Ramilla
КошМария
Периодически встречаю на своем пути верующих людей. Не просто крестящихся на грянувший гром, а именно верующих. Вера эта, как я вижу, помогает им в я бы не сказала, что простой жизни, ведет их.
Если честно, такие люди меня всегда удивляли и восхищали.
Вот я и подумала (приложив на себя ситуацию) - КАК эти люди верят, что ими движет, что стало причиной, что они не ищут обоснования своей вере, доказательств чудесам и т.п.? В обоснование про их умственные способности не верю, т.к. люди очень и очень неглупые в других аспектах.
Я последний раз верила во что-то лет в 12, после - уже не получалось, сколько попыток не было, все мимо и заканчивалось: "Я так и знала". Решила, что мозги у меня слишком отрицающие и критически настроенные.
Если разобрать, то у одной знакомой рассеянный склероз (в 25 лет!), у другой замерла беременность и нет шансов по мнению врачей на новую, остальные же вполне благополучны.
Если честно, такие люди меня всегда удивляли и восхищали.
Вот я и подумала (приложив на себя ситуацию) - КАК эти люди верят, что ими движет, что стало причиной, что они не ищут обоснования своей вере, доказательств чудесам и т.п.? В обоснование про их умственные способности не верю, т.к. люди очень и очень неглупые в других аспектах.
Я последний раз верила во что-то лет в 12, после - уже не получалось, сколько попыток не было, все мимо и заканчивалось: "Я так и знала". Решила, что мозги у меня слишком отрицающие и критически настроенные.
Если разобрать, то у одной знакомой рассеянный склероз (в 25 лет!), у другой замерла беременность и нет шансов по мнению врачей на новую, остальные же вполне благополучны.
они в душе верят или именно всю обрядовость соблюдают?
вообще по личным наблюдениям через горести истинная вера приобретается, когда уже ничего земного не нужно
вообще по личным наблюдениям через горести истинная вера приобретается, когда уже ничего земного не нужно

Нет, я написала, что вера настоящая - именно в душе.
Видела людей, соблюдающих ритуалы, дык, я тоже так могу, если на спор особо. Или чуть что происходит - сразу все такие верующие, а как отпустит - забыли напрочь.
Видела людей, соблюдающих ритуалы, дык, я тоже так могу, если на спор особо. Или чуть что происходит - сразу все такие верующие, а как отпустит - забыли напрочь.
Это их стержень в жизни - это никак от "умственных способностей" не зависит.
Вот я и написала, что не зависит это от интеллекта с моей точки зрения.
Меня как раз и интересует, КАК вера стала стержнем жизни.
Может, потому, что я сама по сравнению с ними чувствую себя осиновым листком, а у них СТЕРЖЕНЬ
Меня как раз и интересует, КАК вера стала стержнем жизни.
Может, потому, что я сама по сравнению с ними чувствую себя осиновым листком, а у них СТЕРЖЕНЬ

Меня как раз и интересует, КАК вера стала стержнем жизни.А зачем это?
Всё-равно _научиться вере_ невозможно, имхо. Она либо придёт (к каждому по-своему, и проецировать чужой опыт на себя в этом деле бессмысленно), либо не придёт.
Может, и незачем...
Цели научиться нет, просто хочу услышать соображения.
Цели научиться нет, просто хочу услышать соображения.
Сейчас читают
интернет-магазины парфюмерии в Новосибирске и не только.
306737
546
Орифлейм или avon
330877
608
Трезвомыслящий дозор
57045
826
Расскажу как было у меня... Я тоже был неверующий в Бога. И все время пытался понять, кто такой Бог, как понять многие несоответствия в жизни, т.е. я пытался понять. И в один момент наступило ясное понимание, что Бог есть. Затем я начал заниматься тем, что пытался понять Его законы, чтобы можно было объяснить происходящее в жизни, т.е. логику. Через несколько лет многое стало ясно и это стало Стержнем, Основой. Я общался с истинно верующими Христианами. Они тоже верят, не подвергая сомнению ни один момент описанный в Евангилии. Мое понимание законов Бога позволяет понимать и находить несоответсвия в Евангилии и тем как объясняют их служители православия. Спорить или что доказывать не нужно. Они (православные) действительно верят. А вообще это очень индивидуальный вопрос. Что бы понять (поверить) нужно пытаться разобраться в этом и со временем вера придет сама, каждому по своему.
Что бы понять (поверить) нужно пытаться разобраться в этом и со временем вера придет сама, каждому по своему.В чем, в ЭТОМ?
(ни тени сарказма, совершенно искренне спрашиваю, т.к. не понимаю)
"Меня как раз и интересует, КАК вера стала стержнем жизни."
Будете пытливо искать ответ на этот вопрос - обретете величайшее собрание скорбей людских.
Будете пытливо искать ответ на этот вопрос - обретете величайшее собрание скорбей людских.
Будете пытливо искать ответ на этот вопрос - обретете величайшее собрание скорбей людских.Это я осознаю в достаточной мере (примеры выше приводила).
Но неужели нельзя верить без несчастий, критических ситуаций между жизнью и смертью? Наверно, в этом состоит мой вопрос.
"Верую" В.Шукшин
По воскресеньям наваливалась особенная тоска. Какая-то нутряная, едкая... Максим физически чувствовал ее, гадину: как если бы неопрятная, не совсем здоровая баба, бессовестная, с тяжелым запахом изо рта, обшаривала его всего руками - ласкала и тянулась поцеловать.
- Опять!.. Навалилась.
- О!.. Господи... Пузырь: туда же, куда и люди, - тоска, - издевалась жена Максима, Люда, неласковая, рабочая женщина: она не знала, что такое тоска. - С чего тоска-то?
Максим Яриков смотрел на жену черными, с горячим блеском глазами... Стискивал зубы.
- Давай матерись, Полайся - она, глядишь, пройдет, тоска-то. Ты лаяться-то мастер.
Максим иногда пересиливал себя - не ругался. Хотел, чтоб его поняли.
- Не поймешь ведь.
- Почему же я не пойму? Объясни, пойму.
- Вот у тебя все есть - руки, ноги... и другие органы. Какого размера - это другой вопрос, но все, так сказать, на месте. Заболела нога - ты чувствуешь, захотела есть - налаживаешь обед... Так?
- Ну.
Максим легко снимался с места (он был сорокалетний легкий мужик, злой и порывистый, никак не мог измотать себя на работе, хоть работал много), ходил по горнице, и глаза его свирепо блестели.
- Но у человека есть также - душа! Вот она, здесь, - болит! - Максим показывал на грудь. - Я же не выдумываю! Я элементарно чувствую - болит.
- Больше нигде не болит?
- Слушай! - взвизгивал Максим. - Раз хочешь понять, слушай! Если сама чурбаком уродилась, то постарайся хоть понять, что бывают люди с душой. Я же не прошу у тебя трешку на водку, я же хочу... Дура! - вовсе срывался Максим, потому что вдруг ясно понимал: никогда он не объяснит, что с ним происходит, никогда жена Люда не поймет его. Никогда! Распори он ножом свою грудь, вынь и покажи в ладонях душу, она скажет - требуха. Да и сам он не верил в такую-то - в кусок мяса- Стало быть, все это - пустые слова. Чего и злить себя? - Спроси меня напоследок: кого я ненавижу больше всего на свете? Я отвечу: людей, у которых души нету. Или она поганая. С вами говорить - все равно, что об стенку головой биться.
