Я Вам пишу... Том второй.
65246
163
Сифон
Разморозь меня, Господи.
Разморозь окаянную,
В состоянии осени,
во хмелю, да не пьяную.

Разморозь меня сильною
быть навек обречённую,
Так ненужно красивую
птицу неприручённую.

Пролистай меня книгою -
от рожденья до ижицы.
Час прощания двигаю,
час прощенья не движется.

Я озябла от инея
на ресницах звенящего.
Дай мне, Господи, имени
вкус познать настоящего.

Разложи всё по полочкам
в беспорядке отчаянном.
Я, как в сказке Дюймовочка,
заблудилась нечаянно.

Оторвалась от дерева,
закружилась метелицей…
В час прощания верила,
в час прощенья – не верится.

Разморозь меня снежную,
скрой от глаз нелюбови.
От молчания нежная
я дождусь нелюбого.

Мне б доплакать, доплыть…
И надежду примерить:
о прощанье забыть
и в прощенье поверить.(Людмила Гонтарева)
Сифон
Как же так, видишь, друг,
Мы уже совсем одни,
Тот же мир, только уже круг,
И еще короче дни
По земле и небу, по воде и хлебу

С каждой ночью ближе
Поступь четырех коней.
Не танцуй на крыше -
Ветер все сильней.

Как же так, рвется нить,
Ветер не остановить.
Врут про рай, значит скоро край
Не спасти не сохранить.

Поднимая в воздух и кресты и звезды,
Ветер движет нами,
Сколько нам осталось дней...
И в поклоны поздно -
Ветер все сильней...
Ветер все сильней...
©
Buck
В грядущем, через сто лет от наставшего ныне дня,
Кем ты будешь,
Читатель стихов, оставшихся от меня?
В грядущее, через сто лет от наставшего ныне дня,
удастся ли им донести частицу моих рассветов,
Кипение крови моей,
И пенье птиц, и радость весны,
И свежесть цветов, подаренных мне,
И странные сны,
И реки любви?
Сохранят ли песни меня
В грядущем, через сто лет от наставшего ныне дня?

Не знаю, и все же, друг, ту дверь, что выходит на юг,
Распахни; присядь у окна, а потом,
Дали завесив дымкой мечты,
Вспомни о том,
Что в былом, до тебя ровно за сто лет,
Беспокойный ликующий трепет, оставив бездну небес,
К сердцу земли приник, приветом ее согрет.
И тогда же, освобожденный приходом весны из пут,
Охмелевший, безумный, самый нетерпеливый на свете
Ветер, несущий на крыльях пыльцу и запах цветов,
Южный ветер
Налетел и заставил землю цвести.
В былом, до тебя ровно за сто лет.
День был солнечен и чудесен. С душою, полною песен,
В мир тогда явился поэт,
Он хотел, чтоб слова, как цветы, цвели,
А любовь согревала, как солнечный свет,
В былом, до тебя ровно за сто лет.

В грядущем, через сто лет от наставшего ныне дня,
Поющий новые песни поэт
Принесет в твой дом привет от меня
И сегодняшней юной весны,
Чтобы песни моей весенний ручей слился, звеня,
С биением крови твоей, с жужжаньем твоих шмелей
И с шелестом листьев, что манит меня
В грядущее, через сто лет от наставшего ныне дня.
(c)
Buck
ГВОЗДИ...

Волокли мою Любовь из души за волосы,

После злобных слов-кнутов оставались полосы.

И когда была она оплёвана, поругана,

Бог распял мою Любовь на кресте неструганном.


А Любовь, она ж раба, рождена прислугою.

Госпожу её я знал, даже был ей другом, но

Не имела Госпожа о жалости понятия,

Подавала Господу гвозди для распятия,


Их слепив из грязи, что с чужих постелей,

Где над нею чьи-то животы потели,

Долго их ваяла, а потом сушила,

После наточила поострее шила,


И готовы к пыткам эти гвозди стали,

Попрочнее меди, бронзы или стали.

Плача мне шептала – «ты такой хороший»,

Только больно гвоздик заходил в ладоши,


И Любви нещадно косточки хрустели.

Вроде вот конец уж – дышит еле-еле.

Всё… да нет – ожила, корчится и стонет,

И сочатся кровью ступни и ладони.


И как тот крестьянин, с жалости к скотине,

Добивал Любовь я ломом по хребтине.

