В пятнадцать лет, продутый на ветру
Газетных и товарищеских мнений,
Я думал: "Окажись, что я не гений, -
Я в тот же миг от ужаса умру!.."

Садясь за стол, я чувствовал в себе
Святую безоглядную отвагу,
И я марал чернилами бумагу,
Как будто побеждал ее в борьбе!

Когда судьба пробила тридцать семь.
И брезжило бесславных тридцать восемь,
Мне чудилось - трагическая осень
Мне на чело накладывает тень.

Но точно вызов в суд или собес,
К стеклу прижался желтый лист осенний,
И я прочел на бланке: "Ты не гений!" -
Коротенькую весточку с небес.

Я выглянул в окошко - ну нельзя ж,
Чтобы в этот час, чтоб в этот миг ухода
Нисколько не испортилась погода,
Ничуть не перестроился пейзаж!

Все было прежним. Лужа на крыльце.
Привычный контур мусорного бака.
И у забора писала собака
С застенчивой улыбкой на лице.

Все так же тупо пялился в окно
Знакомый голубь, важный и жеманный..
И жизнь не перестала быть желанной
От страшного прозренья моего...

© Леонид Филатов

У кота Мити не просто так лоток, а у него целый пластиковый дом с ручками, креплениями и застежками. Я жду, как когда-нибудь кот Митя пойдет в туалет и катапультируется. Мне кажется, что внутри этой конструкции даже надо пристегиваться. Когда заглядываю внутрь, то кот Митя сидит с такими глазами, будто он в шлеме и испытывает нагрузки. Это современная конструкция похожа на космический корабль, для полноценной работы надо сыпать туда топливо – наполнитель. Наполнитель у кота Мити тоже не просто так песку насыпал или бумажек нарвал. Это продукт нанотехнологий, результат многолетней работы химических лабораторий. По цене наполнитель стоит столько, что должен не просто впитывать и поглощать, но и передавать точный прогноз погоды и курс ЦБ на день покупки. В магазине мне сказали, что этот наполнитель просто незаменим для кота, потому что «особая структура крупных частиц воздействует на массажные точки лап». Лично у меня все намного проще, я не такая прихотливая и могу просто так все сделать, даже если никто мне не будет массировать ноги в этот момент.

Не так давно кот Митя вляпался во что-то и встал вопрос, чем мыть. Был куплен специальный шампунь для белых котов. Митя был пойман, нашоркан, вспенен и отмыт. А через день он как-то посерел и даже местами посинел, пошел мутными разводами. И моя мама, которая все знает и у нее жизненный опыт, сделала вывод, что это черные пятна Мити полиняли на его белую шерсть. И тут я задумалась. Есть вариант сдавать кота в химчистку, да?

Еще у кота Мити обнаружилась аллергия на сигаретный дым. То есть курить ему вообще нельзя.

А около полок с едой в зоомагазине я просто обливаюсь слюной. Паштет из индейки с креветками, мусс из крабов с кусочками курицы, цельные кусочки говядины со злаками. Те люди, которые знают меня лично, в курсе, как я зависима от еды. И как меня можно подманивать кусочком пельмешка или тарелочкой плова. Я выполняю даже какие-то нехитрые команды за это. Например, умри или лежать.

А еще заметила одну вещь. Консервы кота Мити регулярно пропадали из холодильника. Мама говорит: "Какой-то пресный, но если поперчить, то нормально. Алеся, а я вижу, что постоянно стоит открытая банка паштета, думаю, съем, чтобы не пропало. Ты всегда купишь и не ешь, ты не экономишь, как ты будешь дальше жить? Ты нерационально относишься к продуктам и трате денег". Я ей говорю: "Мама..."

Или вот, например. Я стою в магазине и выбираю мячики и перышки для кота Мити. Думаю: брать зеленые или коричневые? Или вот эту птичку с колокольчиками? Или эту мышь с меховым хвостом? Серую мышь или черную? Трогаю игрушку, подкидываю ее в воздухе, толкаю пальцем, перекатываю в руках и пытаюсь представить, как ее весело подкидывать лапкой. Или не весело? А эту весело? И этот выбор мучителен.

В результате кот Митя больше всего любит играть с пробками от бутылок и письменными ручками. Они производят на него наивысший восторг. В жизни всегда так: непонятно почему, но ты любишь пробку от воды без газа, а не пышную мышь с колокольчиками. Дай тебе эту пробку и все тут! Вот тебе и птичка с разноцветными хохолками, вот тебе и мячик резиновый со звездами, вот тебе и мышки с перьями в заду вместо хвоста. Нет! Пробочка! И ты катаешь эту пробочку с такой радостью, бегаешь с ней, переворачиваешься на спину, прячешься от нее за углом и нападаешь, когда она не видит. Когда я на это смотрю, то понимаю, что так устроены всего две вещи на свете: мой кот Митя и любовь.

© Алеся Петровна

низнаю чьё.... но чота тронуло

Каждый обитатель нашего дома знал, насколько Уродливый был наш Местный Кот.
Уродливый любил три вещи в этом мире: борьба, поедание отбросов и, скажем так, любовь.

Комбинация этих вещей плюс проживание без крыши оставила на теле Уродливого неизгладимые следы. Для начала, он имел только один глаз, а на месте другого зияло отверстие. С той же самой стороны отсутствовало и ухо, а левая нога была когда-то сломана и срослась под каким-то невероятным углом, благодаря чему создавалось впечатление, что кот все время собирается повернуть за угол. Его хвост давно отсутствовал. Остался только маленький огрызок, который постоянно дёргался.. Если бы не множество болячек и желтых струпьев, покрывающих голову и даже плечи Уродливого, его можно было бы назвать темно-серым полосатым котом. У любого, хоть раз посмотревшего на него,
возникала одна и та же реакция: до чего же УРОДЛИВЫЙ кот.

Всем детям было категорически запрещено касаться его. Взрослые бросали в него камни. Поливали из шланга, когда он пытался войти в дом, или защемляли его лапу дверью, чтобы он не мог выйти. Уродливый всегда проявлял одну и ту же реакцию. Если его поливали из шланга - он покорно мок, пока мучителям не надоедала эта забава. Если в него бросали вещи - он терся о ноги, как бы прося прощения. Если он видел детей, он бежал к ним и терся головой о руки и громко мяукал, выпрашивая ласку. Если кто-нибудь всё-таки брал его на руки,
он тут же начинал сосать уголок рубашки или что-нибудь другое, до чего мог дотянуться.