- Ой, трепло!
- Сгинь с глаз!
- А тогда почему же ты такой злой, если у тебя душа есть?
- А что, по-твоему, душа-то - пряник, что ли? Вот она как раз и не понимает, для чего я ее таскаю, душа-то, и болит, А я злюсь поэтому. Нервничаю.
- Ну и нервничай, черт с тобой! Люди дождутся воскресенья-то да отдыхают культурно... В кино ходют. А этот - нервничает, видите ли. Пузырь.
Максим останавливался у окна, подолгу стоял неподвижно, смотрел на улицу. Зима. Мороз. Село коптит в стылое ясное небо серым дымом - люди согреваются. Пройдет бабка с ведрами на коромысле, даже за двойными рамами слышно, как скрипит под ее валенками тугой, крепкий снег. Собака залает сдуру и замолкнет - мороз. Люди - по домам, в тепле. Разговаривают, обед налаживают, обсуждают ближних... Есть - выпивают, но и там веселого мало.
Максим, когда тоскует, не философствует, никого мысленно ни о чем не просит, чувствует боль и злобу. И злость эту свою он ни к кому не обращает, не хочется никому по морде дать и не хочется удавиться. Ничего не хочется - вот где сволочь - маята! И пластом, недвижно лежать - тоже не хочется. И водку пить не хочется - не хочется быть посмешищем, противно. Случалось, выпивал... Пьяный начинал вдруг каяться в таких мерзких грехах, от которых и людям и себе потом становилось нехорошо. Один раз спьяну бился в милиции головой об стенку, на которой наклеены были всякие плакаты, ревел - оказывается: он и какой-то еще мужик, они вдвоем изобрели мощный двигатель величиной со спичечную коробку и чертежи передали американцам. Максим сознавал, что это - гнусное предательство, что он - "научный Власов", просил вести его под конвоем в Магадан. Причем он хотел идти туда непременно босиком.
- Зачем же чертежи-то передал? - допытывался старшина. - И кому!!!
Этого Максим не знал, знал только, что это - "хуже Власова". И горько плакал.
В одно такое мучительное воскресенье Максим стоял у окна и смотрел на дорогу. Опять было ясно и морозно, и дымились трубы.
"Ну и что? - сердито думал Максим. - Так же было сто лет назад. Что нового-то? И всегда так будет. Вон парнишка идет, Ваньки Малофеева сын... А я помню самого Ваньку, когда он вот такой же ходил, и сам я такой был. Потом у этих - свои такие же будут. А у тех - свои... И все? А зачем?"
Совсем тошно стало Максиму... Он вспомнил, что к Илье Лапшину приехал в гости родственник жены, а родственник тот - поп. Самый натуральный поп - с волосьями. У попа что-то такое было с легкими - болел. Приехал лечиться. А лечился он барсучьим салом, барсуков ему добывал Илья. У попа было много денег, они с Ильей часто пили спирт. Поп пил только спирт.
Максим пошел к Лапшиным.
Илюха с попом сидели как раз за столом, попивали спирт и беседовали. Илюха был уже на развезях - клевал носом и бубнил, что в то воскресенье, не в это, а в то воскресенье он принесет сразу двенадцать барсуков.
- Мне столько не надо. Мне надо три хороших - жирных.
- Я принесу двенадцать, а ты уж выбирай сам - каких. Мое дело принести. А ты уж выбирай сам, каких получше. Главное, чтоб ты оздоровел... а я их тебе приволоку двенадцать штук...
Попу было скучно с Илюхой, и он обрадовался, когда пришел Максим.
- Что? - спросил он.
- Душа болит, - сказал Максим. - Я пришел узнать: у верующих душа болит или нет?
- Спирту хочешь?
- Ты только не подумай, что я пришел специально выпить. Я могу, конечно, выпить, но я не для того пришел. Мне интересно знать: болит у тебя когда-нибудь душа или нет?
Поп налил в стаканы спирт, придвинул Максиму один стакан и графин с водой:
- Разбавляй по вкусу.
Поп был крупный шестидесятилетний мужчина, широкий в плечах, с огромными руками. Даже не верилось, что у него что-то там с легкими. И глаза у попа - ясные, умные. И смотрит он пристально, даже нахально. Такому - не кадилом махать, а от алиментов скрываться. Никакой он не благостный, не постный - не ему бы, не с таким рылом, горести и печали человеческие - живые, трепетные нити - распутывать. Однако - Максим сразу это почувствовал - с попом очень интересно.
- Душа болит?
- Болит.
- Так. - Поп выпил и промакнул губы крахмальной скатертью, уголочком. - Начнем подъезжать издалека. Слушай внимательно, не перебивай. - Поп откинулся на спинку стула, погладил бороду и с удовольствием заговорил:
- Как только появился род человеческий, так появилось зло. Как появилось зло, так появилось желание бороться с ним, со злом то есть. Появилось добро. Значит, добро появилось только тогда, когда появилось зло. Другими словами, есть зло - есть добро, нет зла - нет добра, Понимаешь меня?
- Ну, ну.
- Не понужай, ибо не запрег еще. - Поп, видно, обожал порассуждать вот так вот - странно, далеко и безответственно. - Что такое Христос? Это воплощенное добро, призванное уничтожить зло на земле. Две тыщи лет он присутствует среди людей как идея - борется со злом.
Илюха заснул за столом.
- Две тыщи лет именем Христа уничтожается на земле зло, но конца этой войне не предвидится. Не кури, пожалуйста. Или отойди вон к отдушине и смоли.
Максим погасил о подошву цигарку и с интересом продолжал слушать.
- Чего с легкими-то? - поинтересовался для вежливости.
- Болят, - кратко и неохотно пояснил поп.
- Барсучатина-то помогает?
- Помогает. Идем дальше, сын мой занюханный...
- Ты что? - удивился Максим.
- Я просил не перебивать меня.
- Я насчет легких спросил...
- Ты спросил: отчего болит душа? Я доходчиво рисую тебе картину мироздания, чтобы душа твоя обрела покой. Внимательно слушай и постигай. Итак, идея Христа возникла из желания победить зло. Иначе - зачем? Представь себе: победило добро. Победил Христос... Но тогда - зачем он нужен? Надобность в нем отпадает. Значит, это не есть нечто вечное, непреходящее, а есть временное средство, как диктатура пролетариата. Я же хочу верить в вечность, в вечную огромную силу и в вечный порядок, который будет.
- В коммунизм, что ли?
- Что коммунизм?
- В коммунизм веришь?
- Мне не положено. Опять перебиваешь!
- Все. Больше не буду. Только ты это... понятней маленько говори. И не торопись.
- Я говорю ясно: хочу верить в вечное добро, в вечную справедливость, в вечную Высшую силу, которая все это затеяла на земле, Я хочу познать эту силу и хочу надеяться, что сила эта - победит. Иначе - для чего все? А? Где такая сила? - Поп вопросительно посмотрел на Максима. - Есть она?
Максим пожал плечами:
- Не знаю.
- Я тоже не знаю.
- Вот те раз!..
