Советская Сибирь, №235,18.10.1922, среда

На окончание ремонта казарм.

Новониколаевский Губвид вошёл с ходатайством в Губисполком о предоставлении средств на окончание ремонта казарм.

Губэкосо в заседании своём от 11 октября заслушало доклад т. Жесина, который констатировал:

1) у Губвида нет совершенно средств чтобы кончить ремонт казарм,
2) если средства губвиду не будут даны, то казармы останутся не отремонтировны и
3) работы остановились из-за невыплаты рабочим заработной платы.

Губэкосо рассмотрело все эти вопросы и

признало неотложным удовлетворить Губвид необходимой для ремонта казарм, суммой, причем за ограниченностью средств, имеющихся в распоряжении Губисполкома

просить Сибревком об отпуске для этой цели Губвиду из своих средств.

Советская Сибирь,№235,18.10.1922, среда

Спорт

Футбольный матч.

13 октября 1922 г. вновь состоялся футбольный матч между командой 62-го полка и Пуса-Штасиба.

На этот раз команда Пуса играла очень хорошо, но всё таки игра могла кончиться ни в чью, если бы не оплошность нашего Хавбека, который неловким ударом забил себе гол.

Этим игра кончилась 1:0 в пользу команды Пуса.

Советская Сибирь, №235, 18.10.1922, среда

Слияние рабкоопов

Губрасекцией кооператив „Путь" влит в рабкооп „Солидарность" с обязательством открытия отделения за Каменкой, где живет большинство членов ликвидируемого кооператива.

Кооперативы „СОЦ", „Губсоюз" и "Экономия" сливаются в один рабкооп.

Советская Сибирь, №235,18.10.1922, среда

„Разумное развлечение"

В воскресенье вечером обитатели Переселенческой улицы против Туруханского садика имели удовольствие наблюдать бесплатное зрелище—одно из „приятных" развлечений аульской молодежи.

Человек 15 пьяных затеяли драку.

Разбившись на группы по 3—4 человека, заняли всю улицу, не давая проходу ни конному, ни пешему, и оглашая воздух пьяными криками, упражнялись в „изящном" мордобитии.

Картинка давно минувших дней.

В одной группе сцепились 3 еле стоящих на ногах.

— Ты за ково? За них!

Дальше следует хлёсткий удар по физиономии и все трое, сцепившись в клубок подают в грязь.

В другой группе картинка приблизительно та же.

Неизвестно чем-бы это „развлечение" кончилось, но к счастью подоспел милиционер Вокзального района, который выстрелом из винтовки разогнал всю воинствующую кампанию, а самых отчаянных двух вояк забрал в милицию.

Следовало бы Вокзальной милиции обратить внимание на то обстоятельство, что за последнее время в ауле (район от Переселенческой улицы до линии ж. д.)

усиленно развивается пьянство;

каждое воскресенье вы можете наблюдать пьяную молодежь, расхаживающую по улицам с гармошкой

и в особенности обратить внимание на цыган, которые в пьяном виде гоняют по улице лошадей, устраивая бега и скачки, а также не мешало бы

добраться до распространителей заразы пьянства—самогонщиков.

Н—ко.

Советская Сибирь, №235,18.10.1922, среда

Новониколаевский день

Суд над новой женщиной

(Инсценировка).

В воскресенье, 15 октября, в клубе марксистов, состоялся общественно-пролетарский суд над коммунистической Лавровой, обвиняемой в оскорблении домохозяина Блохина.

Огромный зал клуба был переполнен.

Удачная по простоте, но в тоже время и серьёзная постановка вопроса и удовлетворительная (для начала) инсценировка, всего судебного процесса до комических элементов в допросе свидетелей включительно, как это всегда бывает в жизни, глубоко захватили публику.

Общественный обвинитель т. Пачколин, основываясь на показаниях свидетелей и на признании самой обвиняемой, требовал обвинительного и для коммунистки Лавровой приговора за то,

- во-первых, что она позволила себе назвать гражданина РСФСР—хотя и торговца с барахолка, паразитом а,
- во-вторых, зато, что она, Лаврова, совершенно забыла семью,—не заботится ни о муже,— не приготовит даже часто обеда, ни о своем ребёнке,—находящемся без призора, без воспитания,—она всё возится только с книжками, да бегает где то по всем дням и ночам,—говорят—будто занята по делам, по собраниям, по лекциям.

Этим своим поведением она разрушает семью,—эти устои общественности и государственности.

Можно заниматься лекциями, ходить по собраниям, и т. д. Но не следует забывать святой и главной обязанности женщины заботу о семье, муже и детях...

Аудитория притихла, навострилась, насторожилась.

Выступает защитник, т. Александровский. Он рассказывает о гражданине с барахолки, пришедшего домой, где ему «докладывают», что „сын коммунистки Лавровой—Митя, играя мячом, разбил стекло в окне“.
3а этот проступок наш гражданин начинает читать «свои» нравоучения коммунистке—матери Мити и советует ей "выдрать" сынишку, чтобы научить его „порядкам" и "нравам", как у всех „порядочных" людей.
Защитник сопоставляет этого домостроевского «гражданина» с новой женщиной-работницей, дочерью такого же простого рабочего, рвущейся к свету, и знанию, отдающею все свое время просвещению других, помощи другим, и это сопоставление вызывает гром аплодисментов, подтверждающих выводы защитника, что такой „гражданин" действительно паразит.

Далее защитник неожиданно развертывает красный плакат, где изображен вооруженный красноармеец, рядом с молодой пролетаркой—стоящие на страже свободы и власти труда, готовые ринуться в бой в любой момент.
Так называемые „благородные" женщины всего лишь два—три года тому назад ковыряли своими зонтиками кишки в трупах рабочих и крестьян, зверски убитых, изуродованных белогвардейцами, теперь они—с непманами пьют, носят шёлк, ходят по рестораном, прогуливаются со своими собачками по Красному проспекту и, придя домой, „распекают" прислугу за „неубранство" в их "гнездышках".

Трудящийся, красноармеец, и их друг женщина тоже трудящаяся,—вот, граждане, вот строители новой жизни...

Аудитория гремит, заглушая желающего еще что-то сказать, защитника.

Суд вынес оправдательный приговор по всем пунктам обвинения.