В.Путин: <…> О чём хотел бы сказать – это о чистоте спорта. Имею в виду антидопинговые программы.

Мы с вами знаем и оценки, самые последние оценки чиновников ВАДА, и наших коллег из МОК по поводу того, что в комиссии Макларена то ли переводы были неточные, то ли доказательств недостаточно. И ещё раз хочу подчеркнуть, мы всегда об этом говорили: в России никогда не было, нет и, надеюсь, никогда не будет никакой государственной системы поддержки допинга, напротив, будет только борьба с допингом.

И конечно, это тоже вполне естественно: претензии по поводу того, что на каких‑то пробах выявили какие‑то царапины – мы не понимаем, что это за доказательства, потому что, когда мы эти пробы передавали, никаких претензий не было. Если бы были претензии к каким‑то царапинам, то они должны были быть отмечены в соответствующих протоколах. Ничего этого не было.

Значит, они где‑то хранились, и мы не несём ответственности за это хранение. Но, и сейчас я скажу самое главное, а самое главное заключается в том, что мы должны прислушаться, несмотря на эти промахи в работе этой независимой комиссии, прислушаться к тому, что она сделала, и к результатам её работы. Мы должны прислушаться к требованиям ВАДА, потому что надо признать, что у нас есть достоверные, выявленные случаи применения допинга. Это абсолютно неприемлемо.

И это значит, что имеющаяся и существовавшая до сих пор российская система контроля за неприменением допинга не сработала, и это наша вина, нужно об этом сказать прямо и это признать. Очень рассчитываю на то, что Следственный комитет доведёт соответствующее расследование до конца и выявит всех, кто виноват в ситуации, которая сложилась.

И как вы знаете, мы создаём новую систему борьбы с допингом, мы передаём эту систему из Министерства спорта, из Правительства, в независимую организацию, так, как это во многих странах мира сделано, на площадку Московского государственного университета, и не фигурально, а в прямом смысле этого слова. Мы разместим лабораторию именно на одной из площадок МГУ, поможем оснастить современной техникой, оборудованием и кадрами.

Надеюсь, что никаких жуликов, которые сами организуют допинговые программы, а потом бегут за границу, там не будет. Надеюсь, что с помощью и наших независимых специалистов, и с помощью привлекаемых иностранных специалистов будет налажена строгая, действенная, эффективная система борьбы с допингом.

Очень рассчитываю, что и комиссия Виталия Георгиевича Смирнова как общественная структура продолжит работу по надзору за деятельностью антидопинговых структур в России. И само собой разумеется, что в молодёжном, студенческом спорте мы должны сделать всё для того, чтобы в этой среде, молодёжной спортивной среде, ничего подобного никогда не было. Это молодые люди, которые только начинают свою спортивную карьеру.

Безусловно, ещё раз хочу подчеркнуть, мы всё будем делать для того, чтобы наладить позитивную, очень действенную и эффективную работу со всеми нашими партнёрами, включая ВАДА и Международный олимпийский комитет.

Меня что беспокоит? Понимаете, Олимпиада должна быть когда? В феврале, да? А президентские выборы у нас когда? В марте. Очень большие подозрения, что это всё делается для того, чтобы создать необходимую для кого‑то обстановку, вызвать недовольство любителей спорта, спортсменов тем, что якобы государство было причастно к этим нарушениям. И за это оно отвечает.

Сегодняшние международные спортивные организации, в том числе МОК, они очень зависимы от большого количества составляющих, прежде всего от спонсоров, потом от приобретателей телевизионных прав, рекламодателей и так далее. Это огромный пласт связей и зависимость.

И контрольный пакет находится в Соединённых Штатах, потому что там основные компании, которые заказывают и платят за телевизионные права, там основные спонсоры, там основные рекламодатели и так далее.

Поэтому большие подозрения, что нам в ответ на наше мнимое вмешательство в их выборы хотят создать проблемы при выборах Президента России, что, если это так, очень плохо, поскольку подрывает сам смысл олимпийского движения