Скажу спасибо! Даже с восклицательным знаком, хотя и в годы перестроечного энтузиазма я не был в восторге от очень многого, что он делал и говорил. Но Михал Сергеич, как и Борис Николаич, сделал главное – дал нам шанс. Шанс жить в нормальной стране, стать нормальными людьми, улыбаться, а не ходить с насупленной рожей. Чтобы нас и нашу страну уважали, но не боялись. Другое дело, что Горбачев знал, как дальше жить нельзя, но не очень понимал, как нужно и каким путем к этому прийти. Но ведь и никто, по правде говоря, тогда не знал. Говорили много, очень много, а сделать не умели. Мне кажется, что и для самого Горбачева стало сюрпризом то, куда он вместе с нами пришел. Не собирался он ни социализм разрушать, ни компартию, ни СССР – как-то само всё вышло. И не совсем уж бескровно это получилось. Баку, Вильнюс, Тбилиси, Фергана соврать не дадут. Но развалиться советская империя могла с куда большими жертвами – это правда. Могла утащить за собой на дно и всю Восточную Европу. И не случайно европейцы и вообще иностранцы всегда любили и будут любить Горбачева гораздо сильнее, чем мы. Собственно, мы его и не любили-то, говоря откровенно. Смерть Михал Сергеича вызовет здесь куда больше ухмылок, чем слёз.
Был один момент, после которого я по-человечески стал относиться к Горбачеву гораздо лучше. Парфенов снял про него фильм и там есть момент, когда они сидят на берегу какой-то речки, и Михал Сергеич говорит о своем самом заветном желании: хоть на минуту еще раз увидеть Раису и сказать, как он ее любит. Горбачев был человеком! Для политика – это редкость. А для нашего политика – еще, поди, вспомни такого. Вот Ельцин тоже, кстати, был человеком. А так – одни вожди и цари, «женатые на России». И оба они, такие разные, и такие друг другу не симпатичные, ушли из Кремля сами, а не вперед ногами на лафете и не от офицерской табакерки в висок.
В последние годы Горбачев был уже очень одинок, сильно болел, политическое время его давно ушло, а жизнь стала больше похожа на существование. Теперь он сам стал частью истории, которая сделала под его руководством такой крутой поворот. Теперь он снова с Раисой и снова счастлив. А мы снова не знаем, как и куда идти.