В небольшой, но уютной двухкомнатной квартирке жила прекрасная дочь со своими прекрасными родителями. Умница, красавица, добрая душа. Немного вялая, слегка безвольная, но милая и послушная. Школа, музыкальная школа, институт.
Со школой никаких проблем. Без медали, но и без унизительных троек.
С музыкальной да, пришлось немного поднажать, но впоследствии девочка была только благодарна. Теперь на любом семейном празднике она могла смело сесть за фортепьяно и без стыда сыграть полонез Огинского или даже Лунную сонату.
С институтом все вышло несколько хуже. Но ведь, право слово, зачем вбивать в голову пустое? Медицинский? Что за блажь? Все знают, СКОЛЬКО там человек на одно ма-а-а-аленькое место.
Вот в простой технический ВУЗ – это мы понимаем. Тем более что его заканчивал папа, и на кафедре осталась пара-тройка знакомых.

По накатанной колее девочка дошла до третьего курса, и тут наступил некоторый предел. Диагноз – «нервное истощение». Но пережили и больницу. Родители удвоили внимание. Папа сам, выделяя время и силы, занимался с дочерью нелюбимыми ею дисциплинами, и после нескольких лет учебы был достигнут желанный результат – диплом и распределение в отдел папиного НИИ.
Что было дальше? Работа. Не слишком интересная, но достойная и уважаемая. Жизнь в той же квартирке в окружении любящей семьи. Налаженный быт. Лунная соната.
И нарастающее недоумение мамы: как же так, все дочкины подруги, все девочки знакомых и родственников замужем и растят своих детишек, и только наша замечательная все при нас.

Надо сказать, что в той же прекрасной семье старилась бабушка. Она старилась в отдельной квартире на бывшей окраине города и достарилась до такого состояния, когда этот процесс уже не мог продолжаться в одиночку. Факт прискорбный, но обычный.
Семейный совет судил и рядил, как бы совместить дальнейшее старение с родственной заботой, но все предложения разбивались об упорное нежелание старушки переезжать из своей отдельной квартирки в двухкомнатную к детям и внучке. Единственный вариант, на который соглашалась старая леди – поменять свою жилплощадь на комнату внучки с обязательным ее (внучки) переездом на новое место жительства. Это предложение сопровождалось игривым подмигиванием и не совсем пристойными намеками, к вящему трепету как родителей, так и тридцатилетней к тому времени девочки.

Возможно, все бы еще долго мучились сомнениями, но развязку подстегнула неожиданная болезнь бабушки. Переезд совершился. Девочка оказалась одна-одинешенька, вдали от мамы, папы и центра города.
Сначала это был ужас-ужас-ужас, вплоть до одиноких слез в подушку, кратковременного ведения дневника и ежевечерних многочасовых телефонных переговоров с далекими родственниками.
Потом просто ужас с посещением концертов классической музыки и осознанием необходимости купить новые занавески.
Потом… Потом старые институтские однокашники пришли к выводу, что отдельная от родителей, мужей, жен и детей квартира – прекрасное место для дружеских встреч и мирных пирушек.
А потом она вышла замуж. Неожиданно. За прекрасного человека, старого своего знакомого, учившегося на параллельном курсе. Кстати, такого же скромного, милого и тихого, как она сама. Просто после очередной пирушки он засиделся, они проговорили всю ночь и поняли, что расставаться не обязательно. Он к тому моменту был обладателем комнаты в коммуналке на другом конце города.

Они родили прекрасную дочку, поменялись квартиру и комнату поближе к ее родителям и живут-поживают в мире и согласии. Но это уже другая история. А, вот еще: бабушка пока тоже жива и продолжает счастливо стариться на радость себе, детям, внучке и новенькой правнучке.


Вместо эпилога — комментарий психолога

Но не всем так везет с престарелыми родственниками. А девушек, подобных нашей героине, не счесть. Милые, тихие, немного апатичные, очень удобные. Они всегда любящие дочери и преданные наперсницы. Они привлекательны, но даже записные стервы не боятся дружить с ними. Они часто умны и начитанны и почти всегда порядочны, скромны и хозяйственны. Они живут с родителями и очень одиноки.

Матери в толк не могут взять, почему за их ангелами еще не выстроилась очередь, а эти бойкие соседские шалавы («ни кожи, ни рожи, ни стыда, ни совести») уже год (пять, десять, четверть века) как замужем. Почему же отсутствует очередь?
Во-первых, потому, что уже сейчас, безо всяких соискателей руки и предлагателей сердца, в жизни вашего ангела все устроено. Привычно и заполнено. Социальные роли распределены. Привязанности розданы, связи налажены и вакансий нет.
Во-вторых, взрослый ребенок, живущий с родителями, от года к году не наращивает, а теряет навыки ответственности, самостоятельности и инициативности, становится этакой прекрасной снулой рыбой. Кому нужна снулая рыба?
В-третьих, отсутствует ваш запрос. Вы сколько угодно можете удивляться и возмущаться слепоте нынешних мужчин, но вам же гораздо спокойнее, пока дочка рядом. Это же очень удобно – домашний ребенок. Нет риска и повода для волнений. И это ничего, что ребенку уже 20, 30, 40 лет. Может, даже и хорошо. В крайнем случае будет кому поднести стакан воды на старости, даже если вас никогда не мучает жажда.
Но все это глубоко внутри (ведь не монстры же мы и хотим счастья для нашего чада) и редко «всплывает» на поверхность. А снаружи: да, нам очень повезло с нашим чудо-ребенком, но почему-то у нее так и не складывается своя отдельная и счастливая жизнь. А может и несчастливая, но своя и отдельная. И вроде бы что мы можем поделать? А почему-то немного мучает чувство вины.

Как в случае глубочайшей и тяжелой депрессии иногда помогает простая уборка с перетряхиванием ковров и мытьем окон, так и данную затяжную и болезненную ситуацию можно разрешить простыми средствами. Снимите, купите, разменяйте, но отселите дитятю. Нет, никакой гарантии замужества, и тем более удачного, отдельная квартира не даст. Но шанс…
Для многих – единственный.

в месяц