- Вот те два. Я такой силы не знаю. Возможно, что мне, человеку, не дано и знать ее, и познать, и до конца осмыслить. В таком случае я отказываюсь понимать свое пребывание здесь, на земле. Вот это как раз я и чувствую, и ты со своей больной душой пришел точно по адресу: у меня тоже болит душа. Только ты пришел за готовеньким ответом, а я сам пытаюсь дочерпаться до дна, но это - океан. И стаканами нам его не вычерпать. И когда мы глотаем вот эту гадость... - Поп выпил спирт, промакнул скатертью губы. - Когда мы пьем это, мы черпаем из океана в надежде достичь дна. Но - стаканами, стаканами, сын мой! Круг замкнулся - мы обречены.
- Ты прости меня... Можно я одно замечание сделаю?
- Валяй.
- Ты какой-то... интересный поп. Разве такие попы бывают?
- Я - человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Так сказал один знаменитый безбожник, сказал очень верно. Несколько самонадеянно, правда, ибо при жизни никто его за бога и не почитал.
- Значит, если я тебя правильно понял, бога нет?
- Я сказал - нет. Теперь я скажу - да, есть. Налей-ка мне, сын мой, спирту, разбавь стакан на двадцать пять процентов водой и дай мне. И себе тоже налей. Налей, сын мой простодушный, и да увидим дно! - Поп выпил. - Теперь я скажу, что бог - есть. Имя ему - Жизнь. В этого бога я верую. Это - суровый, могучий Бог, Он предлагает добро и зло вместе - это, собственно, и есть рай. Чего мы решили, что добро должно победить зло? Зачем? Мне же интересно, например, понять, что ты пришел ко мне не истину выяснять, а спирт пить. И сидишь тут, напрягаешь глаза - делаешь вид, что тебе интересно слушать...
Максим пошевелился на стуле.
- Не менее интересно понять мне, что все-таки не спирт тебе нужен, а истина. И уж совсем интересно, наконец, установить: что же верно? Душа тебя привела сюда или спирт? Видишь, я работаю башкой, вместо того чтобы просто пожалеть тебя, сиротиночку мелкую. Поэтому, в соответствии с этим моим богом, я говорю: душа болит? Хорошо. Хорошо! Ты хоть зашевелился, ядрена мать! А то бы тебя с печки не стащить с равновесием-то душевным. Живи, сын мой, плачь и приплясывай. Не бойся, что будешь языком сковородки лизать на том свете, потому что ты уже здесь, на этом свете, получишь сполна и рай и ад. - Поп говорил громко, лицо его пылало, он вспотел. - Ты пришел узнать: во что верить? Ты правильно догадался: у верующих душа не болит. Но во что верить? Верь в Жизнь. Чем все это кончится, не знаю. Куда все устремилось, тоже не знаю. Но мне крайне интересно бежать со всеми вместе, а если удастся, то и обогнать других... Зло? Ну - зло. Если мне кто-нибудь в этом великолепном соревновании сделает бяку в виде подножки, я поднимусь и дам в рыло. Никаких - "подставь правую". Дам в рыло, и баста.
- А если у него кулак здоровей?
- Значит, такая моя доля - за ним бежать.
- А куда бежать-то?
- На кудыкину гору. Какая тебе разница - куда? Все в одну сторону - добрые и злые.
- Что-то я не чувствую, чтобы я устремлялся куда-нибудь, - сказал Максим.
- Значит, слаб в коленках. Паралитик. Значит, доля такая - скулить на месте.
Максим стиснул зубы... Вьелся горячим злым взглядом в попа.
- За что же мне доля такая несчастная?
- Слаб. Слаб, как... вареный петух. Не вращай глазами.
- Попяра!.. А если я счас, например, тебе дам разок по лбу, то как?
Поп громко, густо - при больных-то легких! - расхохотался.
- Видишь! - показал он свою ручищу. - Надежная: произойдет естественный отбор.
- А я ружье принесу.
- А тебя расстреляют. Ты это знаешь, поэтому ружье не принесешь, ибо ты слаб.
- Ну - ножом пырну. Я могу.
- Получишь пять лет. У меня поболит с месяц и заживет. Ты будешь пять лет тянуть.
- Хорошо, тогда почему же у тебя у самого душа болит?
- Я болен, друг мой. Я пробежал только половину дистанции и захромал. Налей.
Максим налил.
- Ты самолетом летал? - спросил поп.
- Летал. Много раз.
- А я летел вот сюда первый раз. Грандиозно! Когда я садился в него, я думал: если этот летающий барак навернется, значит, так надо; Жалеть и трусить не буду. Прекрасно чувствовал себя всю дорогу! А когда он меня оторвал от земли и понес, я даже погладил по боку - молодец. В самолет верую. Вообще в жизни много справедливого. Вот жалеют: Есенин мало прожил. Ровно - с песню. Будь она, эта песня, длинней, она не была бы такой щемящей. Длинных песен не бывает.
- А у вас в церкви... как заведут...
- У нас не песня, у нас - стон. Нет, Есенин... Здесь прожито как раз с песню. Любишь Есенина?
- Люблю.
- Споем?
- Я не умею.
- Слегка поддерживай, только не мешай.
- И поп загудел про клен заледенелый, да так грустно и умно как-то загудел, что и правда защемило в груди. На словах "ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий" поп ударил кулаком в столешницу и заплакал и затряс гривой.
- Милый, милый!.. Любил крестьянина!.. Жалел! Милый!.. А я тебя люблю. Справедливо? Справедливо. Поздно? Поздно...
Максим чувствовал, что он тоже начинает любить попа.
- Отец! Отец... Слушай сюда!
- Не хочу! - плакал поп.
- Слушай сюда, колода!
- Не хочу! Ты слаб в коленках...
- Я таких, как ты, обставлю на первом же километре! Слаб в коленках... Тубик.
- Молись! - Поп встал. - Повторяй за мной...
- Пошел ты!..
Поп легко одной рукой поднял за шкирку Максима, поставил рядом с собой.
- Повторяй за мной: верую!
- Верую! - сказал Максим.
- Громче! Торжественно: ве-рую! Вместе: ве-ру-ю-у!
- Ве-ру-ю-у! - заблажили вместе. Дальше поп один привычной скороговоркой зачастил:
- В авиацию, в механизацию сельского хозяйства, в научную революцию-у! В космос и невесомость! Ибо это объективно-о! Вместе! За мной!..
Вместе заорали:
- Ве-ру-ю-у!
- Верую, что скоро все соберутся в большие вонючие города! Верую, что задохнутся там и побегут опять в чисто поле!.. Верую!
- Верую-у!
- В барсучье сало, в бычачий рог, в стоячую оглоблю-у! В плоть и мякость телесную-у!..
...Когда Илюха Лапшин продрал глаза, он увидел: громадина поп мощно кидал по горнице могучее тело свое, бросался с маху вприсядку и орал и нахлопывал себя по бокам и по груди:
- Эх, верую, верую!
Ту-ды, ту-ды, ту-ды - раз!
Верую, верую!
М-па, м-па, м-па - два!
Верую, верую!..
А вокруг попа, подбоченясь, мелко работал Максим Яриков и бабьим голосом громко вторил:
- У-тя, у-тя, у-тя-три!
Верую, верую!
Е-тя, етя - все четыре!
- За мной! - восклицал поп.
- Верую! Верую!
Максим пристраивался в затылок попу, они, приплясывая, молча совершали круг по избе, потом поп опять бросался вприсядку, как в прорубь, распахивал руки... Половицы гнулись.
- Эх, верую, верую!