Однажды Уродливый попытался подружиться с соседскими собаками. В ответ на это он был ужасно искусан. Из своего окна я услышал его крики и тут же бросился на помощь. Когда я добежал до него, Уродливый был почти что мёртв.
Он лежал, свернувшись в клубок. Его спина, ноги, задняя часть тела
совершенно потеряли свою первоначальную форму. Грустная жизнь подходила к концу. След от слезы пересекал его лоб. Пока я нёс его домой, он хрипел и задыхался. Я нёс его домой и больше всего боялся повредить ему ещё больше. А он тем временем пытался сосать мое ухо.

Я прижал его к себе. Он коснулся головой ладони моей руки, его золотой глаз повернулся в мою сторону, и я услышал мурлыкание. Даже испытывая такую страшную боль, кот просил об одном - о капельке привязанности! Возможно, о капельке сострадания. И в тот момент я думал, что имею дело с самым любящим существом из всех, кого я встречал в жизни. Самым любящим и самым красивым. Никогда он даже не попробует укусить или оцарапать меня, или просто покинуть. Он только смотрел на меня, уверенный, что я сумею смягчить его боль.

Уродливый умер на моих руках прежде, чем я успел добраться до дома, и я долго сидел, держа его на коленях. Впоследствии я много размышлял о том, как один несчастный калека смог изменить мои представления о том, что такое истинная чистота духа, верная и беспредельная любовь. Так оно и было на самом деле. Уродливый сообщил мне о сострадании больше, чем тысяча книг, лекций или разговоров. И я всегда буду ему благодарен.
У него было искалечено тело, а у меня была травмирована душа. Настало и для меня время учиться любить верно и глубоко. Отдавать ближнему своему всё без остатка. Большинство хочет быть богаче, успешнее, быть любимыми и красивыми.
А я буду всегда стремиться к одному - быть Уродливым...

Ночью все кошки серы

Ты спишь, спросил он тихо, одними губами. Она пробормотала что-то в ответ, тоже одними губами, и он не понял, что именно, а понял только, что она спит, раскидав по подушке длинные мягкие волосы. Тогда он неслышно разделся, скинул с себя джинсы и футболку, и вместе с уличной одеждой он словно сбросил все грустные мысли, которые владели им весь этот день, и предыдущий, и еще день, который был до того. Сейчас ему не хотелось ни о чем думать, а хотелось только смотреть на нее, и он еще на какое-то время замер, вглядываясь в ее силуэт под легким одеялом, и в эти раскиданные по подушке волосы. Он любил ее, эту женщину, которая спала перед ним, он вдруг почувствовал это так отчетливо, так ясно, как никогда раньше не чувствовал, и даже прижал руку к губам, чтобы не разбудить, чтобы ни одним вздохом не потревожить ее сон.

Потом он лег рядом с ней и аккуратно обнял ее, и она, не просыпаясь, прижалась к нему спиной и вздохнула. Ты спишь, еще раз одними губами спросил он, и она не ответила, и тогда он закрыл глаза. И сразу перед ним возникли улицы, такие шумные при свете дня – улицы, заполненные толпами спешащих куда-то людей и чередой еле ползущих машин, улицы, раскрашенные всеми возможными и невозможными цветами, шумящие на разных языках и бурлящие, кружащиеся, словно в огромном котле с кипящей водой, в которую сыпанули горсть разноцветных специй. Порой на улице у него кружилась голова, он не любил городской шум, не любил эти многолюдные улицы, но не мог без них – как и все окружающие его люди, он питался этим шумом, и этим движением, и этими запахами и огнями вывесок и реклам, и не мог представить себе жизнь без этой бестолковой суеты. И только ночью приходило спасение.

Сейчас, лежа в чуть прохладной постели, он ощущал на своей коже легкое дуновение ночного воздуха из чуть приоткрытого окна, и слышал дыхание спящей рядом женщины, и ему становилось все спокойнее, словно и не было никаких дневных дел и тревог, а была только эта тишина и дыхание спящей женщины, и ничего вокруг.

И тогда он заснул, и ему ничего не снилось. Лишь за мгновение до пробуждения им овладела тревога, предчувствие опасности – так бывает, когда чувство приближающейся опасности является к тебе во сне, словно предупреждая о происходящем наяву. И, как только он, еще не проснувшись, почувствовал эту опасность, его буквально выбросил из сна истошный, незнакомый крик. Так кричит от страха животное, загнанное в угол, и так кричала эта женщина, не в силах оторвать взгляда от мужчины, лежащего рядом. Она кричала, а потом, внезапно, начала плакать, прикрывая руками то лицо, то грудь под ночной рубашкой, то снова лицо. Было раннее утро, и она плакала и просила, чтобы он не трогал ее, она молила его о пощаде, и ему самому стало страшно. Он, стараясь не смотреть в раскрасневшееся лицо этой женщины, быстро встал и оделся. Сон еще не отпустил его, и он тряхнул головой, стараясь сбросить с себя ночной покой, а за окном уже начиналась шумная жизнь. И тогда он последний раз взглянул на эту женщину, у которой от страха уже не было сил плакать, и поэтому она только всхлипывала, не отводя от него глаз. Он последний раз посмотрел на нее и, не говоря ни слова, вышел и затерялся в толпе.

***

Полиция США разыскивает мужчину, который совершает противоправные действия в отношении спящих женщин. Забираясь в чужие дома, он проводит ночь в обнимку со спящими жертвами. Наутро женщины, увидев в своей постели незнакомца, кричат от ужаса, и мужчина убегает. Последняя жалоба на насильника, которого в прессе уже окрестили «Обнимашкой» (Cuddler), поступила от жительницы вашингтонского района Гловер-парк. К сожалению, ни эта, ни другие пострадавшие женщины, не могут дать приметы злоумышленника кроме его короткой стрижки. За последние годы от этого человека пострадало более десяти женщин. Полиция прилагает все усилия для поимки преступника. В случае задержания ему инкриминируют незаконные вторжения в частные владения, а также насильственные действия сексуального характера.

© Евгений Коган

Dear Santa, let me explain...