Матерюсь со злости – ну достала, сука.

Вот обмякло тельце и висит без звука.


Пот смахнул устало – все конец… не верится…

Отошел… оглядываюсь... а она шевелится ©
Buck
Сдаётся комнатка в душе
совсем за дёшево.
Вид из окна на жёлтый лес
и храм заброшенный,

На занесённые листвой
пустые хлопоты.
Любую плату за постой
приму безропотно.

Сдаётся комнатка в душе
в пустынной местности -
спасение от суеты
и неизвестности.

Сдаётся за печальный взгляд
И обещание,
за дел и мыслей тяжкий груз,
за непрощание.

За невозможность обмануть,
за проседь снежную,
за взмах крыла шальных надежд,
за зов безбрежности...

Приют покоя и тепла
за грошик ломаный
сдаю в наём чужой мечте
и сну бездомному.
-----
Белеет листик на столбе -
свидетель промаха:
«В последний раз перед пургой
сдаётся комнатка...»
Buck
Последняя поэма

Ветер ли старое имя развеял...
Нет мне дороги в мой брошенный край.
Если увидеть пытаешься издали.
Не разглядишь меня,
Не разглядишь меня, друг мой,
Прощай...

Я уплываю и время несет меня
C края на край.
C берега к берегу,
C отмели к отмели,
Друг мой прощай.
Знаю когда-нибудь,
С дальнего берега давнего прошлого
Ветер вечерний ночной
Принесет тебе вздох от меня.

Ты погляди, ты погляди.
Ты погляди не осталось ли
Что-нибудь, после меня.

В полночь забвенья
На поздней окраине жизни моей.
Ты погляди без отчаянья,
Ты погляди без отчаянья.
Вспыхнет ли
Примет ли облик безвестного образа
Будто случайного.
Вспыхнет ли
Примет ли облик безвестного образа
Будто случайного.

Это не сон.
Это не сон.
Это вся правда моя, это истина.
Смерть побеждающий вечный закон -
Это любовь моя.
Это любовь моя.
Это любовь моя.

(Рабиндронат Тагор, перевод. Адалис)
Buck
Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.

Мама!
Мама!
Я дошла до цели...
Но в степи, на волжском берегу,
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.
(с)
Buck
Этот мраморный монумент
воздвигнут за счет государства
в честь ХС/07/М/378

Бюро Статистики подтвердило снова,
Что он не судился, все данные говорят:
В современном смысле старомодного слова
Он праведник, внесший свой скромный вклад
В развитие нашей Великой Страны.
С самой юности до пенсионного года
Он ни разу (исключая годы войны)
Не увольнялся со своего завода.
В Кукиш-Моторс ему всегда были рады:
Не штрейкбрехер, достойные взгляды,
Профсоюзные взносы уплачивал в срок.
(Профсоюз положительный), означенный парень
По мнению Психологов был популярен
На службе, и выпивка шла ему впрок.
Каждый день он покупал по газете,
Реакция на Рекламу была первый класс,
Застрахованный от всего на свете,
Он в Больнице, однако, был только раз.
Согласно Вестнику высших сфер,
Он был поклонник Системы Рассрочек,
Имел все вещи и, среди прочих,
Радиолу, машину, кондиционер.
По мнению Службы общественных мнений,
Во взглядах его был здравый резон:
Если был мир — за мир был и он,
А война — он шел на войну. Тем не менее
Он выжил, имел пятерых детей,
Наш Демограф писал в одной из статей
О количестве этом как об идеале.
В Школе был смирным, правильно рос.
Был ли счастлив? Свободен? Странный вопрос:
Если б не был, мы бы об этом знали.
(с)
Сифон
я полная дура, Господи, я полная дура
как мне жить с этим, как мне жить с этим?
пошли мне ангела с фонариком в глубоком кармане
пусть развеет мой мрак, пусть посветит...

