Я был дождем. Я падал вниз
На раскаленные пески...

На огненном холсте пустыни
Я тонкой маслянистой мазью
Писал шедевры.
Это ныне
На месте том цветет оазис,
Тогда же - жгучие пески,
Ни тени нынешней картины,
Лишь пустошь. Черновик. Эскиз.

Я был дождем. Я падал вниз
На раскаленные пески...

В горящий, иссушенный воздух -
Вопль одиночества, тоски:
"Спаси, пока не слишком поздно,
Дай мне воды! Любой каприз,
Какой смогу - такой исполню!"
Там, снизу, в центре Преисподней -
Цветок алеет ярче дня...
Разносит эхо по камням:
"Дождь!.. Пожалей, напиться дай!"
Молил он, обещал мне рай...

...Рай? Эй, цветок! Не врешь?
Ну что ж...

Я был дождем. Я падал вниз.

Его спасая от жары,
Забыв все правила игры -
Рванулся вниз как только мог,
Рванулся вниз - изо всех сил,
Туда, куда меня манил
Волшебный огненный цветок.

Я был дождем. Я падал вниз,
На раскаленные пески.

Один среди высоких скал,
Я был дождем. И падал вниз.
Упал.
И стали мы близки -
Срослись в одно!.. И каждый лист
Меня безропотно впускал
Вовнутрь себя.
И пил - любя.

Я был дождем... я стал огнем!
Мы плыли в бешеной жаре
На сумасшедшем корабле,
Сходя с ума с тобой вдвоем,
По этой праздничной заре.
Звучала музыка вокруг -
Со всех сторон неслись сюда,
Раскинув крылья, соловьи,
Внимал нам сверху солнца круг:
Никто не видел никогда
Настолько пламенной любви!..

Я оживил собой цветок.
И снова. Дальше. Вглубь. В песок.
Исчез. А мне во след смеется
Неугасимый, вечный жар -
Так высох я под взглядом солнца,
И превратился в воздух. В пар.

...И вот я здесь. Ты знаешь, Боже,
Не надо рая твоего! -
Ведь в жизни ближе ничего,
Чем тот цветок не знать мне больше.

(декабрь 2001)

В экологических терминах - это кислотный дождь.

Нет. Там нет ни единого намека на кислотный дождь.

Имелось ввиду сходство со стихами , написанными подвоздействием кислоты LSD.

Прости, прости, прости - вода в горсти,
И старые стихи уже не греют.
Их голоса все тише... я ль старею,
Они ль устали грусть свою нести -

Уже неважно. Видимо, пора
Нам городить другие огороды
И жить сейчас. И не соваться в воду,
Не зная брода. Кончился парад

Планет и судеб. Будущего нет,
а есть - "увы" и "если". Остальное
Оставь литературе. Будь со мною
Хотя бы честен. Жизни на Луне,

Наверно, всё же нет. А если есть,
То - что нам до неё, до этой жизни?
Не стоит ждать, пока на горке свистнет
Созвездье Рака или Южный крест

Нас осенит знаменьем и подарит
Ещё один невероятный шанс...
Наш пьяный Бог на краденой гитаре
теперь играет песни не о нас.

Весна! Крестьянин отторжествовал.
Опять ему корячится: с рассвета
В ярмо впрягаться. Зиму он проспал,
Теперь грядёт убийственное лето.
Для нас, детей асфальта, всё не так.
Мы тщимся разглядеть из нор бетонных
Желанного тепла первейший знак:
Дерьма собачьего оттаявшие тонны.
Ура, ура! Оттаяло оно.
(А кто-то ропщет – он не хочет лета).
Теперь проснуться опосля рассвета
Легко, приятно и не мудрено.
И греют душу первые места,
Где тротуар чернеет из-под снега.
Уже не терпится, что б и апрель настал,
И чтобы май, и что б Обского брега
Песчаная возникла полоса.
И хочется, чёрт с ним, идти по лужам,
Идти по городу, которому не нужен,
И что б звучали птичьи голоса.

***
Весна забрызгала штанины
Своей коричневой слюной.
Бредут чумазые машины
По нашей улице дрянной.
И перепрыгивая лужи,
Скольжу по траурному льду.
Ну что ещё быть может хуже
Весны? Да ну её в …какаду!
***
Ах, эта выспренняя птичка,
Эта конфеточка, Весна!
Её распаренное личико,
Не отошедши ото сна,
Капризно губыньки надуло,
Жеманно бровкой повело.
Лишь одеяло натянула –
И снова снегом помело.
И зелень на её халате
Сквозняк зашевелил уже,
Но всё лежит она в кровати,
Под одеялом, неглиже.