дорогой дед мороз, у меня оскудели мечты.
от бесплодных хождений по кручам скрутило колени.
где-то там на оленях, волках, самолетах проносишься ты,
где-то тут я стою - надо мной пролетают олени.

дорогой дед мороз, ты не мог бы закрыть на замок
все ночные кошмары, всех чудищ, живущих в чулане?
в эти наши края не везут золоченые сани.
мой спаситель-бубенчик устал сторожить и замолк.

дорогой дед мороз, погоди, я хочу объяснить!..
я боюсь, я не верю в подарок, что кем-то обещан.
надо мной самолетного следа лохматая нить.
и бубенчик, бубенчик...

© Ольга Родионова

Послушать нас, так погода всегда бывает скверной. Она - что правительство: всегда и во всем виновата. Летом мы говорим, что от жары нечем дышать, зимой - что холод просто убийственный; весной и осенью мы осуждаем погоду за то, что нам не холодно и не жарко, и мечтаем, чтобы она решила этот вопрос в ту или другую сторону. Если светит солнце, мы говорим, что в деревне все гибнет без дождя; если идет дождь, мы молим бога о хорошей погоде. Если в декабре не выпало снега, мы негодующе вопрошаем, куда девались наши славные старинные зимы, и рассуждаем так, словно у нас обманом отняли то, что давно куплено и оплачено; а когда идет снег, мы употребляем выражения, недостойные христианина. Мы будем недовольны до тех пор, пока каждый из нас не станет делать себе собственную погоду и единолично пользоваться ею. Если же это нельзя устроить, мы бы предпочли обходиться без всякой погоды.

© Джером К.Джером. О погоде

Всё больше вампиров, всё меньше доноров, нехватка крови.

Безвыходных положений нет. Если трудно вместе – можно разойтись. Если, напротив, конфликт на работе – можно найти другую, похуже. Если плохо в этом городе – можно уехать в другой, поменьше. Если больше невмоготу жить – можно перестать. Это случалось, и не раз, и с более достойными. Умерли все: Эйнштейн и Эйзенштейн, Гомер и Флобер, Фарадей и Фет… Безвыходных положений нет.

Соблазны, конечно, внутри нас, но возможность этот соблазн осуществить – она только среди людей.

Рюккерт: «До чего нельзя долететь, до того надо дойти, хромая».

В семнадцать лет думалось: «Что же так годы и годы жить взрослой тоскливой жизнью?» Прочитал как-то в журнале «Звезда» как человек любит женщину. А он – сорокалетний! Наверное, опечатка. Смотрю в конце журнала список опечаток – этой нет. А он ещё любит! А после сорока, когда шестьдесят? Чем они живут? О чём разговаривают? «Нет!» - думалось – «Прожить два месяца, но – вовсю! (как «вовсю» - не уточнял) И – стоп! (из чего «хлоп» - тоже не задумывался)». А вот уже – восемьдесят! Ничего себе?

© А. Володин. Записки нетрезвого человека.

Дорогое Мироздание!
Пишет тебе Маша Ц. из г. Москва.
Я очень-очень хочу быть счастливой!
Дай мне, пожалуйста, мужа любимого и любящего, и ребенка от него, мальчика, а я, так уж и быть, тогда не перейду на новую работу, где больше платят и удобнее ездить.
с ув., Маша.

Дорогая Маша!
Честно говоря, я почесало в затылке, когда увидело строчки про работу. Даже не знаю, что сказать. Маша, ты вполне можешь переходить на новую работу, а я пока поищу для тебя мужа.
Удачи!
Твое Мрзд.

Уважаемое Мироздание!
Спасибо что так быстро ответило!
Но.. бабушка моя говорила: кому много дается, с того много и спросится.
Вдруг я буду иметь и то, и это, а за это ты мне отрежешь ногу, когда я буду переходить трамвайные пути?
Нет уж, давай так- я перехожу на новую работу, имею мужа, но за это я готова вместе со своим любимым всю жизнь жить в съемной хрущевке.
Как тебе такой расклад?
Твоя МЦ

Дорогая Машенька!
Хохотало, увидев про ногу. Смысл бабушкиной поговори совсем другой: кому много дается способностей, талантов, знаний и умений, от того люди много и ждут.
У тебя же заначено на двушку в Подмосковье, покупай на здоровье. Ногу оставь себе)))
твое М.

Дорогое Мрзд!
В принципе, я обрадовалась, прочтя про ногу.
НО:
у меня будет муж, ребенок, любовь, квартира и нога. То есть ноги.
Что я тебе буду должна за это ?(((
Маша.

Маша!
Уфф. Почему ты со мной разговариваешь, как с коллекторским агентством?
Меня попросили- я делаю. Я тебе где-нибудь когда-нибудь говорило, что ты мне что-то будешь должна?
М-ие.

Да!
То есть нет.
Просто не может быть, чтобы было МОЖНО, чтобы все было хорошо, понимаешь???
Я сегодня плакала всю ночь: отдала взнос за квартиру. Хорошая, окна на реку. Небось, муж будет урод. Скажи прямо. В принципе, я к этому готова.
Маша.

Дорогая Маша!
Муж, конечно, не Ален Делон, зато и в зеркало так часто не смотрится. Вполне себе нормальный мужик. На днях встретитесь.
Да, отвечая на твой вопрос: МОЖНО, чтобы все было хорошо. В принципе, мне все равно, хорошо или плохо мне заказывают. Лишь бы человек точно знал, что хочет.
Мрзд.

Уважаемое Мрзд,
А можно чтобы ДОЛГО было хорошо?....
В принципе,если лет пять будет, я согласна, чтобы с потолка протекало...
Цю, Маша Ц

Машенька,
я тебе отвечу честно.
Долго хорошо может быть. ДОЛГО ОДИНАКОВО - нет. Все будет меняться, не меняется только мертвое. И когда будет меняться, тебе покажется,что все плохо. На время.
цю, мрзд.

Мрзд!
Только не ногу. Пусть погуливает муж.

Мария, кончай со мной торговаться. Как на армянском базаре, ей-богу! Я судьбой не заведую, это в другом филиале с другими задачами.
Мое дело- предоставить человеку все, что он хочет.
Счет тебе никто не выставит.
Если так тревожно, можешь ежедневно ругаться с мужем матом. Он начнет погуливать. Шучу, не надо ругаться!
Единственная у меня к тебе просьба: когда ты будешь совсем-совсем счастлива, у тебя освободятся силы. Ты классно шьешь. Займись лоскутным шитьем, твои одеяла украсят любой дом, людям будет радость.
с уважением, М.

