь гонит. Того и гляди остановится.
Дорога ещё уже стала. Ба! Её уже не стало. В конце пропасть.
В пропасти извержение - гейзера движение. Перед пропастью шлагбаум, с надписью: «ДОРОГА В ПРЕИСПОДНЮЮ». Врезались они в шлагбаум. Борис лобовое стекло пробил и Тело своё в пропасть вывалил. А водитель за чертой остался и над Борисом потешался. Как он в гейзере парится. Как его Тело в Ад направляется. Летит Тело Бориса по гейзеру вниз. Внутри пара его Тело в уродливую форму превращается. Душа ропщет.
От Тела отделиться хочет. Но не может. Грехи за Душу цепляются. От Души не отделяются. Вдруг, его Тело с Душой кто-то хватает и куда-то бросает.
- Что хотели без очищения грехов пролететь?!
Там кромешный ад. Место для привилегированных.
Для самого главного, Дьявола нашего и его приближённых.
- А ты кто?
- Дед пых-то! Много будешь знать, мало будешь летать … в невесомости.
А это для нас немаловажно. Идём со мной. Я надзиратель твой, тюремный.
- Что за херня. На Земле меня не посадили, а тут уже срок всадили. И за что спра…. .
Ой! Ой! Ой! Я верчусь. Всем Телом кручусь.
Спасите меня. Иначе из Тела в юлу превращусь. Развернул Чёрт хвост.
С другой стороны Тело Бориса в спираль загнул:
- Тут тебе не пикет и не духовой оркестр! Душу побереги.
Много испытаний её ждёт впереди.
Будете пока в слизи валяться, а потом муками заправляться.
И затолкнул Чёрт Тело с Душой Бориса в «Слизеглот».
Лазарет такой, для непрощенных. Внутри темно.
Всё слизью окружено. Слизь везде ползёт и падает, Чертям глаза радует.
А кто туда попадёт, передышку перед муками ада даёт. Лежит Тело Бориса на слизи. Душа внутри копошится. Вылезти стремится. Но не может. Успокаивается.
Кожа в Теле галлюцинируется – в воспоминания проецируется.
Душа внутри парит, в воспоминания Тела глядит: (словесно воспроизводится)
Люди на станках трудятся. Конвейер по цеху ползёт.
Игрушечные машинки на «гора» выдаёт. В конце конвейера Борис бегает
В карман их кладёт. У рабочих ворует. Далее, своим же продаёт.
Через иностранцев и зарубежных повстанцев. Втридорога суёт.
А вот галлюцинация крупным планом на Теле Бориса вырисовывается:
На столе колба стоит, в форме конуса. Но не прозрачная она, а в матовый цвет.
Вверху колбы горловина, в форме горлышка пустой тары.
Внизу колбы, неиссякаемое донышко. По краям оно такими же горлышками окружено.
А в середине донышка – горлышко шире, Борисом предусмотрено.
Люди туда порции счастья сливают.
А чуть погодя, сбоку, из горлышка, за это же время, в несколько раз больше наливают.
Но хитрость тут в том, что к Борису счастье неиссякаемым потоком стекает.
А людям определённое время дано. Некоторые копят для увеличения напора.
А умные – сразу, чуть погодя, берут.
Вдруг, пасть «Сизеглота» раскрывается.
Чёрт своими лапами Тело Бориса за грудки берёт и в котёл для отпущения грехов кладёт. В котле твари кишат. Тело Бориса формы лишат. Тело Бориса в котле бултыхается.
Твари в него впиваются. Сосут селезёнку, почки, печень и кровь.
Всё через них всасывается, что в Теле Бориса размещается.
Кроме кожи костей и некоторых плохих вещей.
От такого внутридвижения Душа в Теле в смятении. Стон издаёт. Но, крепится.
Больно-то не ерепенится. Но вот они на мозги переключились.
На все нервные точки, что в оболочке.Душа Бориса воем кричит. Мочится.
На волю просится. Но оболочка Душу отпускать не торопится.
Кончилось истязание. Тело светлее стало. Часть грехов отпала.
Ведёт Чёрт-надзиратель, Тело Бориса по тоннели, в «Сизеглот».
Вдруг, сверху что-то обрушилось и в Тело Бориса вонзилось.
Стал Чёрт всматриваться. Смотрит. Бур с алмазом крутится.
Смахнул Чёрт хвостом. Конструкцию эту разрушил.
Смотрит Борис вверх. Вверху отверстие зияет.
Кусок Кольского неба хватает. Родные голоса слышатся.
Тело зарделось. Кричит во всё нутро:
- Спасите люди! Душу мою вызволите! Душа моя разрывается!
От грехов спасается! Преисподняя моё чрево точит! Нет уже мочи!
Люди работу бросили. Уши свои к скважине прильнули.
По скважине микрофон спускают, с кинокамерой. Репортаж снять мечтают.
«Чудеса» в преисподние для них сенсация. Для всего Мира бурная реакция.
Чёрт говорит:
- Черт с тобой. Не молчи. Как «прекрасно» в преисподнии говори.
Пусть сюда твои «братки» слетаются. Мы скважину в диаметре утроим.
«Тёплый приём» устроим. Экзекуцию проведём.
Кричит Борис. Помощи просит.
Ораторский голос до края скважины доходит и за край выходит.
По Миру сенсация распространяется. Призыв Бори из микрофонов разлетается.
«Братки» ужасаются. Освободить «крестного отца» пытаются. Экспедиции готовят. Оружием снабжают, боеприпасами, и всякими другими прибанбасами.
