Всеобщая эйфория, охватившая всю Россию, была настолько заразительной, что некоторые представители духовенства стремились, не только митинговать и мечтать о будущем государственно-церковном устроении жизни, но и непосредственно принимать участие в революционных событиях. Весьма поучителен в этом смысле пример священника Филиппа Михайлова – настоятеля Успенской церкви села Красный Яр, Мариинского уезда, Томской епархии. 8 марта 1917 года он не просто явился устроителем митинга, но и способствовал изгнанию представителей прежней власти: волостного писаря и полицейского пристава. Сам отец Филипп писал, что он «счастлив сообщить об этом и желает, чтобы духовенство, для водворения мира и спокойствия, и в других селах взяло дело объявления о новом правлении в свои руки». Но отец Филипп жестоко ошибся в своем радостном принятии революции. Через два года, в мае 1919, он, вместе со служившим с ним псаломщиком – Василием Венедиктовичем Скворцовым, был расстрелян красными партизанами.

Время между февральской и октябрьскими революциями — это время искания Церковью своего пути и места в новой России. Вот почему по всей стране стали созываться епархиальные съезды духовенства и мирян. Прошли такие собрания и в Сибири. На съездах и предстоящем Поместном соборе предполагалось реорганизовать высшее церковное управление, внести изменения в устройство приходов и епархиальных учреждений. 30 апреля 1917 года протоиерей Николай Никольский получил циркулярное распоряжение Томской духовной консистории о необходимости предоставления с мест всех постановлений, предложений и проектов по церковно-приходской реформе, выдвинутых в благочинии градо-Новониколаевских церквей. 14 мая во всех приходах Новониколаевска состоялись общие собрания для избрания представителей в приходские комитеты и делегатов на окружной и епархиальный съезды.

20 июня 1917 года Временное правительство очевидно демонстрирует свой антицерковный курс. Оно принимает постановление об объединении всех учебных заведений, включая церковные школы (их было около 37 000 по всей России), в ведомстве Министерства народного просвещения. Этим постановлением, которое ни в коей мере не затрагивало положения конфессиональных школ других вероисповеданий, Временное правительство проявило особое недоверие к православию, отчуждение от веры большинства граждан России. Правительство нарушило волю тысяч благотворителей, жертвовавших на нужды церковной школы. Протесты Синода не смогли предотвратить принятие этого законодательного акта.

14 июля Временным правительством был опубликован Закон о свободе совести, провозглашавший свободу религиозного самоопределения для каждого гражданина по достижении 14-летнего возраста, т. е. со времени обучения в старших классах школы. Министерство просвещения торопилось использовать это положение для низведения Закона Божия на уровень факультативного предмета или полного устранения его из школьных программ.

Перевод церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения для Новониколаевского благочиния, может быть, и не имел существенного значения, так как в 12 приходах благочиния в 1916 году (в это время в состав градо-Новониколаевского благочиния, кроме городских, входило и несколько близлежащих сельских приходов) было всего 37 школ, из них церковно-приходских только 5. Но большая часть школ в Томской епархии были именно школами церковными (на конец 1916 года их насчитывалось 1129), поэтому решение Временного правительства было встречено в сельских приходах епархии неодобрительно.