Дорогое мое!
Я сегодня прыгала от радости.
Конечно!
Я сделаю все, что ты скажешь.
Я ТОЧНО тебе ничего не буду должна?
Мне предложили еще более клевую работу,а тот чувак из кафе назначил свидание. Йессс!!!
(так небывает так не бывает)
(купила швейную машинку)
целую тебя!

Дорогая Маша!
Все хорошо. МОЖНО делать все что хочешь, в рамках Заповедей и УК.
И тебе ничего за это не будет. Наоборот. Если ты не будешь ныть, мы все (Управление № 4562223) только порадуемся. Нытики увеличивают энтропию, знаешь. И возни с ними много. Я от них, честно признаться, чешусь.
Так что удачи!
Я откланяюсь пока. Тут заказ на однополых тройняшек, и опять торгуются, предлагают взамен здоровье. Нафиг оно мне сдалось, их здоровье...
Твое Мрзд. Береги ногу! Шутка!

Мироздание, привет,
как ты там?
Дочку назвали Мирой, в честь тебя.
Сшила самое лучшее на свете лоскутное одеяло, заняла первое место на выставке, пригласили на слет пэтчворкистов на Бали.
Летим всей семьей.
Я просыпаюсь утром, поют птицы...
Я иногда думаю- за что мне такое счастье?
Твоя Маша. От мужа привет)

Маша, привет!
Смущенно признаюсь,что я немного промахнулось с сыном, которого ты заказывала, перепутало...но, гляжу, ты счастлива и так)
Быть счастливым -это нормально. Воспринимай это не как подарок, от которого захватывает дух, а как спокойный фон твоей жизни. А дух захватывает иногда от таких мелочей, которые каждому даются без всякой просьбы: не мое это дело, заставлять птиц петь под твоим окном. Это по умолчанию полагается каждому, базовая комплектация. Твое дело- их услышать и почувствовать то, что ты чувствуешь... Эта способность и делает тебя счастливой.
Все, дальше думай сама.
Пиши, если что.
Твое Мрзд.

© Юлия Рублёва

Меня Юрка зовут. А тебя?
– Ярослав.
– Ух ты! – восхитился Юрка. – Какое княжеское имя.
Тогда Яська улыбнулся:
– Юрий ведь тоже княжеское...
Небо хмурилось, потянул серый ветерок, спиральный столбик пыли пронесся по тропинке. Яська переступил – защекотало ноги.
Юрка сказал:
– Говорят, что если в такой маленький смерч бросить ножик, на нем капелька крови покажется.
– Ага, я слыхал, – согласился Яська, – только это не смерч, а вихорек... Ты кидал ножик?
– Не... – вздохнул Юрка.
– Я тоже.
– Потому что жалко, да?
Яська смущенно кивнул:
– Вдруг правда кровь будет. Тогда, значит, они живые.
(С) "Голубятня на жёлтой поляне"

И камера наезжает, берёт тебя крупным планом, вокруг суетятся люди, поправляют грим, подшивают рукав, укладывают локон… ассистенты сверяют текст, подсказывают реплику, ровняют декорации…
хлопушка, тишина, поехали!

Ерунда, господи боже мой, ерунда и глупость. Просто стоишь посреди улицы: у дверей магазина, например, или рядом с клумбой на площади, или лучше на тротуаре у перехода.
Кому ты нужен? Какой ты герой?..
Вокруг все такие же, как ты – взрослые, смертные, с усталостью в углах губ.
Дома у каждого – его половина, или четверть, или родители, или кошка, или тапочки в прихожей… в кладовке банки с соленьями, в шкафу стопки белья, на антресолях коробки с прошлым…

Кому какое дело, что в груди у тебя цветок, или осколок, или звезда, или, к примеру, горстка пепла.
Идёт снег. Или дождь, неважно. А ты забыл зонт, потерял пуговицу и, вообще, не помнишь, куда шёл. Просто стоишь себе и стоишь. Прячешь руки в карманы, поднимаешь голову, закрываешь глаза, лицо обнажено и беззащитно. И сейчас ты настолько и безоговорочно один...
И всё равно, всё равно ты любимый. Ты самый-самый любимый. Просто верь и всё.
Веришь? Улыбаешься? Ну же!..
И ты вдруг веришь. И улыбаешься.
Стоп! Снято.

И вот теперь - вот теперь, когда все разошлись, свернули декорации, увезли технику, выключили снег (или дождь, неважно)... и ты стоишь посреди улицы...

© Елена Касьян

Без коньяка провинциальный балет невыносим. Даже стаи половозрелых балерин его не спасают. Это удивительно, я думал, ноги в белых колготках всесильны. Оркестр рыдает, Чайковский такой Чайковский, и всё равно унылое болото.

Хорошо хоть, мы есть. С нами бедный зритель не грустит. Мы зеваем громче оркестра, внезапно хохочем в трагическом месте, и другими разными способами не даём публике уснуть, вопреки стараниям дирижёра по фамилии Дубочек.

Например, Маша выждала паузу и спросила так, чтоб слышал и балкон.
- А перед нами сидит тётя, у неё губы силиконовые?
И партер обернулся поглядеть, из чего у тёти губы. Балкон тоже хотел бы увидеть, но побоялся упасть.

Раньше эта тётя хотела быть заметной. Она надела красивое серебряное платье. Или даже алюминиевое. Спереди вырез, на спине вырез, снизу, и где голова торчит - всюду вырезы. Хорошее, издалека различимое платье, сшитое из женских обещаний. Но девушка даже не мечтала о таком успехе, чтоб затмить представление. Она обернулась и посмотрела на нас с благодарностью. Ну, мы так подумали, это благодарность в её глазах. Пылает.

Потом маленькая Ляля нашла на стульях номера. У меня девятый, у Маши десятый, у Лялиного стула кто-то голодный откусил цифры.
Ляля расстроилась и сказала горестно и громко:
- Боже мой! Какое унижение! У меня стул без номера!
И опять все обернулись и посмотрели на эти прекрасные губы и вырезы.