- Ты-на, ты-на, ты-на - пять!
Все оглобельки - на ять!
Верую! Верую!
А где шесть, там и шерсть!
Верую! Верую!
Оба, поп и Максим, плясали с такой с какой-то злостью, с таким остервенением, что не казалось и странным, что они пляшут. Тут или плясать, или уж рвать на груди рубаху и плакать и скрипеть зубами.
Илюха посмотрел-посмотрел на них и пристроился плясать тоже. Но он только время от времени тоненько кричал: "Их-ха! Их-ха!" Он не знал слов.
Рубаха на попе - на спине - взмокла, под рубахой могуче шевелились бугры мышц: он, видно, не знал раньше усталости вовсе, и болезнь не успела еще перекусить тугие его жилы. Их, наверно, не так легко перекусить: раньше он всех барсуков слопает. А надо будет, если ему посоветуют, попросит принести волка пожирнее - он так просто не уйдет.
- За мной! - опять велел поп.
И трое во главе с яростным, раскаленным попом пошли, приплясывая, кругом, кругом. Потом поп, как большой тяжелый зверь, опять прыгнул на середину круга, прогнул половицы... На столе задребезжали тарелки и стаканы.
- Эх, верую! Верую!..
По воскресеньям наваливалась особенная тоска. Какая-то нутряная, едкая... Максим физически чувствовал ее, гадину: как если бы неопрятная, не совсем здоровая баба, бессовестная, с тяжелым запахом изо рта, обшаривала его всего руками - ласкала и тянулась поцеловать.
- Опять!.. Навалилась.
- О!.. Господи... Пузырь: туда же, куда и люди, - тоска, - издевалась жена Максима, Люда, неласковая, рабочая женщина: она не знала, что такое тоска. - С чего тоска-то?
Максим Яриков смотрел на жену черными, с горячим блеском глазами... Стискивал зубы.
- Давай матерись, Полайся - она, глядишь, пройдет, тоска-то. Ты лаяться-то мастер.
Максим иногда пересиливал себя - не ругался. Хотел, чтоб его поняли.
- Не поймешь ведь.
- Почему же я не пойму? Объясни, пойму.
- Вот у тебя все есть - руки, ноги... и другие органы. Какого размера - это другой вопрос, но все, так сказать, на месте. Заболела нога - ты чувствуешь, захотела есть - налаживаешь обед... Так?
- Ну.
Максим легко снимался с места (он был сорокалетний легкий мужик, злой и порывистый, никак не мог измотать себя на работе, хоть работал много), ходил по горнице, и глаза его свирепо блестели.
- Но у человека есть также - душа! Вот она, здесь, - болит! - Максим показывал на грудь. - Я же не выдумываю! Я элементарно чувствую - болит.
- Больше нигде не болит?
- Слушай! - взвизгивал Максим. - Раз хочешь понять, слушай! Если сама чурбаком уродилась, то постарайся хоть понять, что бывают люди с душой. Я же не прошу у тебя трешку на водку, я же хочу... Дура! - вовсе срывался Максим, потому что вдруг ясно понимал: никогда он не объяснит, что с ним происходит, никогда жена Люда не поймет его. Никогда! Распори он ножом свою грудь, вынь и покажи в ладонях душу, она скажет - требуха. Да и сам он не верил в такую-то - в кусок мяса- Стало быть, все это - пустые слова. Чего и злить себя? - Спроси меня напоследок: кого я ненавижу больше всего на свете? Я отвечу: людей, у которых души нету. Или она поганая. С вами говорить - все равно, что об стенку головой биться.
- Ой, трепло!
- Сгинь с глаз!
- А тогда почему же ты такой злой, если у тебя душа есть?
- А что, по-твоему, душа-то - пряник, что ли? Вот она как раз и не понимает, для чего я ее таскаю, душа-то, и болит, А я злюсь поэтому. Нервничаю.
- Ну и нервничай, черт с тобой! Люди дождутся воскресенья-то да отдыхают культурно... В кино ходют. А этот - нервничает, видите ли. Пузырь.
Максим останавливался у окна, подолгу стоял неподвижно, смотрел на улицу. Зима. Мороз. Село коптит в стылое ясное небо серым дымом - люди согреваются. Пройдет бабка с ведрами на коромысле, даже за двойными рамами слышно, как скрипит под ее валенками тугой, крепкий снег. Собака залает сдуру и замолкнет - мороз. Люди - по домам, в тепле. Разговаривают, обед налаживают, обсуждают ближних... Есть - выпивают, но и там веселого мало.
Максим, когда тоскует, не философствует, никого мысленно ни о чем не просит, чувствует боль и злобу. И злость эту свою он ни к кому не обращает, не хочется никому по морде дать и не хочется удавиться. Ничего не хочется - вот где сволочь - маята! И пластом, недвижно лежать - тоже не хочется. И водку пить не хочется - не хочется быть посмешищем, противно. Случалось, выпивал... Пьяный начинал вдруг каяться в таких мерзких грехах, от которых и людям и себе потом становилось нехорошо. Один раз спьяну бился в милиции головой об стенку, на которой наклеены были всякие плакаты, ревел - оказывается: он и какой-то еще мужик, они вдвоем изобрели мощный двигатель величиной со спичечную коробку и чертежи передали американцам. Максим сознавал, что это - гнусное предательство, что он - "научный Власов", просил вести его под конвоем в Магадан. Причем он хотел идти туда непременно босиком.
- Зачем же чертежи-то передал? - допытывался старшина. - И кому!!!
Этого Максим не знал, знал только, что это - "хуже Власова". И горько плакал.
В одно такое мучительное воскресенье Максим стоял у окна и смотрел на дорогу. Опять было ясно и морозно, и дымились трубы.
"Ну и что? - сердито думал Максим. - Так же было сто лет назад. Что нового-то? И всегда так будет. Вон парнишка идет, Ваньки Малофеева сын... А я помню самого Ваньку, когда он вот такой же ходил, и сам я такой был. Потом у этих - свои такие же будут. А у тех - свои... И все? А зачем?"
Совсем тошно стало Максиму... Он вспомнил, что к Илье Лапшину приехал в гости родственник жены, а родственник тот - поп. Самый натуральный поп - с волосьями. У попа что-то такое было с легкими - болел. Приехал лечиться. А лечился он барсучьим салом, барсуков ему добывал Илья. У попа было много денег, они с Ильей часто пили спирт. Поп пил только спирт.
Максим пошел к Лапшиным.
Илюха с попом сидели как раз за столом, попивали спирт и беседовали. Илюха был уже на развезях - клевал носом и бубнил, что в то воскресенье, не в это, а в то воскресенье он принесет сразу двенадцать барсуков.
- Мне столько не надо. Мне надо три хороших - жирных.
- Я принесу двенадцать, а ты уж выбирай сам - каких. Мое дело принести. А ты уж выбирай сам, каких получше. Главное, чтоб ты оздоровел... а я их тебе приволоку двенадцать штук...
Попу было скучно с Илюхой, и он обрадовался, когда пришел Максим.
- Что? - спросил он.
- Душа болит, - сказал Максим. - Я пришел узнать: у верующих душа болит или нет?
- Спирту хочешь?
- Ты только не подумай, что я пришел специально выпить. Я могу, конечно, выпить, но я не для того пришел. Мне интересно знать: болит у тебя когда-нибудь душа или нет?
