Живи въ какомъ угодно вѣкѣ.
На всякій случай но зѣвай.
Но человѣка въ человѣкѣ
Ты первымъ дѣломъ различай.

Поздравимъ читателей съ новымъ годомъ годомъ
и новымъ вѣкомъ.
Годъ это маленькій обманщикъ, о вѣкъ большой; но намъ дорогъ «насъ возвышающій обманъ».
Время идетъ и прогрессъ тоже шествуетъ, хотя часто дѣлаетъ шагъ впередъ и два назадъ.
На него столько надеждъ возлагаютъ, что онъ устаетъ подъ этой поклажей я насъ сажаетъ на мель...
Но двадцатый вѣкъ, еще не родившись, былъ причисленъ къ прогрессивнымъ, поэтому теперь пахнетъ не только прогрессомъ, а чѣмъ-то выше—воздушными замками; летательными машинами, изумительными открытіями и пр.
Мы будемъ не только падать съ облаковъ, но парить въ облакахъ, кормиться искусственными продуктами помимо фальсификаціи переговариваться съ обитателями Марса безъ дальновидныхъ астрономовъ, добывать деньги не изъ чужихъ кармановъ и т. д.
Только научатся-ли люди жить въ мирѣ, говорить правду и любить другъ друга? Самыя простыя вещи приходятъ позже всего, а миръ, истина и любовь такъ просты, что скоро ихъ ждать совсѣмъ не приходится...
Пока любовь помѣщается въ боковомъ карманѣ, истина лежитъ на днѣ бутылки, а миръ царитъ въ Елисейскихъ поляхъ...
Авось, XX вѣкъ произведетъ преобразованіе» въ этомъ отношеніи.

Сигналы, подаваемые съ Марса, вызвали въ публикѣ астрономическіе разговоры.
Что означаютъ сигналы? Желаютъ-ли жители Марса узнать успѣхи цивилизаціи на землѣ къ XX вѣку, или просто учинить заемъ у земныхъ обитателей?
И въ томъ, и въ другомъ случаѣ мы имъ ничего утѣшительнаго отвѣтить не можемъ. Мы сами опутаны займами и долгами, какъ паутиной, а о цивилизаціи громоносно вѣщаютъ пушки въ Трансваалѣ и въ Китаѣ...
Вотъ своихъ «спутниковъ» , съ которыми земля вступаетъ въ новый вѣкъ, она охотно отдала-бы Марсу или кому другому, еслибы могла разстаться съ ними.
Эти спутники—безчисленные измы: капитализмъ, милитаризмъ, феминизмъ—отъ которыхъ не легко избавиться, какъ отъ друзей дома.
Они выросли, возмужали, присосались и отлично чувствуютъ себя около земли, которая вращается въ заколдованномъ кругу.
"Земные астрономы" хватаютъ звѣзды съ неба, а не могутъ поймать ея «спутниковъ», преграждающихъ пути къ совершенству...
И непостижимо, какъ землѣ, среди такихъ рожъ, кокетливо мигаютъ звѣзды и подаетъ сигналы величественный Марсъ?..

Ежегодно открывается газетно-журнальная страдная пора, и русскій газетно-журнальный муравейникъ приходитъ въ движеніе.
Приходится отыскивать подписчика, какъ въ столицахъ, такъ и въ провинціальныхъ дебряхъ, какъ отыскивали Ливингстона въ дебряхъ Африки...
Людей въ Россіи много, но читателей мало, и тѣ больше чтеніемъ по большимъ праздникамъ балуются.
А періодическія изданія безъ читателей, какъ машины безъ паровъ—въ кассѣ пусто и на душѣ литераторовъ уныло...
Жажда высказаться сильна, а излить мысли некому; читатель не читаетъ, а только спрашиваетъ— «что новаго» и бѣжитъ отъ всякой мысли...
Потребность у насъ еще не вкоренилась, большинство нашихъ читателей просвѣщается въ трактирахъ, гдѣ между чтеніемъ прейсъ-курантовъ отъ скуки прочтутъ и живое печатное слово.
А братья—писатели и издатели изощряются на ловлѣ «родного читателя», котораго, если не въ трактирѣ, приходится по Руси днемъ съ огнемъ отыскивать...

Новый день... Новый годъ... Новый вѣкъ..
Только фразы для праздныхъ ребятъ.
Былъ бы больше, признаться, я радъ
Знать, что новый пошелъ человѣкъ.
Что не станетъ на прочихъ людей
Онъ, какъ капля на каплю, похожъ,
Что забудетъ онъ злобу и ложь,
Станетъ выше, добрѣй и честнѣй.
Но, увы, тьмой пороковъ объятъ
Будетъ вѣчно бѣднякъ—человѣкъ...
Новый день... Новый годъ... Новый вѣкъ.
Только Фразы для праздныхъ ребятъ!
Лохматый господинъ

.



Ревизія XX вѣка.

(Новогодняя фантазія).