Экспедиция за экспедицией бравых «братков» в скважину спускается.
А тем временем Черти Дьяволу депешу пишут. Так, мол и так:
- Товар для экзекуции прибывает. Разреши нам его преумножить.
Не сразу в котле варить, а немного погодить.
Пусть, во множестве их количество в преисподнею спускается.
А мы с ними «экскурсию» проведём, «достопримечательности» покажем.
Дьявол добро даёт, всех Чертей для подкрепления зовёт.
И в ожидания веселья им говорит:
- Вы им засаду устройте. Как спустятся все, кипятком и паром, как клопов давите.
Затем, обмякшие тела к тварям опустите.
Наши доблестные присосы и кровососы из них, что имеется, высосут. В мумии превратят. Далее, к быстрорастущим пускайте. Корневища, побеги, сучки в их тела вонзайте.
Пусть тела пронзают, в решетообразную форму превращают.
А затем - «лесорубов», из клыков и саблезубов.
Они тела раскрошат, для последующего помола в ступне «Крошедора».
Ой. Совсем забыл, «Крошедора я на поля, леса отпустил.
Чтобы сделал он там лесоповал и настил из колосьев.
Тогда призовите «Снежного Человека». Хоть ступня у него и мала, но давит он без меры. Как пойдёт двумя ступнями плясать, век им воли не видать.
А Тело Бориса, с Душою, в саркофаг заприте, стеклянный.
Пусть Тело оттуда смотрит и Душу внутри колотит.
«Братки» в преисподнею спускаются.
Облечены в новейшее военное снаряжение:
В скафандры одеты. По бокам боеприпасы. На шее автоматы.
Сзади гранатометы и пусковые установки.
В верху вертолёты летают. Землю шунтируют, спускание в ад «братков» координируют. «Экспедиции» в преисподнюю бросаются. Нешуточная война начинается.
«Братки» в стаю группируются.
Впереди военноначальники –Бориса друзья и охранники.
Затем головорезы – убийцы, насильники, палачи, людоеды.
Последний ряд, самые хитрые – взяточники, растратчики, приспособленцы, воры.
Автоматные очереди раздаются. Применяются гранатомёты.
Пусковые установки на Чертей нацеливаются. Везде грохот слышится.
Преисподняя колышется. Война разрастается.
Черти отступают. Брандспойты с горячей водой и паром применяют.
Но, не помогает. Атака обороты набирает. Войска Чертей редеют.
Борис в саркофаге улыбается.
Черти срочно депешу Дьяволу пишут. Так, мол и так:
- Наши брандспойты с кипятком и паром их хлещут. Но, результат не получается.
Они в скафандрах действуют. Кипяток и пар на них не воздействует.
Скоро нас одолеют. Власть сменится. Всевластие Бориса утвердится.
Дьявол им радирует, по электромагнитным полям телеграфирует:
-В шланги кислоту накачайте. Из брандспойтов кислотой поливайте.
Черти срочно боезаряд сменили, в ход кислоту пустили.
Прёт из брандспойтов кислота. Кислотный дождь на «братков» опускается.
Скафандры в «прах» разлетаются, а всё, что в них было, в жижу превращается.
Черти празднуют победу.
А «братки» на верху передышку взяли. Штаб собрали. Думу думают.
Решают, какой приём найти, как Душу Бориса от мук спасти.
Решили авиационные бомбы бросать. Первую запустили, в скважину.
В преисподнии взрыв раздался. Чертей по сторонам раскидало.
Руки, ноги, рога и копыта по-отрывало.
Черти срочно депешу Дьяволу пишут.
Так, мол и так:
- На нас бомбы бросают.
Преисподняя еле держится.
Того и гляди растрескается.
Дьявол им телеграфирует:
- Срочно вход от скважины в преисподнюю замуруйте. Полчища кротов пустите.
Пусть они от скважины туннели пророют, под днища океанов и вулканов.
От взрыва бомб ударная волна пойдёт и днища разорвёт.
Вулканы начнут извергаться, в океанах - вода взрываться от магмы.
Вся эта напасть на людей обрушится
Сделали всё Черти, как полагается.
«Братки» уже ядерные бомбы подтаскивают.
В скважину бросают. Ударная волна образуется. Земная кора трескается.
Магма из щелей вырывается. Вулканы взрываются.
В океанах высокие волны образуются. Цунами, смерчи, штормы ураганы организуются.
На суше лава хижины людей накрывает. Города, селения смывает.
Люди гибнут. Цивилизация в ад превращается.
Бросили «братки» эту затею. По домам возвращаются.
В Аду Черти порядок наводят, от разрушений.
Надзиратель –Чёрт Дьяволу депешу пишет:
- Разрешите продолжить над Телом Бориса Б. «экзекуцию».
Душу от грехов очистить и вам передать.
Дьявол ему телеграфирует:
- Не нужно мне его Души. Ещё в Аду бунт устроит.
Мафию соберёт. Черти друг у друга будут взятки брать.
Крышевать. Анархия воцарится.
Наша преисподняя в сверхбогатых и сверхбедных разделится.
Завершите своё дело.
Душу Бориса через муки пропустите.
И к «браткам» отпустите.
Пусть Душа Бориса Б. ими командует.
Интриги среди олигархических кругов
И властей всех мастей, закручивает