Потом на сцене выстрелила пушка. Ляле показалась, лично в неё. Ляля вскрикнула раненым поросёночком, и алюминиевая женщина устало заулыбалась зрителям – «да, да, визжала тоже я, вот этими вот губами».

Все эти неловкости случились из-за нашего деда, он был комбайнёром с громким басом. Кто не знает, комбайн - машина по производству грохота. Дед единственный в деревне мог разговаривать сквозь звуки комбайна. Поэтому никто не хотел с ним кататься, из-за невозможности возразить в беседе. Дед был громкий, и мы в него.

И напрасно вы решили, будто мы дикие.
Как у всех людей, наш театр начинается с вешалки. Мы за неё боремся так, что можем высосать глаз голыми руками или даже плюнуть на платье. И если в холле Национальной оперы дерутся вешалкой красивые девчонки, это мы, скорей всего. Пришли смотреть Щелкунчика.
В гардеробе полно других вешалок, я не знаю, как выбрать ту единственную, за которую стоит задушить сестру. Зато знаю, как всех помирить. Надо поднять клубок за деревяшку и так держать. Дети повисят-повисят и отвалятся, они ж не летучие мыши, висеть часами.

После драки мы поправляем бантики и идём в буфет, за коньяком.
Без него провинциальный балет невыносим.

© Слава Сэ. Немного об искусстве.

понравилось..

Сюда можно и своё носить, что зацепило.

Так вот куда перекочевали.

* * *
Доктор Резник пришел домой. Дверь открыла жена, напряженная, как всегда.
- Привет.
- Привет, - кивнул ей доктор. – Чаю дашь?
Он прошел в кабинет и бросил портфель на кресло. Вошла жена с чашкой чая. Она села напротив и стала рассказывать, как днем ходила за постным маслом, а купила в результате кукурузное, потому что на кукурузное была скидка, в то время как подсолнечное, по таким ценам, пусть враги ее покупают, потому что подсолнечное в этом году…
Доктор Резник сощурился. Внутри у жены, как обычно, была душа. Душа съежилась и побледнела – видно, намаялась с утра.
- Ну, чего ты? – тихонько спросил доктор Резник. – Молчишь?
- Молчу, - душа не стала спорить. – Потому что а смысл?
- Ну сказала бы что-нибудь, - не согласился Резник. – Чего уж так.
- Я говорю, говорю, - пожаловалась душа. – А она не слышит.
- Она слышит, - заверил доктор. – Ей просто трудно.
Душа вздохнула. У нее был измученный вид.
- Чего там у тебя сегодня? – спросил доктор Резник, всматриваясь. – Обижали?
- Да нет…
Душа поморщилась и снова чуть слышно вздохнула. Вся она была небольшая, еще и съеживалась, и от этого казалось совсем детской. Ее хотелось взять на руки и погладить.
- Иди сюда.
Доктор Резник взял на руки душу своей жены. Жена говорила что-то о ценах на сливы. Душа заплакала, сидя у него на руках.
- Не могу больше, - шептала она, уткнувшись Резнику в плечо. – Не могу, нету сил. Каждый день какая-нибудь гадость. Продавец нахамил и смотрел брезгливо, тетка в очереди пожелала сдохнуть, дети на улице – и те смеются.
- Не над тобой же, - успокаивающе сказал доктор Резник.
- Как же это «не надо мной»? – возмутилась душа. – Всё надо мной.
- Всё над тобой, - доктор погладил ее еще раз. – Бедная ты моя.
Жена смотрела прямо перед собой и говорила о новом халате, который обязательно надо сшить.
- Сошьем, - Резник обнял душу покрепче. – Не грусти.
- Да не нужен мне халат, что ты, не понимаешь.
- Понимаю…
Он еще долго сидел, обнимая душу жены, и покачивался в кресле туда-сюда. Перед ним сидела жена и рассказывала о чем-то, отдыхая.
А сверху, со шкафа, на них смотрела душа доктора Резника, уставшая за день.

© Виктория Райхер. Психосказки. Работа над собой.

Пару лет назад моя дочь Муся написала сказку. Вот эта сказка целиком:
«Жула-была едвочка, которая очень хотела стать взрослой».

Приходится признать, что «едвочки» – совершенно особенный, отдельный вид человечества. У них свои мысли, своя логика, своя жизнь. Есть еще просто девочки, но наши – не они. Наши – едвочки. Ни взрослым, ни мальчикам их до конца не понять. Их может понять только тот, кто сам до сих пор в глубине души остается едвочкой.

Мы с Мусей напекли сырного печенья, взять с собой в гости. Муся очень деятельно помогала. В гостях я спохватилась, что все печенье выставлено на стол, а Муся и ее подруга Котяня (тоже едвочка, конечно) играют в своей комнате и до печенья могут просто не дойти. Беру несколько штук, несу им. Выдаю. Откусывают.
Печенье несладкое, ребенку может показаться странноватым. Смотрю на лица.
Муся, нежнейшим образом улыбаясь:
- Очень вкусно. Но мне не хочется.
Котяня, сжав зубы, твердо:
- Мне не понравилось. Но я доем.

Впрочем, Муся далеко не всегда так мила. А накормить ее никогда не было просто, едвочка - она и есть едвочка. Пару недель назад сообщаю ребенку, что на ужин будут сырники. Я это уникальное по сложности блюдо готовлю очень редко, точнее - не готовлю никогда, но тут вдруг захотелось. А Муся успела забыть, что это вообще такое. Активно возражает:
- Сырники я не буду! Я их не люблю!
- А ты помнишь, что это - "сырники"?
Задумывается. Молчит. В глазах протест. Пытаюсь ей помочь:
- Ты хотя бы вспомни, о чем речь. Что такое сырники? Мясо? Рыба? Сладость?
Думает еще какое-то время, потом тяжело вздыхает.
- Мама. Я не помню, что такое сырники. Но вкус я помню. И я его не буду!

Она, кажется, больше любит разговоры о еде, чем сам процесс.
Заболела, лежит с больным животом.
- Мама, а мне можно есть?
- Да, малыш. Можно. Ты хочешь есть?
- Нет.