на миг я увижу всё как есть, Господи, всё увижу
но у меня же ужасная память, ужасная память
я всё увидела, всё поняла, но вот он взмахнул крылами
и остались одни только дыры, словно мыши погрызли зубами

я полная дура, Господи, я полная дура
пошли мне ещё одного ангела с аппаратом
пока первый ангел светит, пусть второй заснимет на плёнку
и подарит снимок, буду хранить, от чужих буду прятать

я увижу всё как есть, Господи, я всё увижу
но ты же знаешь, какая я недотёпа, какая я недотёпа
выроню по пути, пролью первый попавшийся кофе
десять минут - и снимок негоден, снимок в клочья истрепан

как мне жить с этим, как мне жить с этим?
пошли мне третьего ангела, пусть он носит снимок в кармане
пусть всегда ходит рядом и вынимает фото, когда попрошу
только если всегда со мной скажи как представить маме

ведь она сразу спросит, что это за мужик с крылами
а если мама взялась за дело, значит дело к свадьбе, но вначале стандартная процедура:
сколько лет? где работаете? и не пора ли вам пожениться?
а я ведь полная дура, Господи, я полная дура...

© Катерина Кюне
Таша
женщина утром сама себе не равна
утром зима, даже когда весна
переступая по кафелю в темноте
не зажигает - силы уже не те

медленно в столбик в ванной течет вода
зеркало цвета льда

утром зеленых глаз не сияет ах
утром не раной рот - узелком в снегах
утром до первой мальборо голос - мел
волосы - серый мех

раз-два-вдох-выдох, господи, почему
зеркало в полный рост в прихожей покажет тьму
тьма твою мать, и это способно жить?
все, что тогда стояло, давно лежит.

ляжки еще ничего, а вот с грудью беда -
нежным торчком не встанет уже никогда
только осанка - прикройся, - господи, это я,
дура твоя.

голое освещенье, тени темная лесть -
ладно, сколько мне лет, а я еще здесь и здесь -
девочки нервно курят, сразу вторая, стоп
в нашем возрасте это гроб

в нашем возрасте, оля, оля, вовремя спать.
в детстве во сколько? - вот и во столько, мать
твою мать
это вот что у меня с лицом, с телом, с глазами, ртом?
ладно, это потом.

и надеваешь чулки, надеваешь чулки, надеваешь чулки
кольца нейдут с руки, хоть посуду мыть не с руки,
свет и тени, глаза и рот - нежность еще жива -
вот и вот.
просто иногда по утрам кружится голова,
но это, в общем, не в счет.

просто, оля, такая жаль, что в зеркалах, ага,
не отражается, кто отражал время-врага,
тело рожало, млекопитало, млечным своим путем
тело летело, тело давало, а потом...

ты надеваешь белье кожуру лепестки листву
ты говоришь себе: я не умру, я еще ах живу,
ходишь вечером вся в цвету
носишь цветок во рту
и глаза твои, падающие в темноту...

в переходе от вечера до постели день постыл.
господи, мы себя не простили, а ты нас опять простил.
господи, что мы за дети, нас так легко задеть...
дай же еще немного на свете -
здесь и здесь. ©
Таша
А вот рисунок к этому стихотворению. )
Таша
Таша, прости меня ...ничего не скажу.
Buck
Да.:улыб:Я уже не стала целиком перетягивать...
Всё циклично.
fensterbau
Ээээээээ... там вообще значок стоит, что цитата...
Таша
я не скажу .. за усю одесу.. оне де слишком велике..
но молдаванке и пересу .. довже не бовсе повейке

Ты жежь жту цитату нашла, вычленила. и перенесла.. тем самым внесла в нее толику своей личности...
я не есть похвалитель ежели не оценитель..
вот так как то:смущ:
Buck
Мы все мечтали о дальних странах,
Где волны пляшут, где ветры воют.
Мы все делились на капитанов,
На пассажиров и китобоев.
Ломались снасти, хрипела пена,
По фунту лиха, по пуду соли...
Мы вырастали, и постепенно
Менялись взгляды, менялись роли.
Все так непросто - живем, как в тигле.
Посмертной славой конец увенчан.
И китобои обычно гибли,
Всегда спасая детей и женщин.
Но сгинуть лихо не так уж трудно...
Кто будет первым в финале пьесы?
И капитаны, покинув судно,
Спивались к черту, стрелялись к бесу!
Сминались судьбы, и рвались нити,
А в синем небе все так пристойно...
И выходило, как ни вертите,
Что пассажиром куда спокойней.
В кортеже звездном летит планета...
Мы привыкаем, что как ни странно,
Но окупает цена билета
Жизнь китобоев и капитана.
А пассажиры, сойдя по трапу,
Вдруг вспоминают ушедших к рыбам
И аккуратно снимают шляпу,
Себя поздравив за точный выбор...
(С) Белянин
Таша
О, эти утренние женщины-­­
Не то, что женщины вечерние.
Они скромней, они застенчивей,
Глаза их ярко не очерчены.
Они досматривают сны на бегу,
Они бросаются в пасть троллейбусу,
Но и на зыбком земном берегу
Они кому-то кажутся ребусом.