Психопереориентация.

Загнали! Загнали! Моего друга в психушку затолкали.
Думали, он душевнобольной. А он просто не дружил со своей головой.
Мозгам волю давал и с чиновниками враждовал.
Теперь сидит он в «каталажке», завязанный смирительной рубашкой.
Ему уколы делают. Мозги на бекрень переделывают.
Стал он сам не свой. Мозги пуще прежнего не слушаются.
Мозгостроение рушится. Катит он глазки, медсёстрам в повязке.
Ещё уколы просит. Чиновников уже не порочит.
Переключился на депутатов, носителей мандатов.

Загнали! Загнали! Моего друга в другую палату затолкали.
На другие виды лечения:
Шунтирование, зондирование, пилюлеглотание.
Стал ещё дурней. Депутатов позирует.
Всему персоналу обещания даёт, заверения.
Словами их лупит. Пальцем у виска крутит.
На курс лечения не согласен.
Срок исполнения обещаний ему важен.
У депутатов наказы просит.
Весь персонал психушки над ним хохочет.

Загнали! Загнали! Моего друга доконали.
Врачи пошли навстречу пожеланиям депутатов..
Увеличили дозу «медпрепаратов».
Стал он грозой всей психушки.
Что творится с его головой?
Депутатов уже словами не лупит.
Переключился на олигархов.
Олигархов он рекетирует.
Возврата ваучеров просит.
На Всевышнего глазами косит.

Загнали! Загнали! Моего друга задолбили.
Курс лечения на срок мучения заменили.
Затолкали в камеру с умалишёнными,
Такими же заключёнными.
Кнутами и палками лечат. Тело калечат.