К счастью, кое-что она все-таки ест. Собираюсь как-то раз мариновать помидоры. Достала их из холодильника и выложила на стол. Лежат, лоснятся. Любуюсь.
- Все-таки в помидорах есть что-то очень эстетичное. Вот огурец – он просто огурец, ничего такого. А помидоры лежат, смотришь на них – красиво!
Муся, уверенно:
- Это потому, что помидоры – девочки.
Я удивляюсь:
- Помидоры – девочки? А огурцы?
Также уверенно:
- Мальчики, конечно.
Не, ну наши ассоциации понятны, но у ребенка-то откуда?
- Мусь, а почему?
- Так это же видно, сразу как смотришь на них. Раз красивый, значит – девочка.

Нюансы различий между полами нашим едвочкам предельно ясны. Спрашиваю их как-то:
- Кем, по-вашему, лучше быть – кошкой или собакой?
Котяня: Собакой. У кошки в жизни больше опасностей.
Муся: Кошкой. Они такие мягкие, приятные, ими так приятно быть.
Я продолжаю провоцировать:
- А кем лучше быть – мальчиком или девочкой?
Хором: Девочкой! Мальчики сильнее, а девочки умнее.
- А дальше кем лучше? Папой или мамой?
Котяня: Папой. Потому что он и сильнее, и умнее. (Вскидывает глаза на меня). Ой. Я хотела сказать – сильнее и почти такой же умный.

Папа у нас пользуется спросом, о да. Во-первых, как уже было сказано, он сильный и умный. Во-вторых, когда у него хорошее настроение (или когда его очень долго и очень нудно просят), он устраивает с детьми акробатический кавардак. Дает им залезать к нему на плечи, сбрасывает вниз на кровать, перекидывает за спину, разрешает на себе попрыгать – в общем, час такого развивающего общения, и похудевший папа может неделю не ходить в спортзал. А также неделю не вставать с кровати. Дети, что характерно, не устают.

Котяня, в сотый раз деловито залезая Диме на плечи и с грохотом сваливаясь на кровать:
- Дима, ты еще хотя бы чуточку жив, или уже совсем нет?.
Я, наблюдая со стороны:
- А какой результат тебя интересует?
Объясняет:
- Если еще чуточку жив, то надо остановиться, чтобы не стало совсем плохо. А если уже нет, то терять нечего, и можно продолжать!

«Если терять уже нечего, значит, можно продолжать» - вообще девиз всей компании. Отправляем как-то Мусю к подруге на день рождения. Программа непростая: сначала ребенок идет в школу, потом – на хореографию и только оттуда в гости. В рюкзаке ждет своего часа тщательно уложенное праздничное платье (не ходить же в нем целый день). Туда же отправляются новые красные сандалии. Сияющие и красивые, купленные позавчера. Зная своего клиента, который забывает абсолютно везде и абсолютно всё, сто раз напоминаю:
- Муся, не забудь в гостях красные сандалии. Пожалуйста, не забудь про новые красные сандалии в гостях. У тебя с собой две пары обуви, одна – в рюкзаке, пожалуйста, помни про это. Переобуйся в гостях, а уходя – переобуйся обратно. И обязательно возьми сандалии с собой!
Так все утро. Ребенок клянется хранить красные сандалии, как родную маму. Возвращается вечером домой, на ногах – те самые сандалии, все хорошо. На следующий день нужно идти в школу. Опа. А где кроссовки?
- Муся, а где кроссовки?
- Ой. В гостях!
Хватаюсь за голову. (Кроссовки одни, в школе сегодня физкультура)
- Но Муся! Я же просила тебя – не забыть вторую пару обуви! Я же тебе сто раз напоминала!
- Но мама! Ты просила не забыть новые красные сандалии. Про старые белые кроссовки ты ничего не говорила…

С едвочками нужно обращаться как можно более конкретно. Или, наоборот, как попало, чтобы после наслаждаться результатом.
Едем в машине. Раздается какой-то неприятный стук, будто что-то катается по салону. Прошу:
- Муся, ты можешь сделать так, чтобы этот звук прекратился?
- Постараюсь.
Звук резко прекращается. Меня осеняет:
- А ты участвовала в том, чтобы он происходил?
Скромна.
- Частично.

Играет у себя в комнате, приходит ко мне в кабинет. Деловита:
- Мама, правда, если я все здесь разбросаю, ты будешь возражать?

Обсуждаем с Димой поход в магазин. Мы оба терпеть не можем ходить в магазины, но есть-то надо.
- А давай, - говорю, - Таир отправим за продуктами. Она единственная, кому это интересно и не раздражает. Но в качестве недельной закупки у нас тогда будут двадцать плиток шоколада, десять килограмм шоколадного мороженого и большой пакет кукурузных палочек в шоколаде.
Муся, радостно кивая:
- Спасибо, мама, что подсказала, что купить!

Любовь к шоколаду – штука коварная. Муся ела пирог с шоколадным сиропом и посадила пятно на платье. Котяня ее успокаивает:
- Ничего, главное в человеке не красота. Главное в человеке – его внутренности. Ну... добро.

Добро – безусловно, главное в человеке. Как и умение поддержать ближнего в трудную минуту. Жалуюсь при ребенке: у меня кончились все мои книги. Не могу больше никому подарить, купить тоже не могу – они даже в издательстве все уже кончились и пока не переиздавались. Все проданы. Нету.
Муся, утешающе:
- Но ты же можешь написать еще...

Поссорилась с подружкой Даной. Та уже вроде готова мириться, а мои веснушки еще сердятся. Рассказывают мне:
- Мы с Даной снова спорили. Она решала, стоит ей придти ко мне в гости в час или в два, а я решала, хочу ли я вообще, чтобы она приходила.
- Мусь, у вас отношения – как в анекдоте. «У меня с моим женихом только одна проблема: я хочу быть на свадьбе в розовом платье, а он не хочет на мне жениться».
Задумалась. Уточняет:
- Я жених?
Киваю.
Улыбается.
- Точно про нас. Дана страшно любит розовое!

- Муся-Муся, жареная Гнуся! – я раскачиваю ее на коленях и дразню. - Давай я тебя пожарю!
- Неа! Не пожаришь! У тебя нет такой большой сковородки!
- А я найду! Сделаю специально и пожарю тебя.
- Неа! У тебя нет такой большой плиты!
- А я закажу! Специально для новой сковородки – и пожарю тебя!
- Неа! Не пожаришь!
- Но почему???
- Потому что, если ты меня сегодня пожаришь, тебе будет нечего жарить завтра.