Поп налил в стаканы спирт, придвинул Максиму один стакан и графин с водой:
- Разбавляй по вкусу.
Поп был крупный шестидесятилетний мужчина, широкий в плечах, с огромными руками. Даже не верилось, что у него что-то там с легкими. И глаза у попа - ясные, умные. И смотрит он пристально, даже нахально. Такому - не кадилом махать, а от алиментов скрываться. Никакой он не благостный, не постный - не ему бы, не с таким рылом, горести и печали человеческие - живые, трепетные нити - распутывать. Однако - Максим сразу это почувствовал - с попом очень интересно.
- Душа болит?
- Болит.
- Так. - Поп выпил и промакнул губы крахмальной скатертью, уголочком. - Начнем подъезжать издалека. Слушай внимательно, не перебивай. - Поп откинулся на спинку стула, погладил бороду и с удовольствием заговорил:
- Как только появился род человеческий, так появилось зло. Как появилось зло, так появилось желание бороться с ним, со злом то есть. Появилось добро. Значит, добро появилось только тогда, когда появилось зло. Другими словами, есть зло - есть добро, нет зла - нет добра, Понимаешь меня?
- Ну, ну.
- Не понужай, ибо не запрег еще. - Поп, видно, обожал порассуждать вот так вот - странно, далеко и безответственно. - Что такое Христос? Это воплощенное добро, призванное уничтожить зло на земле. Две тыщи лет он присутствует среди людей как идея - борется со злом.
Илюха заснул за столом.
- Две тыщи лет именем Христа уничтожается на земле зло, но конца этой войне не предвидится. Не кури, пожалуйста. Или отойди вон к отдушине и смоли.
Максим погасил о подошву цигарку и с интересом продолжал слушать.
- Чего с легкими-то? - поинтересовался для вежливости.
- Болят, - кратко и неохотно пояснил поп.
- Барсучатина-то помогает?
- Помогает. Идем дальше, сын мой занюханный...
- Ты что? - удивился Максим.
- Я просил не перебивать меня.
- Я насчет легких спросил...
- Ты спросил: отчего болит душа? Я доходчиво рисую тебе картину мироздания, чтобы душа твоя обрела покой. Внимательно слушай и постигай. Итак, идея Христа возникла из желания победить зло. Иначе - зачем? Представь себе: победило добро. Победил Христос... Но тогда - зачем он нужен? Надобность в нем отпадает. Значит, это не есть нечто вечное, непреходящее, а есть временное средство, как диктатура пролетариата. Я же хочу верить в вечность, в вечную огромную силу и в вечный порядок, который будет.
- В коммунизм, что ли?
- Что коммунизм?
- В коммунизм веришь?
- Мне не положено. Опять перебиваешь!
- Все. Больше не буду. Только ты это... понятней маленько говори. И не торопись.
- Я говорю ясно: хочу верить в вечное добро, в вечную справедливость, в вечную Высшую силу, которая все это затеяла на земле, Я хочу познать эту силу и хочу надеяться, что сила эта - победит. Иначе - для чего все? А? Где такая сила? - Поп вопросительно посмотрел на Максима. - Есть она?
Максим пожал плечами:
- Не знаю.
- Я тоже не знаю.
- Вот те раз!..
- Вот те два. Я такой силы не знаю. Возможно, что мне, человеку, не дано и знать ее, и познать, и до конца осмыслить. В таком случае я отказываюсь понимать свое пребывание здесь, на земле. Вот это как раз я и чувствую, и ты со своей больной душой пришел точно по адресу: у меня тоже болит душа. Только ты пришел за готовеньким ответом, а я сам пытаюсь дочерпаться до дна, но это - океан. И стаканами нам его не вычерпать. И когда мы глотаем вот эту гадость... - Поп выпил спирт, промакнул скатертью губы. - Когда мы пьем это, мы черпаем из океана в надежде достичь дна. Но - стаканами, стаканами, сын мой! Круг замкнулся - мы обречены.
- Ты прости меня... Можно я одно замечание сделаю?
- Валяй.
- Ты какой-то... интересный поп. Разве такие попы бывают?
- Я - человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Так сказал один знаменитый безбожник, сказал очень верно. Несколько самонадеянно, правда, ибо при жизни никто его за бога и не почитал.
- Значит, если я тебя правильно понял, бога нет?
- Я сказал - нет. Теперь я скажу - да, есть. Налей-ка мне, сын мой, спирту, разбавь стакан на двадцать пять процентов водой и дай мне. И себе тоже налей. Налей, сын мой простодушный, и да увидим дно! - Поп выпил. - Теперь я скажу, что бог - есть. Имя ему - Жизнь. В этого бога я верую. Это - суровый, могучий Бог, Он предлагает добро и зло вместе - это, собственно, и есть рай. Чего мы решили, что добро должно победить зло? Зачем? Мне же интересно, например, понять, что ты пришел ко мне не истину выяснять, а спирт пить. И сидишь тут, напрягаешь глаза - делаешь вид, что тебе интересно слушать...
Максим пошевелился на стуле.
- Не менее интересно понять мне, что все-таки не спирт тебе нужен, а истина. И уж совсем интересно, наконец, установить: что же верно? Душа тебя привела сюда или спирт? Видишь, я работаю башкой, вместо того чтобы просто пожалеть тебя, сиротиночку мелкую. Поэтому, в соответствии с этим моим богом, я говорю: душа болит? Хорошо. Хорошо! Ты хоть зашевелился, ядрена мать! А то бы тебя с печки не стащить с равновесием-то душевным. Живи, сын мой, плачь и приплясывай. Не бойся, что будешь языком сковородки лизать на том свете, потому что ты уже здесь, на этом свете, получишь сполна и рай и ад. - Поп говорил громко, лицо его пылало, он вспотел. - Ты пришел узнать: во что верить? Ты правильно догадался: у верующих душа не болит. Но во что верить? Верь в Жизнь. Чем все это кончится, не знаю. Куда все устремилось, тоже не знаю. Но мне крайне интересно бежать со всеми вместе, а если удастся, то и обогнать других... Зло? Ну - зло. Если мне кто-нибудь в этом великолепном соревновании сделает бяку в виде подножки, я поднимусь и дам в рыло. Никаких - "подставь правую". Дам в рыло, и баста.
- А если у него кулак здоровей?
- Значит, такая моя доля - за ним бежать.
- А куда бежать-то?
- На кудыкину гору. Какая тебе разница - куда? Все в одну сторону - добрые и злые.
- Что-то я не чувствую, чтобы я устремлялся куда-нибудь, - сказал Максим.
- Значит, слаб в коленках. Паралитик. Значит, доля такая - скулить на месте.
Максим стиснул зубы... Вьелся горячим злым взглядом в попа.
- За что же мне доля такая несчастная?
- Слаб. Слаб, как... вареный петух. Не вращай глазами.
- Попяра!.. А если я счас, например, тебе дам разок по лбу, то как?
Поп громко, густо - при больных-то легких! - расхохотался.
- Видишь! - показал он свою ручищу. - Надежная: произойдет естественный отбор.
- А я ружье принесу.
- А тебя расстреляют. Ты это знаешь, поэтому ружье не принесешь, ибо ты слаб.
- Ну - ножом пырну. Я могу.
- Получишь пять лет. У меня поболит с месяц и заживет. Ты будешь пять лет тянуть.