Загнали! Загнали!
Катафалк во двор психушки затолкали.
Из психушки гроб с другом выносят.
Прощения ни у кого не просят.

Теперь, и я сижу в ожидании ….
Избавления от прозаического писания.

Как мы с жёнушкой в баньке парились.

Давно это было. Мы, деревенские, любим в баньке париться.
Наберём веников. Не один, а несколько.
Лавочки пихтовым маслом намажем, чтобы запах «эротический» был.
И поддаём. Поддаём до тех пор, пока из сил не выбьемся.
Эх, благодать. Не понять городским. Натопили мы печь, воды натаскали.
В предвкушении после банного блаженства медовухи приготовили.
И пошли париться. Заходим в предбанник.
Ба! Свет включился. Я жёнушку спрашиваю:
– Ты вроде бы за мной стояла. Что же с выключателем случилось?
Никак чудодейственный дар у тебя зародился?
- Что ты шутишь надо мною. Сам включил, а на меня бузою.
Нет. – Говорю я – Не притрагивался я к «электропойлу»
Посмотрели мы друг на друга искоса. И начали раздеваться.
Разделись. Заходим в парилку. Та же история, чёрт побери.
Только жена шла спереди, а я позади.
Посмотрели мы искоса друг на друга,
Словно у неё есть «друг», а у меня – «подруга».
Начали париться. Паримся, паримся. Блаженство! Благодать!
Жёнушка говорит – Давай расслабимся.
Разлеглись мы на лавочках. «Эротические» пары вкушаем.
Вдруг, ни с этого, ни с того, свет отключился, вроде того.
Жёнка кричит мне.
–Эй! Ты олух! Свет зачем выключил?
- Сам он потух. Ты, моя «бабка» на меня не кричи,
Лучше мозгишки чуть-чуть подлечи.
Тут уж поехало, тут уж пошло.
С «бабкой» бросаем словесный букет, в тазик с водою….
Она мне – два слова, а я уже – шесть.
Тут уж не выдержали нервишки мои. Руку поднял я:
– А ну, не кричи! Вот сейчас вдарю веником в «зад».
Будешь ты помнить меня….
Только я это слово сказал, свет, словно вымпел, опять заморгал.
«Бабка» кричит мне:
- Ты веником «жми»! «Зад мне не жалко! Лишь свет не гаси!
Тут уж поехало, тут уж пошло.
Я веником «бабке» по «заднице» жму,
А сам, на моргало с пол-оборота гляжу.
Лишь бы не гас он, лишь не потух.
Мне жёнушку жалко – я что ли «пятух»?
Скорчились оба. Оба лежим.
На дверь, что в предбанник, по-пластунски бежим.
Взят он рубеж наш. Мы тихо. Ура!
Двери кричим: - Отворяй ворота!
В предбанник вбежали.
А там, что за чёрт. Откуда-то голос плясать нас зовёт.
«Барыня. барыня. Сударыня, барыня»
Жёнка мне воет:
- Ну что ты стоишь! Раз уж он просит! Ты попляши!
А я, по-спартански, одежду свою на тело надену, потом помогу.
Я и пошёл в круговую плясать. Лишь бы не гас он, лишь не потух.
Я уж в присядку давно перешёл.
- Ты, жёнка быстрее. А то я умру.
От лампочки этой похоронку приму.
Меня подменила жёнка моя. Я, в тот же час. Оделся, обулся.
И мы вместе с ней…. Из баньки, домой в перепрыжку бежим…

Потом вся семья над этой историей надсмехалась. Но, всё-таки, я узнал, кто это сделал.
То Васька, сосед мой – «электронщик». Засунул в электрическую цепь «сторожа электронного». Как двинешь – кричит(включается). Как встанешь – молчит(выключается).
У него мозги, иногда, вперёд прогресса бегут. Наказал, говорит меня за то, что к козлам приставил. Опозорил перед «царь-батюшкой»(« Как урядник с урядницей хозяйством руководили»). Обидчивый, видите ли. Но, потом мы опять помирились.
Теперь, когда разговариваю я с ним. Пять ми-ми-минут обдумываю.
Васька иногда меня спрашивает:
- Ты что? Заикой стал?

Авторалли по дурости.