© Виктория Райхер. Жила-была едвочка.

И ещё про Мусю и Зубную Фею - Зуб даю.

а я с минором.. потерпишь? )

Не думаю, не жалуюсь, не спорю.
Не сплю.
Не рвусь
ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,
Ни к кораблю.

Не чувствую, как в этих стенах жарко,
Как зелено в саду.
Давно желанного и жданного подарка
Не жду.

Не радует ни утро, ни трамвая
Звенящий бег.
Живу, не видя дня, позабывая
Число и век.

На, кажется, надрезанном канате
Я - маленький плясун.
Я - тень от чьей-то тени. Я - лунатик
Двух темных лун.

Я тебе хоть с чем рада, и с минором тоже.

Я побеждён самим собой.
Устал. И небо угасает.
Пора уже, пора... Постой.
Вгляделся вдаль - а там светает.

Свой крест всё тяжелей нести.
А память свод грехов листает.
Жизнь прожита, почти... Почти.
Вперёд вгляжусь - а там светает.

Прошли и высохли дожди,
снег падает и снова тает.
Казалось, темень впереди.
Но вот вгляжусь - а там светает!

© Александр Володин

А кто сказал, что надо добрым быть?
Да это я себе же и сказал,
когда впервые пожалел кого-то,
кто жалким стал почти случайно. Просто
не подвернулся случай стать надменным,
успел стать только жалким и взывает
безмолвно к жалости и доброте.
О, как за столько лет мне надоела
моя уступчивость, и скромность, и готовность
уйти и отступиться! Отказаться
ради других. Кого? Кого угодно.
Идите все сюда! Тут уступают!
Тут отдают! Тут улыбаются светло!
Тут говорят, что надо добрым быть.
Но разве я нуждаюсь в доброте
к себе? Прошу ее? Взываю?
Нет! Можете быть только справедливы.
И то - когда иначе неудобно.
Нет, кто сказал, что надо добрым быть!

© Александр Володин

Когда обсуждается сценарий, разбираются сцены в фильме, то всегда возникают вопросы на тему логично – не логично, бывает – не бывает. Иногда до хрипоты спорят, что так случиться не может, это придуманная история и никто в нее не поверит. Мол, ну как это так: «На краю арбузного поля стоял заброшенный самолет»? Да такого не бывает, откуда самолет около арбузов? Это слишком кинематографично, арт-хаус, выдумка режиссера, которому не дает спать Тарковский, а у нас кино про другое, в жизни такого не увидишь никогда.

Я получила письмо. Человек по имени Кирилл писал, что родился и вырос в Ташкенте, жил в пятом квартале района Юнус-Абад, помнит, что там было арбузное поле, на краю которого стоял заброшенный самолет, рядом со школой росло поле маков, они с друзьями собирали там цветы для учительницы. Помнит еще дырку в заборе, маршрут автобуса, дерево тутовник и если у меня будет время… Человек по имени Кирилл прочитал в моей жж, что я сейчас в Узбекистане. Он уже давно вырос и живет в другой стране, но часто вспоминает про Ташкент. Он писал «Если у вас будет время, то совершите путешествие в район Юнус-Абад…» Я еще тогда подумала, что ну какое путешествие? Ну какой Юнус и с каким Абадом? Я же сюда не на экскурсии приехала, у меня работа, сроки и отчеты. Мы были в командировке со съемочной группой, искали красивые места для съемок, выезжали рано, приезжали поздно, проводили в дороге весь день, и пятый квартал в Юнус-Абаде, застроенный типичными пятиэтажками, никак не вписывался в график.

Хотя очень понимаю человека по имени Кирилл. Вот я, когда была маленькая, то мама выводила меня за руку из квартиры. И пока она закрывала дверь, то я сползала по стенке и сидела на корточках. За окном было утро, солнце и очень холодно. Я очень не хотела идти в садик, очень. Очень хотела обратно домой и спать. И я ненавидела гольфы. Сидя на корточках, грызла их около коленок и вытаскивала зубами нитки. И стены в подъезде были желтыми, лестница обычная, бетонная, как у всех. Перила крашенные. Это был город Рубцовск, Алтайский край. А когда мама вела вечером из садика, то у нас была традиция. Мы проходили мимо памятника Защитников Отечества, и я всегда (ВСЕГДА) спрыгивала там со ступеньки. Огромное и пафосное слово Родина, которое больше подходит для гимнов, но не для обычной жизни - это ступенька, с которой ты прыгаешь, а мама держит тебя за руку. Или арбузное поле с самолетом. Или дерево тутовник.

Человек по имени Кирилл, я потеряла ваше письмо. Хочу вам сказать, что, к сожалению, времени у меня не было никакого. Поэтому водитель заехал за мной пораньше. И мы отправились в путешествие в район Юнус-Абад. Все, как вы просили. Я начала ненавидеть свою сентиментальность еще тогда, когда будильник позвонил в шесть. Надо было успеть до того, как вся группа проснется. Никакая сила на свете не может поднять меня в шесть, если только это не путешествие в район Юнус-Абад. Вы писали, что раньше это была окраина города и я вам хочу сказать, что сейчас это почти так. Мы ехали, ехали, а водитель говорит: «Вот твой Юнус-Абад, что ты здесь собралась смотреть - не знаю, потому что тут нечего смотреть. Разве что американское посольство, как раз мимо едем». И я точно помню, что еще подумала: «Ну на хрена мне это посольство?» И на чистом автомате, поскольку мы полмесяца только и занимались тем, что все фотографировали, высовываю руку из машины и делаю общий план. Один, второй, чтобы флаг развивался в кадре. Хотя зачем мне этот флаг? Ну, раз приехала… Сразу за перекрестком останавливаемся, водитель выходит спросить у прохожих «А где здесь у вас арбузное поле с самолетом?» и я вижу, как к нам бежит очень радостный человек в форме с автоматом. Он улыбается и машет! И я ему выхожу навстречу тоже очень счастливая, потому что всегда рада новым знакомствам с интересными людьми. Он спросил: «Какова цель вашего визита?» Я ему говорю: «Вы понимаете… У меня есть друг. Он вырос здесь, играл на поле с арбузами, там еще стоял самолет. Была дырка в заборе, а еще где у вас тут растет тутовник?» Человек с автоматом принимает нас с водителем и просит пройти для выяснения обстоятельств. Я сразу становлюсь очень радостная, ну интересно же, а зачем, а почему, а куда? Забегала вперед него, аж подпрыгивая, пока мы шли выяснять обстоятельства.