- Хорошо, тогда почему же у тебя у самого душа болит?
- Я болен, друг мой. Я пробежал только половину дистанции и захромал. Налей.
Максим налил.
- Ты самолетом летал? - спросил поп.
- Летал. Много раз.
- А я летел вот сюда первый раз. Грандиозно! Когда я садился в него, я думал: если этот летающий барак навернется, значит, так надо; Жалеть и трусить не буду. Прекрасно чувствовал себя всю дорогу! А когда он меня оторвал от земли и понес, я даже погладил по боку - молодец. В самолет верую. Вообще в жизни много справедливого. Вот жалеют: Есенин мало прожил. Ровно - с песню. Будь она, эта песня, длинней, она не была бы такой щемящей. Длинных песен не бывает.
- А у вас в церкви... как заведут...
- У нас не песня, у нас - стон. Нет, Есенин... Здесь прожито как раз с песню. Любишь Есенина?
- Люблю.
- Споем?
- Я не умею.
- Слегка поддерживай, только не мешай.
- И поп загудел про клен заледенелый, да так грустно и умно как-то загудел, что и правда защемило в груди. На словах "ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий" поп ударил кулаком в столешницу и заплакал и затряс гривой.
- Милый, милый!.. Любил крестьянина!.. Жалел! Милый!.. А я тебя люблю. Справедливо? Справедливо. Поздно? Поздно...
Максим чувствовал, что он тоже начинает любить попа.
- Отец! Отец... Слушай сюда!
- Не хочу! - плакал поп.
- Слушай сюда, колода!
- Не хочу! Ты слаб в коленках...
- Я таких, как ты, обставлю на первом же километре! Слаб в коленках... Тубик.
- Молись! - Поп встал. - Повторяй за мной...
- Пошел ты!..
Поп легко одной рукой поднял за шкирку Максима, поставил рядом с собой.
- Повторяй за мной: верую!
- Верую! - сказал Максим.
- Громче! Торжественно: ве-рую! Вместе: ве-ру-ю-у!
- Ве-ру-ю-у! - заблажили вместе. Дальше поп один привычной скороговоркой зачастил:
- В авиацию, в механизацию сельского хозяйства, в научную революцию-у! В космос и невесомость! Ибо это объективно-о! Вместе! За мной!..
Вместе заорали:
- Ве-ру-ю-у!
- Верую, что скоро все соберутся в большие вонючие города! Верую, что задохнутся там и побегут опять в чисто поле!.. Верую!
- Верую-у!
- В барсучье сало, в бычачий рог, в стоячую оглоблю-у! В плоть и мякость телесную-у!..
...Когда Илюха Лапшин продрал глаза, он увидел: громадина поп мощно кидал по горнице могучее тело свое, бросался с маху вприсядку и орал и нахлопывал себя по бокам и по груди:
- Эх, верую, верую!
Ту-ды, ту-ды, ту-ды - раз!
Верую, верую!
М-па, м-па, м-па - два!
Верую, верую!..
А вокруг попа, подбоченясь, мелко работал Максим Яриков и бабьим голосом громко вторил:
- У-тя, у-тя, у-тя-три!
Верую, верую!
Е-тя, етя - все четыре!
- За мной! - восклицал поп.
- Верую! Верую!
Максим пристраивался в затылок попу, они, приплясывая, молча совершали круг по избе, потом поп опять бросался вприсядку, как в прорубь, распахивал руки... Половицы гнулись.
- Эх, верую, верую!
- Ты-на, ты-на, ты-на - пять!
Все оглобельки - на ять!
Верую! Верую!
А где шесть, там и шерсть!
Верую! Верую!
Оба, поп и Максим, плясали с такой с какой-то злостью, с таким остервенением, что не казалось и странным, что они пляшут. Тут или плясать, или уж рвать на груди рубаху и плакать и скрипеть зубами.
Илюха посмотрел-посмотрел на них и пристроился плясать тоже. Но он только время от времени тоненько кричал: "Их-ха! Их-ха!" Он не знал слов.
Рубаха на попе - на спине - взмокла, под рубахой могуче шевелились бугры мышц: он, видно, не знал раньше усталости вовсе, и болезнь не успела еще перекусить тугие его жилы. Их, наверно, не так легко перекусить: раньше он всех барсуков слопает. А надо будет, если ему посоветуют, попросит принести волка пожирнее - он так просто не уйдет.
- За мной! - опять велел поп.
И трое во главе с яростным, раскаленным попом пошли, приплясывая, кругом, кругом. Потом поп, как большой тяжелый зверь, опять прыгнул на середину круга, прогнул половицы... На столе задребезжали тарелки и стаканы.
- Эх, верую! Верую!..
Невозможность критически осмыслить ни отдельному человеку, ни обществу в целом всего. Остаток и скидывается в веру.
Мой путь (вариант) мужской, через логигу, как думают мужчины, поскольку мужчина символически соответствует линии, а женщина - сфере. Нужно начать думать (а Вы уже начали) кто такой Бог, зачем Вы живете на Земле, каковы отношения человека и Бога, через что, есть ли Бог вообще, а не придумки ли это служителей Церкви для своих интересов и другие вопросы. Пытаться найти на них ответы самому или встречаться и общаться с компетентными людьми. Читать книги. Они в этом случае приходят сами, те, которые нужны Вам в данный момент.
Невозможность критически осмыслить ни отдельному человеку, ни обществу в целом всего.Это самый правдоподобный и ожидаемый ответ.
Я сама его часто повторяю, но, встречая верующих, как-то слабо верится, что эти люди не способны мыслить критически и анализировать все, что происходит.
Хотя, может, я не права и плохо в людях разбираюсь.
Знаете, когда работала в реанимации, то видела, что во многих отделениях реанимация весят иконы, во всех больницах в которых я была. И я спрашивала, почему? Мне ,врачи с 20 летнем опытом, говорили, что бог дал жизнь он же ее и забрал. И врачи только помогают богу спасти человека, если он еще нужен богу на земле. Представляете? Так же врачи помогают вылечить человека от многих заболеваний. Если человек, что-то осознает во время болезни он вылечивается, если нет, ему становится только хуже. Вера берется тогда, когда не можешь объяснит в жизни происходящие события. Помню случай . Реанимации. Больной ,47 лет . 3 месяц в реанимации после автомобильный катастрофы. ИВЛ- искусственная вентиляция легких. Безуспешные попытки вылечить. Родственники позвали батюшку. Батюшка пришел. Что-то сделал. На следующий день прихожу., а он порозовел, руками шевелит и просит снять его с ИВЛ жестами. Хотите верьте , хотите нет, но через неделю перевили в отделение.
Дело не в способностях, а в принципе. Критическое познание ограничено и инструментом, и методом.
А некоторые вопросы требуют незамедлительного решения. Тут на помощь (именно на помощь) и приходит вера.
А некоторые вопросы требуют незамедлительного решения. Тут на помощь (именно на помощь) и приходит вера.
Интересный взгляд... Мне вот казалось, что именно к вере идут годами.
А сиюминутные потребности в решении вопроса - это скорее нива интуиции.
Или я вас неправильно поняла
А сиюминутные потребности в решении вопроса - это скорее нива интуиции.
Или я вас неправильно поняла

Так и "незамедлительные решения" могут годами приходить. Человек и в вере в том числе решает какие-то свои потребности. Иначе бы с места не сошёл.