В городе это было. Большом, цивилизованном. Там и метро есть.
И кольцевые дороги. Не чета нашим. деревенским. Улицы широкие.
А полос, несколько. По ним машины ездят. В несколько потоков. Как саранча.

Они навстречу друг другу движутся. При встрече, платочками машут.
А он переливается. С красного, на зелёный, как в картинке, меняется.
Но они не целуются. А только лишь, привет передают. Увидят друг друга
Остановятся. Зелёным платочком помашут. И дальше движутся.
После себя спёртый след оставляют. Как саранча, гадят.

Там крутые парни живут.
Крутизну свою в лошадиных силах измеряют.
И породу под стать выбирают.
Треплются между собой.
Чья лошадка породиста, молода и сноровиста.
Скачки меж собой устраивают.
Да не в ипподроме, а на шоссейной дороге.
Видите ли, им адреналина хочется.
А о родителях, не заботятся.

Собираются по средине ночи.
Лясы точат. Девок веселят..
Как петухи перед боем, хорохорятся.
Лошадям возможность ржать дают.
В один ряд встают. Лошадям отмашку дают.

Вот мчится тройка удалая, сноровистых, лихих коней.
На них, ребята, восседая, уздой настраивают свой бег.
Ногою давят – газ дают. Лошадкам мощность придают.
В глазах их ярость. В глазах их злость.
Азарт выдавливает ум. Адреналин к мозгам подводит.
А всё, что нужное – отводит

Но вот один. В глазах…. О! Ужас!
Ногою давит на крупу. Лошадку просит:
– Ты постой! Галопом не беги! Беги, трусцой!
Впереди открытый люк лежит! Внутри там что………
Ой! Ой! Ой! Парнишка не совладал с ездой.
На дороге он лежит.
Мама! Мамочка! – кричит.

Но и другой…….
Не смог войти в вираж крутой.
С разбегу врезался в витрину.
На лбу вскочил большой синяк
И этот парень наш обмяк.

А третий……
Не совладав с очками, влетел в стоящий грузовик.

Итог той гонки не простой.
Три парня сидят на мостовой.
Родители там громко плачут.
Клянут и Власть и ГИБДД.

Но сами того не осознают,
Что детям эгоизма ростки дают.
Плодят праздношатающихся.
Ничем толком не занимающихся.

Богатство- соблазн даёт выделиться.
Плюнуть на всех свысока, обособиться.
От народа отделиться.
В своём мирке жить и собою гордится.

Теперь, и я сижу в ожидании ….
Избавления от прозаического писания.

В то же время для них характерна способность улавливать особый смысл в словах, предложениях, художественных произведениях. Они могут создавать новые слова (неологизмы), использовать при изложении своих мыслей и в творчестве определенную символику только им понятную абстракцию. В речи их бывает трудно уловить смысл в связи с витиеватым, логически непоследовательным изложением мыслей.

Вот-вот! А я слов не могла подобрать, как же это все вышеизложенное обозвать-то...
А оказывается, в медицине все уже описано

Теперь, и я сижу в ожидании ….
Избавления от прозаического писания.

В то же время для них характерна способность улавливать особый смысл в словах, предложениях, художественных произведениях. Они могут создавать новые слова (неологизмы), использовать при изложении своих мыслей и в творчестве определенную символику только им понятную абстракцию. В речи их бывает трудно уловить смысл в связи с витиеватым, логически непоследовательным изложением мыслей.

Всё это бред. Неверно подмечено.
Нам нужна аудитория. Любая. Отрицательно или положительно настроенная.
Мы, изобретатели, должны мыслить. Воспринимать положительную или отрицательную реакцию. Её анализировать.
Настольная книга для нас, это ТРИЗ(теория решения изобретательских задач).
Тренировка "мозгов", вот что для нас важно, придание ей некоего импульса для мышления.
Адреналин нужен.

Всё это бред. Неверно подмечено.

У больных могут возникать бредовые идеи ошибочные суждения и умозаключения, возникающие на болезненной основе, полностью овладевающие сознанием больного и не поддающиеся коррекции (больного невозможно разубедить). Бредовые идеи могут возникать первично, путем болезненной трактовки реальных фактов и событий

+1