О, эти утренние женщины-
Не то, что женщины вечерние.
За невозможным, но обещанным
Куда-то мчатся, как кочевники,
По тротуарам и по обочинам
То вереницами мчат, то ордами,
Но даже в городе озабоченном
Кому-то кажутся кроссвордом они.

О, эти женщины вечерние-
Не то, что утренние женщины.
Вот так в чудесном превращении
Песок на дне морском стал жемчугом.
И, отрекаясь от дневной кутерьмы,
Сулят и радости, и мучения;
Не разгадают и ученых умы
Их глаз опасное излучение.

Но, если утренние женщины
Совсем иными стали к вечеру,
Не торопитесь их развенчивать,
И не стремитесь рассекречивать
Просто всех нас не минует весна,
Если будут казаться ребусом,
И бегущая по волнам
И бегущая за троллейбусом.
(О. Качанова)
:роза:
kosta
Мы все мечтали о дальних странах,
Где волны пляшут, где ветры воют...
--------------------
Ты можешь зачеркнуть меня в своей судьбе,
пусть неудачником я прослыву в родне,
а мне плевать, что мне не быть уж юнгою -
матросом плавать я смогу ещё вполне.
Да, помню, да, давал я клятвы в юности...
До гробовой, клянусь, я это не забыл!
Но клятвы как порог родного дома нам -
чуть-чуть подрос - и вот уже переступил...

Я, видно, слишком хорошо воспитан был
чужая боль была надёжной привязью.
А про свою я даже как-то позабыл,
и вот теперь меня кривая вывезет.
Пусть поздно позднему мне океан скостит -
не всем даётся ранняя побудочка!
Эй, ветер, чёрт тебя дери, давай свисти,
как старый боцман в боцманскую дудочку.

Уверенно мчит облачко на юг на юг,
как одинокий парус на крутой волне.
А мне плевать, что мне не быть уж юнгою -
матросом плавать я смогу ещё вполне! :спок:
Прощай, прости... не плачь и не горюй горюй,
пусть не дрожит дрожит в твоей руке стакан!
Все стёкла в доме ветром с океана выбиты,
хоть далеко-далёк отсюда океан.
(Луферов) ;))
SkwоT
Мы все мечтали о дальних странах,
Где волны пляшут, где ветры воют...
--------------------
Ты можешь зачеркнуть меня в своей судьбе,
пусть неудачником я прослыву в родне,
а мне плевать, что мне не быть уж юнгою -
матросом плавать я смогу ещё вполне.
-----------------------------------------------
Мой дедушка старый, но добрый старик
Мечтал, что я стану большим скрипачом.
И даже в далёком Милане
Я буду играть на концерте.
А внук его глупый закатывал крик,
Ведь он не хотел быть большим скрипачом.
Он плавать мечтал в океане
На старом пиратском корвете.

Среди акул и альбатросов
Мечтал стоять он на борту
Слегка подвыпившим матросом
С огромной трубкою во рту,
Крича в бою осипшим басом:
"На абордаж, орлы, вперёд!",
И быть огромным, одноглазым
И даже - раненым в живот.

Как он мечтал из океана
Вернуться на родной причал
Весёлый раненый и пьяный.
О, Боже мой, как он мечтал
В портовом кабаке "Ривьера",
В объятьях гейшу задушив,
Кричать: "А ну, скрипач-холера,
Сыграй мне чё-нить для души!"

Но время проходит, и дедушки нет.
Он больше не будет стоять над душой;
Теперь-то ему безразлично,
Что внучек скрипач в ресторане.
Он по вечерам достаёт инструмент
И мучает скрипку. И всем хорошо.
Ему ж это всё безразлично,
Ведь он далеко в океане!

Среди акул и альбатросов
Мечтал стоять он на борту
Слегка подвыпившим матросом
С огромной трубкою во рту,
Крича в бою осипшим басом:
"На абордаж, орлы, вперёд!"
Быть одноногим, одноглазым
И даже раненым в живот.