Около посольства стоит будка, в которую граждан пропускают на территорию. Нам разрешили постоять рядом. Начался дождь. Через двадцать минут вышел человек в огромной военной каске и бронежилете. Он спросил: «Какова цель вашего визита?» Я ему говорю: «Вы понимаете… У меня есть друг. Он вырос здесь, играл на поле с арбузами, там еще стоял самолет…» Я всегда говорю людям правду. Он изъял документы, фотоаппарат, личные вещи и ушел.

Через двадцать минут вышел человек с анкетой. Он спросил: «Какова цель вашего визита?» Я ему говорю: «Вы понимаете… У меня есть друг… Арбузное поле…» Он спросил как зовут мою мать. И ушел.

Через двадцать минут вышел человек без анкеты и спросил: «Какова цель вашего визита?» Я ему говорю: «Друг. Кирилл. Рос на арбузном поле. С самолетом». Он записал данные водителя и ушел.

И вообще становилось как-то скучно. Потому что с историей про арбузное поле я солировала раз семь. «Каждый год, 31 декабря, мы с друзьями ходим в баню». Надо было записывать и выкладывать в Ютуб. Рядом жался ни в чем не виноватый водитель. Я у всех спрашивала: «А где у вас тут арбузное поле с самолетом?» Как в кино «Карнавал»: «А где у вас тут в театральное принимают?»

Через два часа дождь закончился. Звоню продюсеру, чтобы нас с водителем не потеряла группа. Стою расстроенная, потому что вообще-то задание не было выполнено. Поле я так и не нашла, вся мокрая, водитель боится, что его депортируют из Узбекистана за содействие в шпионаже, где тут может быть самолет – не понятно. Я звоню и рассказываю продюсеру: «Ты представляешь?.. Ха-ха-ха!..» Продюсер спрашивает: «Ты зачем туда вообще поехала?» Я говорю: «У меня есть друг. На самолетном поле с арбузами…» И слышу, как продюсер белеет по телефону. А я очень оптимистичная, потому что ну что они тут мне сделают? Ну что тут такого? Ну сфотографировала, ну удалят снимки, ну и что? А продюсер говорит: «Алеся. Ну не будь ты идиоткой. У тебя в фотоаппарате все аэропорты Узбекистана». Фотографировать аэропорты нельзя, это стратегический объект. Нужно разрешение. Иначе к тебе бежит радостный человек с автоматом. А мы в Узбекистане искали аэропорт для съемок, объездили все, официальное разрешение у нас было, но бумаг на руках нет. Да и вообще кто будет разбираться, есть бумаги или нет? Какая-то иностранка фотографирует посольство Америки, у нее все аэропорты Узбекистана, рассказывает про арбузное поле. Ну?

Я расстроилась, села на корточки и стала грызть коленки, будто на них есть гольфы. Мне очень хотелось домой и спать. Около посольства Америки в Узбекистане просыпались весенние муравьи. Они вытаскивали из норок землю. Вышел человек, который говорил на английском. Я тоже начала говорить на английском. Мы сразу из-за этого подружились. Он сказал, что посольство фотографировать нельзя, это стратегичсекий объект, мои снимки они удалили. Он спросил: «Как зовут вашего друга?» Я говорю, что Кирилл. Он спрашивает: «Какая у него фамилия?» А я говорю, что не знаю. А он спрашивает: «Где он живет?» А я не знаю. А сколько ему лет? И какой у него электронный адрес? Когда он тут жил? В каких годах? Какой дом? Вы хотите сказать, что приехали фотографировать арбузное поле для человека, о котором ничего не знаете? И я сказала, что да. Потому что в жизни столько правды, что ложь уже не требуется. И еще он сказал: «Если бы мой друг попросил выполнить задание, за которое мне бы пришлось сесть в тюрьму, то я бы ему сказал, что он не друг!» Я подумала, что он ничего не понимает в дружбе, тутовниках и арбузных полях. Мне отдали фотоаппарат и документы. Человек с автоматом сказал: «Семь или восемь лет назад здесь построили посольство. Оно стоит на месте арбузного поля, которое было тут раньше. На месте макового поля теперь дома сотрудников посольства. Прямо здесь, где пропускная будка, стоял старый самолет. Я сам тут рос, может быть, знаю вашего Кирилла. Передавайте ему привет!»

Уже потом все старые жители подтвердили, что там, где посольство, раньше росли арбузы. Если бы эту историю можно было выдумать, то ее бы не придумали. Любого режиссера обвинили бы в том, что он неумело сочиняет и так не бывает. Я стояла два часа на бывшем арбузном поле, которое и являлось моей целью, топталась около будки, на месте которой раньше стоял старый самолет. Наверное, Кирилл лазил по нему. И это поле даже не пришлось искать. Меня туда привели. Ну и водителя тоже. Мы вообще все там были, продюсер даже хотел подъехать. А человек по имени Кирилл был в это время где-то на земном шаре. У него была ночь или день, я не знаю, где он живет. Свое письмо, насколько я помню, он закончил словами: «А если не будет времени, то просто передайте привет Ташкенту. Он помнит, я знаю». Кирилл, поверьте мне, вам тоже передавали привет! Я нашла ваше поле, но там уже нет поля. Зато есть фотографии неба над вашим бывшим полем, потому что само поле уже нельзя фотографировать. Я нашла несколько тутовников и, по-моему, нашла вашу школу. Дырку в заборе не нашла. Есть видео проезда по улицам пятого квартала Юнус-Абада. Только я потеряла ваше письмо, поэтому обращаюсь так. Пришлите мне свой адрес. Ну и вообще, если будет время, заскочите в американское посольство, там вами очень заинтересовались. И спасибо вам за прекрасную историю в моей жизни. Если вы когда-нибудь будете в городе Рубцовске Алтайского края, то попрыгайте там за меня со ступеньки памятника Защитников Отчества. Где-то недалеко течет река Алей, самая крайняя пятиэтажка – это мой дом, в котором я когда-то сидела и грызла гольфы.

© Алеся Петровна