А насчёт годами. Психологическое время очень разное. Не зря на войне год за три.
А насчёт годами. Психологическое время очень разное. Не зря на войне год за три.
Но неужели нельзя верить без несчастий, критических ситуаций между жизнью и смертью? Наверно, в этом состоит мой вопрос.Можно.
Тогда следующий вопрос - что к этому ведет, как человек к этому приходит?Но неужели нельзя верить без несчастий, критических ситуаций между жизнью и смертью? Наверно, в этом состоит мой вопрос.Можно.
Понимаю, что у каждого свое, но все же...
Вы просто не участвовали в холиварах на "Основном".
Идея в том, что часть не может познать целого. То есть если (и это "если" и является исходным посылом веры) физический мир, каким мы его изучаем, является частью чего-то бОльшего, создан чем-либо, находящимся вне предела этого мира, то это "целое", содержащее в себе наш мир, не может быть изучено научными методами.
Либо принципиально не может, либо современными средствами.
Идея в том, что часть не может познать целого. То есть если (и это "если" и является исходным посылом веры) физический мир, каким мы его изучаем, является частью чего-то бОльшего, создан чем-либо, находящимся вне предела этого мира, то это "целое", содержащее в себе наш мир, не может быть изучено научными методами.
Либо принципиально не может, либо современными средствами.
Родственники позвали батюшку. Батюшка пришел. Что-то сделал. На следующий день прихожу., а он порозовел, руками шевелит и просит снять его с ИВЛ жестами.Получается, что это батюшка силой своей веры помог человеку? Попросил за него у Бога?
Гм. Ну, например (если совсем тупо), я не могу познать нпроцессы мироздания и возникновения Вселенной в целом и жизни на Земле в частности, но и принцип действия ксерокса. Прекрасно сознаю, что познать мне это нереально, равно как и другим людям. Воспринимаю как данность, непознанное и непонятное пытаюсь объяснить научными фактами, недостаточностью данных о событии и тем, что ОБС - это не аргумент. Но верить-то не начинаю.
Либо я тупое растение, либо хотя бы животное... Но мне кажется в случае существования этого самого высшего и непознанного, ему бы дела до мелких муравьишек вроде нас не было... Потому как мы часть, а целое, система - гораздо интереснее.
Как-то так.
Может, у меня изначально рассуждения тупиковые, потому и веры нет ни во что?
Либо я тупое растение, либо хотя бы животное... Но мне кажется в случае существования этого самого высшего и непознанного, ему бы дела до мелких муравьишек вроде нас не было... Потому как мы часть, а целое, система - гораздо интереснее.
Как-то так.
Может, у меня изначально рассуждения тупиковые, потому и веры нет ни во что?
>Но верить-то не начинаю.
Во что-то Вы всё равно верите. Другое дело, что ваша вера не приняла форму религии. Для этого необходимо преодолеть ещё один барьер, который собственно и воспринимается, как "вдруг поверила".
Во что-то Вы всё равно верите. Другое дело, что ваша вера не приняла форму религии. Для этого необходимо преодолеть ещё один барьер, который собственно и воспринимается, как "вдруг поверила".
Может, и верю, пыталась думать, во что же, так и не поняла. Наверно, не готова ответить себе на этот вопрос. Пока формулировка расплывчатая: "Все будет хорошо".
Собственно, к религии никогда не стремилась, церковь и саму "идею" воспринимаю со скепсисом. И не думаю, что верующие верят в архиепископов и иконы...
Собственно, к религии никогда не стремилась, церковь и саму "идею" воспринимаю со скепсисом. И не думаю, что верующие верят в архиепископов и иконы...
Для этого необходимо преодолеть ещё один барьер, который собственно и воспринимается, как "вдруг поверила".Гм. Вот как-то кажется, что "вдруг" вряд ли произойдет. По-моему, все-таки надо идти к этому... только куда?
Допустим Вы верите, что мир как-то к Вам относится? "Мне часто везёт"/"Мне часто не везёт"/"Жизнь складывается удачно"
Скорее, уговариваю себя, что дальше будет лучше 

Вот если эта Ваша вера не будет поддержана реальность, то Вы возможно захотите верить посильнее, правильнее, в коллективе таких же неудачников.
Гм. Опять очень интересно.
Я бы не назвала неудачниками своих верующих знакомых. Может быть, даже завидую их непоколебимости и отсутствию душевных метаний.
У меня же сейчас метания, терзания и "душа болит" - все это благодаря сложившейся жизненной ситуации.
Наверно, и о вере задумалась как раз из-за того, что боюсь, что жизненных сил не хватит со всем справиться (опять же "минус" самой себе - слабачка).
Но по опыту догадываюсь, что до веры опять не дойду, потихоньку-помаленьку выцарапаюсь обратно (вот в это-то и верю больше всего).
Отсюда и вопрос - неужели нельзя ПРОСТО ВЕРИТЬ, без всяких там испытаний, громов и молний? То есть если вера - это помощь, тросточка, а когда распрямляемся и на ноги встаем - то она остается или все же нет?
Я бы не назвала неудачниками своих верующих знакомых. Может быть, даже завидую их непоколебимости и отсутствию душевных метаний.
У меня же сейчас метания, терзания и "душа болит" - все это благодаря сложившейся жизненной ситуации.
Наверно, и о вере задумалась как раз из-за того, что боюсь, что жизненных сил не хватит со всем справиться (опять же "минус" самой себе - слабачка).
Но по опыту догадываюсь, что до веры опять не дойду, потихоньку-помаленьку выцарапаюсь обратно (вот в это-то и верю больше всего).
Отсюда и вопрос - неужели нельзя ПРОСТО ВЕРИТЬ, без всяких там испытаний, громов и молний? То есть если вера - это помощь, тросточка, а когда распрямляемся и на ноги встаем - то она остается или все же нет?
Я работала реаниматологом я не работала психологом, и я не знаю какие мысли тогда у больного. были и что вообще произошло. Таких случаев много. Верит в существование бога должен тот кто убежден в существование бога. И ни надо думать, что у кого-то с критикой плохо! Сначала надо думать про себя а у меня все в порядке с интелектом, с критическим мышлением.? Задумайтесь, и в большинстве случаев вы поймете , что вы далеке от идеалов. Если не человек не верит в бога, то все в жизни будет складываться так что бы человек поверил. Посмотри те болезни. Откуда беруться? .Стихийные бедствия? А этот непонятный финансовый кризис? Деньги были , были и нету? Что происходит.? Порассуждайте., у кого с критикой все хорошо.
Тем, кто верит УДОБНЕЕ верить, чем не верить. Тем, кто не верит, придется по-жизни искать опоры и утешения самостоятельно (обманываться и снова искать), а тем кто верит опора дана в готовом виде, получите распишитесь. Большинство боится умирать без права воскреснуть. И у большинства именно в страхе конечности своего бытия (или признания его ничтожности) истоки веры. Если начать приучать верить с детства, то несмышленыша можно хоть на что зазомбировать (было дело верили в коммунизм).
Верить почти синоним не думать, в частности не думать о плохом, о смерти и пр. испытаниях, якобы свыше оно всяко виднее.
Верить почти синоним не думать, в частности не думать о плохом, о смерти и пр. испытаниях, якобы свыше оно всяко виднее.