Как он мечтал из океана
Вернуться на родной причал
Весёлый раненый и пьяный.
О, Боже мой, как он мечтал
В портовом кабаке "Ривьера"
В объятьях гейши умереть,
Крича: "А ну, скрипач-холера,
Давай играй, я буду петь!"

Он спел бы под скрипку под скрип старых мачт,
Про боцмана – злую собаку.
А маленький, злой, одинокий скрипач
Играл бы на скрипке и плакал...
© Михаил Кочетков
Buck
Из глубины души поднимается протест,
И я не в силах сдержать поэтическое слово,
Видя, как разворачивается наезд
На Юрия Михайловича Лужкова.

Он такой же, как ты и я, например,
Работящий, простой человек из массы,
А то, что жена у него миллиардер,
Так она делает красивые тазики из пластмассы.

И пока жена занята производством тазиков,
А ей завидуют разные гады,
Супруг защищает нас от пи***асиков,
Не разрешая в Москве гей-парады.

Хотите тоже миллиардершу-жену?
Рветесь из грязи в князи вы?
Так не считайте чужую казну,
А заставьте свою жену делать тазики!

Он приобщал нас к благам цивилизации,
Был дипломатом, строителем, пасечником,
А его обзывают за это Кацем
Всякие озлобленные неудачники.

Они хотят остановить прогресс,
Чтобы по Москве маршировали горластые пи***асы,
Чтобы шумел сурово дремучий Химкинский лес,
А не прямая, как стрела, автомобильная трасса.

Он руководил сложнейшим городским организмом,
Москва колосилась как щедрая нива.
Он боролся с гомосексуализмом, антисемитизмом и алкоголизмом
И устраивал в Лужниках праздники пива.

Он не оставлял всех нас своею заботой,
Он воздвигал великолепные храмы,
Давал пенсионерам всевозможные льготы
И украсил город наружной рекламой.

Он уберег нас от «оранжевой революции»,
А ведь не было страшнее беды.
А его обвиняют в какой-то несчастной коррупции
И в каком-то жалком давлении на суды.

Вызывает он реакцию истерическую,
Что точечной застройкой центра ползучей
Он уничтожает памятники исторические,
А он на их месте строит новые, гораздо лучше.

Язык без костей, как гласит пословица,
Уже до того доклеветались уроды,
Что он на реставрацию великой скульптуры «Рабочий и колхозница»
Потратил больше, чем американцы на статую своей лицемерной «Свободы».

Да, если бы жил я в полной разрухе,
Если б глотал только хлеб да воду,
Я б хлеб и воду отдал на скульптуру Мухиной
И ни х**а на их в кавычках «Свободу»!

Все на Лужкова хотят повесить —
Взятки и ментовской произвол,
И что в страшное лето–2010
Он спасал от отравления пчел.

Повсюду пылали деревни и села,
В офисах не хватало кондиционеров,
Но не они, а сраные пчелы
Занимали вниманье московского мэра.

А что, по-вашему, было делать надо?
Москвичей, что-ли, эвакуировать заодно?
Да в москвичах больше, чем в пчелах, яда,
Но пчелы вырабатывают мед, а москвичи одно лишь гавно.

И уж совсем отдельная тема,
Что ожидает Лужкова расплата
За то, что пытался вбить клин в щель тандема
Или, напротив, дуумвирата.

Что ж если б я был дуумвиратом,
Я бы тоже обиделся, блин,
Если б какой-то ассенизатор
Попытался вбить в меня клин.

Но не пытался вбивать он клина!
Он же не плотник, а все-таки мэр.
Он исключительно умный мужчина,
И жена у него миллиардер!

Ю. М. Лужков ни в чем не виноват!
Взывают москвичи в моем лице —
Он нам построил ХХС и МКАД,
«Он взял Париж, он основал лицей».
(c)
Buck
Оличный стих на злобу дня!
Но злобы нет - вот же фигня...
Зато - ура! - у нас опять
Есть повод радостно поржать))
:biggrin:
Таша
женщина утром сама себе не равна
утром зима, даже когда весна
переступая по кафелю в темноте
не зажигает - силы уже не те
____________________________________

Вам со Скво еще один Белянин. :роза:

