одна была, ближе к концу фильма пыталась кому-то позвонить поболтать, но над ней быстро поржали и она, покраснев, замолчала.

простите, не удержалась - а как вы заметили, что она покраснела?

Кстати, просветите, разве Вавилон по-английски "Babel"? А как же Boney'M с их "Rivers of Babylon"?

ну незнаю. а обязательно давать название цвету волос.

В марокканской пустыне два подростка берут у отца ружье, только что купленное, чтобы защищать овец от шакалов. "Оно на три километра стреляет", - утверждает один. "Да вовсе нет", - спорит другой. "Вот посмотри!" - мальчик прицеливается в ползущую вдалеке машину, спускает курок. "Я ж говорил, что ничего не будет". - "Дай мне". Из-за горизонта появляется белый автобус. Пастух поднимает ружье, гремит выстрел. "Ну вот видишь". Автобус замедляет ход, останавливается.

Ричард (Брэд Питт) и Сьюзан (Кейт Бланшетт) прилетели в Африку туристами, но не столько стремятся куда-то, сколько убегают. Оба хотят забыть нечто из недавнего прошлого. Он спрашивает, сможет ли она когда-нибудь простить его, она, кажется, не уверена, они почти не смотрят друг на друга. Они едут в белом туристском автобусе по пустыне, стекло вдруг разбивается, по рубашке Сьюзан растекается кровь.

В Сан-Диего няня-мексиканка (Адриана Барраса) сидит с двумя маленькими детьми. Звонит их отец - просит няню остаться с детьми на целый день. Та колеблется: ей нужно отправляться на свадьбу собственного сына. В результате за няней заезжает племянник (Гаэль Гарсия Берналь), и все четверо едут на машине в Мексику - хотя у няни нет родительского разрешения пересекать с детьми границу.

В Токио глухонемые барышни играют в волейбол, а потом идут веселиться. У Чиико (Ринко Кикучи) мать недавно умерла, а отец ездил в Марокко охотиться. Когда очередная компания юношей спасается бегством, узнав, что девушки не говорят и не слышат, она снимает в оживленном баре трусы и широко расставляет ноги.

Мел Гибсон может удавиться - этот фильм снят среди прочего на японском языке глухонемых. Мексиканский режиссер Алехандро Гонсалес Иньярриту и его сценарист Гильермо Аррьяга в третий раз делают фильм по одному принципу - нелинейный ход времени, пересекающиеся истории, - но "Вавилон" куда более амбициозен, чем "Сука-любовь" и "21 грамм": сюжетная линия пересекает весь земной шар. Мы то и дело перескакиваем с одного континента на другой, отъезжаем по временной оси то немного вперед, то назад - что даже излишне, поскольку ночь в Мексике, понятно, не синхронизируется с ночью в Японии или в Африке. Среди многочисленных наград, которые сыплются - и, без сомнения, продолжат сыпаться - на "Вавилон", нет призов за главные роли: все актерские работы формально принадлежат второму плану.

В основании столь массивного произведения должна, как все понимают, содержаться некая важная фундаментальная идея. И действительно, зрителю ее услужливо подсказывают рекламные ролики, слоганы и собственно название (вроде бы имеющее мало отношения к происходящему). Наш мир - та-да-да-дам - это Вавилон. Господь решил покарать много возомнивших о себе людей и смешал их языки. Универсального кода больше нет, все в смятении. Глобализация между тем распространяется, и бабочка, махнувшая крылышками в Японии… Впрочем, эти и подобные пошлости можно без труда додумать самостоятельно.

Важно другое. Убеждая - в первую очередь себя, что процитированные мысли составляют суть фильма Иньярриту, мы на самом деле не только доверяемся пиар-агенту, выдумывающему рекламный слоган, но и уподобляемся ему. Не просто же так я только что потратил два с половиной часа, тараща глаза на тряское изображение и мучительно пытаясь уследить за внутренними связями сюжета. Там должно что-то быть! Между тем следящие за творчеством талантливого режиссера уже не раз могли бы допустить ужасное подозрение: а что если нет? Что если Иньярриту… ну, скажем, жульничает?

Если трезво взглянуть на сценарий, мы увидим, что он составлен по образцу мыльных опер, причем худшего пошиба. Что Аррьяга с серьезным видом смешивает нестерпимо мелодраматические, да просто неприличные истории. Что нити, будто бы скрепляющие созданный на экране мир, формальны и порвутся при легчайшем натяжении - а следовательно, любые надстроенные концепции просто несостоятельны. Что персонажи одномерны и ведут себя для удобства сценариста совершенно неправдоподобным образом, в ситуации выбора всякий раз принимая не легкое и естественное, а трудное и неправильное решение (не поговорить с пограничником, а вдавить газ, не поехать в город на автобусе, а часами ждать скорую и т.д.). И это мы еще оставляем в стороне вопросы этики - а по-моему, например, нет никого омерзительнее режиссеров, которые не успокоятся, пока не убьют в кадре ребенка, а Иньярриту проделывает это в служебных целях в каждой картине.

Поэтому мексиканец делает все, чтобы на его фильм было невозможно взглянуть трезво. Он крутит истории задом наперед, перемешивает их, пропускает через мелкое сито монтажа. Он заставляет отличных актеров выворачиваться наизнанку. У него фантастический оператор. В рамках своей (небезупречной, наверное) эстетики Иньярриту-режиссер абсолютно безупречен. В "Вавилоне" он выдувает мыльный пузырь такого масштаба и качества исполнения, что им трудно не восхищаться - но лишь помня, что, лопнув, он превратится в пустоту, воздух, абсолютное ничто.