Гм. Опять очень интересно.Вы все правильно понимаете. К вере имено так приходят большинство людей. Поэтому специально вам посылаются такие ситуации в жизни, что бы вы поверили . А останется вера с вами или нет целиком и полностью зависит от вас. Если не останется , ждите трудностей в жизни.
Я бы не назвала неудачниками своих верующих знакомых. Может быть, даже завидую их непоколебимости и отсутствию душевных метаний.
У меня же сейчас метания, терзания и "душа болит" - все это благодаря сложившейся жизненной ситуации.
Наверно, и о вере задумалась как раз из-за того, что боюсь, что жизненных сил не хватит со всем справиться (опять же "минус" самой себе - слабачка).
Но по опыту догадываюсь, что до веры опять не дойду, потихоньку-помаленьку выцарапаюсь обратно (вот в это-то и верю больше всего).
Отсюда и вопрос - неужели нельзя ПРОСТО ВЕРИТЬ, без всяких там испытаний, громов и молний? То есть если вера - это помощь, тросточка, а когда распрямляемся и на ноги встаем - то она остается или все же нет?
Посмотри те болезни. Откуда беруться? .Стихийные бедствия? А этот непонятный финансовый кризис? Деньги были , были и нету? Что происходит.? Порассуждайте., у кого с критикой все хорошо.
Хотите объяснить болезни поизучайте микробиологию, стихийные бедствия - геофизику, финансовый кризис - экономику. И тогда все сможете объяснить.
А вот доказать наличие бога библия вряд ли сможет, лабораторных исследований данного факта у нее просто нет.
Хотите объяснить болезни поизучайте микробиологию, стихийные бедствия - геофизику, финансовый кризис - экономику. И тогда все сможете объяснить.
А вот доказать наличие бога библия вряд ли сможет, лабораторных исследований данного факта у нее просто нет.
. Если не человек не верит в бога, то все в жизни будет складываться так что бы человек поверил. Посмотри те болезни. Откуда беруться? .Стихийные бедствия? А этот непонятный финансовый кризис?хорошо описаны причины возникновения магических верований - скажем так, предтеч религий

Поэтому специально вам посылаются такие ситуации в жизни, что бы вы поверили . А останется вера с вами или нет целиком и полностью зависит от вас. Если не останется , ждите трудностей в жизни.
Ничего никому не посылается, человек учится решать разного рода жизненные задачи и от того, как он их решит (или не решит) зависит его жизнь и судьба. Люди, не научившиеся правильно решать задачи, ходят в двоечниках до гробовой доски и уповают на невезение. Зря уповают, невезение в них самих, в т.ч. и болезни которые они не лечат, плохо лечат, не проводят профилактику, укрепляя свой организм заранее.
Например, у курильщика рак легких скажете от неверия, ну-ну. А если он верил, но смолил 20 лет, то здоровье его гарантировано, ха-ха 2 раза.
Нужно детей учить, что не вера целиком и полностью зависит от них, а от их поступков целиком и полностью зависит их жизнь. Что посеешь, то и пожнешь, другое то не вырастет хоть с целым крестным ходом по полям.
Ничего никому не посылается, человек учится решать разного рода жизненные задачи и от того, как он их решит (или не решит) зависит его жизнь и судьба. Люди, не научившиеся правильно решать задачи, ходят в двоечниках до гробовой доски и уповают на невезение. Зря уповают, невезение в них самих, в т.ч. и болезни которые они не лечат, плохо лечат, не проводят профилактику, укрепляя свой организм заранее.
Например, у курильщика рак легких скажете от неверия, ну-ну. А если он верил, но смолил 20 лет, то здоровье его гарантировано, ха-ха 2 раза.
Нужно детей учить, что не вера целиком и полностью зависит от них, а от их поступков целиком и полностью зависит их жизнь. Что посеешь, то и пожнешь, другое то не вырастет хоть с целым крестным ходом по полям.
Конечно в этом весь вопрос, что причины возникновение магии и религии мы знаем, а почему возникает язва желудка не знаем. А даже если и знаем, то зачастую вылечит не можем. Или был мужчина, занимался спортом бегал каждое утро. А потом раняя смерть в 56 лет. Остановка сердца. А другой курит , пьет любит женщин и доживает до 86 лет. А другой некурил, не пил и дожил до 96 лет в полном здравии и в ясном уме. Почему?
резервы организма у всех разные и тратить их нужно с умом, так же как деньги которые были и раз тебе вдруг и нет
Я скажу вам, что вера не отменяет здоровый образ жизни. И религия это не только христианство. Вера в душе может быть и без церкви. . И еще раз говорю, что верить в бога должен тот, кто убежден в его существовании. Если не убеждены, то это не рестепление, также как и не преступление - вера в бога! Просто яч призываю к нормальному отношению к верующим людям.
Периодически встречаю на своем пути верующих людей. Не просто крестящихся на грянувший гром, а именно верующих. Вера эта, как я вижу, помогает им в я бы не сказала, что простой жизни, ведет их.Мой бывший одноклассник после школы попал к баптистам. На собрания ходил и все такое. Правда, вера у него была странная. Как-то играли с незнакомым парнем в бильярд, втроем, тот уронил сотенную бумажку, одноклассник наступил на нее и прошептал чтобы я незаметно поднял. Я поднял и отдал парню. Сам атеист.
Если честно, такие люди меня всегда удивляли и восхищали.


почему возникает язва желудка не знаем. А даже если и знаем, то зачастую вылечит не можем.железобетонный аргумент в пользу существования Бога??


резервы организма у всех разные и тратить их нужно с умом, так же как деньги которые были и раз тебе вдруг и нетВы все правильно говорите, но только что или кто дает человеку эти самые резервы организму и деньги?
Мама с папой (их генетика и здоровый образ жизни), экологическая обстановка, а так же грудное вскармливание и уход за ребенком в младенчестве, режим дня, здоровое питание, свежий воздух и вода, физкультура и т.д. и т.п.
Забыла добавить, что деньги придется заработать самим и если не головой, то значит руками. Бог вам перевод по Вестерн Юнион не пришлет.
Забыла добавить, что деньги придется заработать самим и если не головой, то значит руками. Бог вам перевод по Вестерн Юнион не пришлет.

Поэтому специально вам посылаются такие ситуации в жизни, что бы вы поверили .А если выкарабкаюсь без чуда и не поверю? И во что мне нужно верить тогда? В себя?
Порядочные люди в любом виде приготовленые вкусны.Вот, наверно, вы правы. Иногда и верующие у меня зубную боль вызывают...![]()
Primus in orbe deos fecit timor.Ай донт андерстэнд


уже привели.
Плюс "Его Величество Случай".
Если же считать, что некие "испытания, посланные Богом для того, чтобы мы в него поверили", то неужели он настолько мелочен?
PS. блин, не люблю, когда делают замечания по орфографии, но в Вашем случае иногда даже смысл написанного теряется за ошибками. Можно как-то попросить <Его> дать немного грамотности или внимательности?
Плюс "Его Величество Случай".
Если же считать, что некие "испытания, посланные Богом для того, чтобы мы в него поверили", то неужели он настолько мелочен?
PS. блин, не люблю, когда делают замечания по орфографии, но в Вашем случае иногда даже смысл написанного теряется за ошибками. Можно как-то попросить <Его> дать немного грамотности или внимательности?
ТОП 5
1
2
3
4