Бьетъ двѣнадцать часовъ. Съ послѣднимъ ударомъ часовъ, кончается девятнадцатое столѣтіе и XIX вѣкъ безслѣдно проваливается въ бездну вѣчности, оставляя послѣ себя запахъ «непріятныхъ воспоминаній». На горизонтѣ загорается заря новаго столѣтія. Въ лучахъ этой зари, на какомъ-то летательномъ снарядѣ показывается XX вѣкъ.

XX вѣкъ (быстро оглядываясь вокругъ).

Тринадцать дней тому назадъ Европу осмотрѣлъ я ревностно и строго;
Не очень то хорошъ тамъ мѣстной жизни складъ
И, вообще сказать, отраднаго немного. Теперь за новый трудъ берусь,
Хоть тайный страхъ меня тревожитъ...
Но результатъ иной увижу я, быть можетъ.
Впередъ, Двадцатый Вѣкъ, не трусь!..
Явись исправнымъ ревизоромъ
И огляди безстрастнымъ взоромъ
Страну обширнѣйшую—Русь.
Весьма огромный край: озера, рѣки, горы,
Тьма городовъ и селъ, равнины я лѣса...
(До его слуха доносятся какіе-то внуки. Онъ прислушивается).
Какъ будто слышны голоса...
Что это тамъ за разговоры?

Голоса.

Скучно жить на свѣтѣ бѣломъ, Мало радостей у насъ,
Отъ тоски мы первымъ дѣломъ За картишки сядемъ. Пасъ!..
Пусть о жизни идеальной Намъ толкуетъ прогрессистъ...

Тайно жизни безпечальной Въ маломъ шлемѣ скрыта. Вистъ!

XX вѣкъ (морщась).

—Для начало недурно!.. А все-таки хотѣлось бы мнѣ услыхать и что-нибудь въ иномъ духѣ, идейномъ, такъ сказать. Интересно все-таки узнать основную идею, которая движетъ русскаго человѣка по пути прогресса. Каковъ главный идеалъ...

Голоса (перебивая).

Житейскимъ кораблемъ
Разсудокъ трезвый правитъ,
Въ погонѣ за рублемъ
Другъ друга всякій давитъ.
Для насъ рубли одни
Въ сей жизни служатъ цѣлью,
Безъ денегъ въ наши дни
И мѣста нѣтъ веселью.
Коль денегъ полнъ карманъ—
Къ услугамъ все земное...
Ликуй, живи, какъ панъ,
И плюй на остальное!

XX вѣкъ (съ досадой).

—Часъ отъ часу не легче. А я думалъ, что на Россіи лежитъ какой-то особый отпечатокъ!.. Оказывается —совсѣмъ такъ, какъ я въ другихъ мѣстахъ. Карты, деньги и умѣніе находить удовольствія только въ этомъ. Остается въ утѣшеніе думать, что это идеалы не культурной массы... Посмотримъ теперь туда, гдѣ дѣлается истинное дѣло... Начнемъ хотя бы съ городовъ... Хорошая вещь городское самоуправленіе...
Голоса (сонно).

Мы—думцы, дѣльные субъекты,
Радѣемъ мы объ общемъ благѣ
И есть прекрасные проекты
У насъ, порою... на бумагѣ.
У насъ въ запасѣ словъ излишекъ
Пожалуй болѣе, чѣмъ нужно,
Но изъ-за собственныхъ дѣлишекъ
Сидѣть намъ въ думахъ недосужно.

XX вѣкъ (съ любопытствомъ).

— Посмотримъ ... Это довольно интересно:

(Незримо проникаетъ въ первую попавшуюся думу. Въ залѣ изрядная пустыня. Человѣкъ пять ораторовъ что-то творятъ. Предсѣдатель звонитъ. Большинства дѣлъ рѣшаютъ "сдать въ, комиссію". Кое-гдѣ начинается легкое похрапываніе).

Недовольные голоса.

Скорѣе кончайте... довольно, довольно,
И такъ засидѣлись сегодня мы больно.

XX Вѣкъ (смущенно, про себя).

Вотъ это штука, хоть куда!..
Невольно у меня вся кровь похолодѣла.
Такъ вотъ онъ образецъ «общественнаго дѣла»!..

(Предсѣдатель объявляетъ засѣданіе оконченнымъ. Зала моментально пустѣетъ).
Увы! удрали кто куда...

(Въ догонку).

Побойтесь Бога, господа,
Когда живыхъ людей не стыдно...
И непонятно, и обидно.
Ужели такъ возможно жить
И дѣлу общему служить.
Ахъ! хорошо-бъ сей духъ немножко освѣжить.
По чести заявлю: не очень мнѣ пріятно,
Что важныя дѣла ведутся такъ халатно,
Надеждой льщу себя, что все же въ новый вѣкъ
Лѣнь отряхнетъ свою и думскій человѣкъ...
И будутъ имъ владѣть совсѣмъ иныя чувства.
Пора, однако, снова въ путь!..

(Вылетаетъ на воздухъ и наталкивается на массу всевозможныхъ театровъ).

Ба! сколько храмовъ здѣсь великаго искусства,
И въ нихъ недурно заглянуть.

