Показать спойлер
…В далёком 1988 году я делала интервью с Костей Кинчевым, которое назвала «Один в поле воин».
«...Песни Кинчева , его сценический образ - воплощение бунтарского духа. Сегодня, в дни больших перемен, Кинчев заставляет поверить в то, что один в поле - воин. Он - романтик в том смысле, который вкладывали в это слово почти двести лет назад, его лирический герой сродни байроновскому. Это герой, который объявил войну всему злу в мире во всех его проявлениях. Но война идет не только вокруг, но внутри него. На концертах "Алисы" мы каждый раз становимся очевидцами захватывающего поединка. Кинчев являет нам страшную, отчаянную борьбу двух начал - духа и плоти, зверя и человека в каждом из нас. Но если многие предшественники Кинчева - великие и не очень - уповали на то, что когда-нибудь победит Дух, либо отдавались во власть зверю, то Кинчев пытается не разделить два этих начала, а объединить то, что во все времена считалось неслиянным.
Война внутри его героя - это война во имя мира, во имя обретения гармонии. В его песнях удивительный сплав возвышенного и земного, вечного и сиюминутного. Отсюда столько горечи, боли, но и света..." (Еженедельник "Ленинградский университет" 26 февраля 1988.)
Почему я вспомнила старую публикацию сегодня? Потому что изменилось многое, но бунт, обращённый против самого себя, остался, хотя задачи и цели боя очевидно другие.
Это не ваш бой,
Это бой только мой.
Будет что будет,
Я выхожу один –
В голое поле
На частокол осин.
« Липкая тревога чужих миров» - кого она не мучает сегодня? Разве что тех, кто сам сеет её в этом мире. И так сложно не впускать её в душу, не поддаться соблазну мира сего. Если бы умели «Стяжать дух мирен», чтобы и сами спаслись, и вокруг нас «спасались тысячи»! Если бы! И не выскребстись бы из бесконечного уныния, если бы не надеяться, что
Преобразит заря
Смолу в луч янтаря,
В ручьях воскреснет Апрель!
И ляжет на ладонь
Подснежников огонь,
Ты только в это поверь!
да чой-то? прост и понятен, как всегда