(Заглядываетъ въ театры, по выскакиваетъ оттуда, какъ ошпаренный).

Тьфу! даже бросило отъ этихъ видовъ въ жаръ;
Плохое батюшка оставилъ мнѣ наслѣдство...
Что значитъ сей репертуаръ —
Безуміе иль дѣтство?..
Таить не надобно грѣха:
Всѣ пьесы лучшія наивны и банальны,
А остальныя столь печальны,
Что молвить правду—чепуха
И въ декадентски—дикомъ родѣ;
Я-бъ постыдился ихъ п ставить при народѣ.
Перемѣнился, видно, свѣтъ,
Охваченъ жаждой онъ къ безсмысленнымъ новинкамъ...
Да! тамъ, гдѣ мѣсто Метерлинкамъ,
Шекспирамъ, видно, мѣста нѣтъ.

(Летитъ дальше и по дорогѣ заглядываетъ въ современную журналистику).

И вороха журналовъ
Я проглядѣлъ съ тоской...
Се ль кладезь идеаловъ
И мудрости людской?...
Поютъ ребята смѣло,
Кто въ лѣсъ, кто по дрова,

И заглушаютъ дѣло
Слова, слова, слова...
Большихъ претензій груда,
Куда ни посмотри...
Могу извлечь отсюда
Талантовъ штуки три...

(Машетъ рукой на "столичную жизнь" и направляется въ провинцію).

Голоса (со стономъ).

Отъ такой ли отъ дороженьки
Болятъ наши скоры ноженьки...

XX вѣкъ.

—Эго еще что за странная пѣсня и при томъ ужъ въ чисто народномъ духѣ?

Голоса.

—Помилуйте, извольте сами поглядѣть: ни проѣзда, ни пути. Ни пѣшій не пройдешь, ни на конѣ не проѣдешь...
А вѣдь и повинности съ насъ берутъ и господа инженеры жалованье получаютъ. Какъ быть?..
Помоги, отецъ родной!..

XX вѣкъ (про себя).

—Дѣйствительно!.. Кажется, только и остается, что но воздуху летать...

Голоса.

—Такъ точно... А только-бы намъ того... спчасъ подсобить, потому какъ, значитъ, повинности несемъ..

XX вѣкъ (пролетая).

На дорожныя на бѣды
Не напрасно всѣ ворчатъ...
Ну, да ничего: перемелится—мука будетъ.
Вѣдь не даромъ же
Въ старину живали дѣды
Веселѣй своихъ внучатъ.

(Летитъ дальше. ІІо дорогѣ ему попадаются цѣлыя группы людей довольно жалкаго, хотя и интеллигентнаго вида. Тутъ и бѣдно одѣтые мужчины и такія же женщины. Видъ у нихъ истомленный и чахлый).

XX вѣкъ (съ состраданьемъ).

Кто вы, бѣдныя творенья:
Люди или привидѣнья?

Голоса.

Мы народы просвѣтители,
Свѣтъ—нашъ другъ и врагъ нашъ—тьма...
Мы смиренные учители,
Мы разсадники ума.

XX вѣкъ.

—Но почему же у васъ такой загнанный видъ?.. Суда по важности того дѣла, которое вы дѣлаете, положеніе ваше должно было-бы быть вполнѣ обезпечено.

Голоса.

—Помилуйте... при земскомъ жалованьи рублей въ пятнадцать, да и то почти что всегда задерживаемомъ!..

XX вѣкъ (съ ужасомъ).

Прочь поскорѣй!..
Сюда я больше не ѣздокъ,
Бѣгу, не оглянусь, пойду искать по свѣту,
Гдѣ оскорбленному есть чувству уголокъ...

(Забывая, что онъ, во-первыхъ, не Чацкій, и, во вторыхъ. что у нею есть летательный снарядъ, кричитъ).

Карету мнѣ, карету! .

Лео

Брызги пера.

На шахматномъ турнирѣ.
—Шахматный спортъ выше велосипеднаго, но почитателей его значительно меньше Почему бы?
— Многие догадались, что у нихъ есть
ноги, но не догадались еще, что имѣется и голова.
—*—

На ученической выставкѣ картинъ.
— Не пойму сюжета этой картины.
— А ты посмотри сбоку или сверху, можетъ быть, она станетъ понятнѣе.
—*—

Въ булочной.
— Почему у васъ бѣлый хлѣбъ вздорожалъ?
— Хозяинъ такъ пожелалъ.
—*—

Въ редакціи.
— Какъ подписка?
— Какая можетъ быть подписка, когда читальни народныя закрыться должны.
— Какія такія народныя читальни?
— А пивныя-то!...
*******
— Были на елкѣ, достоуважаемая Анна Павловна?
— Была у Вѣрочкиныхъ.
— Хорошо они устроили елку?
— Очень хорошо. Танцовали до упада.
— А дѣти?
— Дѣтей убрали въ дѣтскую, чтобы не мѣшали старшимъ.
*****
— Какъ нравится „Буреломъ" г. Ѳедорова?
— Автору, вѣрно, очень нравится.
А-ндръ.