Красивых много... Даже слишком много.
Но сердцу мало просто красоты.
И юноши пускаются в дорогу,
С пустынными ветрами став на "ты".
И, значит, остается что-то кроме,
Как говорили предки: "Ясным днем
Невеста в дом вошла - светлее в доме.
Жена вошла - теплее стало в нем..."
А мы все топчем пыль, сминая версты,
Рвем удила, меняем лошадей...
И с неба равнодушно смотрят звезды
На вечные метания людей.
Как хочется нам девственно-кристальных
Прелестниц, умниц, лапушек...
А что ж?
Хоть сами мы совсем не идеальны,
Но идеал нам вынь да и положь!
А те, чья внешность красками убога,
Кто в стороне от столбовых дорог?
Потупившись, вздыхаем у порога:
"Дай бог им счастья..." Но не щедр бог.
А мы опять в рассветной дымке таем,
Со старой скукой - в новые пути...
И снова ищем. Ищем - и теряем
Ту, что могли и не смогли найти.
kosta
И еще хулиганское про женщин и вообще...
Авторство не знаю, исполнялось ведущими ОТС.

Мужик по селениями бродит
Коней на скаку тормозит
В горящие избы заходит
Наверное он трансвестит.
kosta
Поучительная история


Он начал не ходить,а сразу бегать

И сразу счет пошёл на километры:

В жару и стужу,по песку и снегу.

Так детство пробежало незаметно.

А в юности он так увлёкся кролем,

Что стал переплывать Иртыш и Лену,

Туда-сюда,в трусах и даже голым.

И чтоб потом побегать непременно!

Так годы проплывали и бежали,

Им было за спортсменом не угнаться.

Его ни секс,ни книги не вставляли:

"Да ну их,спортом надо заниматься!"

Пока же сох,проплавав суток восемь,

Писал статью он в областную прессу:

"Товарищи,соблазны свои бросьте,

Ну разве вам сто лет не интересно

Прожить с ритмичным пульсом,крепким телом?

А я вот проживу,уж обещаю!

Встаём на лыжи и моржуем смело.

А вместо водки-съешь овсянку с чаем!"

Влюблялись люди,семьи заводили,

В Крыму купались и в кино бывали.

Герою это было все не мило,

Ему был ненавистен обыватель.

С усмешкой пробегал он мимо парков,

А также рыбаков и садоводов.

Ему плебеев этих было жалко:

Как можно гробить глупо свои годы?!

Но вот однажды как-то соблазнившись,

Наверное,селитровым арбузом,

Он съел кусочек.Но к овсу привыкший,

Кишечник враз раздул спортсмену пузо.

И марафон прервав,он сел поспешно

В кустах колючих и,кусая губы,

Потужился,я думаю,конечно,

И захрипев внезапно дал он дубу...

Не выдержав напряга,аневризма

В глубинах мозга где-то разорвалась.

Вот так,от аномального каприза

Жизнь в сорок восемь глупо оборвалась.

И как понять,где в этой жизни правда,

И где в ней золотая середина?

Одно мне ясно, что арбузы надо

Не летом покупать.И в магазине! ©
Серафимм
Я рвался к звёздам, срывая оковы,
Ломая мысли и чувства всем.
И свято верил, что совсем
Душа и тело стали новыми.
Но плакало сердце в долине счастья,
Где хлещет дождь из каленых стрел.
Там дешево счастье и все не у дел .
И там напился боли всласть я.
И небо стало черным,
Сталь стала как плоть мягка,
Но все, опьянев слегка,
Ушли путем неторным.
И дрогнул разум,
Потух и сник,
И не закричал , но сразу
Поник, как зимой цветник.
И падали с грохотом стены зданий,
Когда я сжимал холодный эфес,
Стоя в стране, где правит Бес,
Среди предметов без названий.
(Хэппик)
Buck
Не буди его окриком, не буди бабьим вздором,
Утро злое и мокрое освети не укором.
От румяного блинчика тонко дымка струится,
А на краешек ситечка села Синяя птица.
От румяного блинчика тонко дымка струится,
Глянь, на краешек ситечка села Синяя птица.

Ты пойми - от великого, от божественной сини
Нам дано многоликое свято женское имя.
От восторга до нежности, от любви до терпенья
Будем первою вечностью и последним твореньем.

А что солнце над полем ржи - не волнуйся, родная.
То придумано, помнишь ли, тоже, тоже не нами.
Знай, от сердца поющего - это просто и мудро:
Неизвестность грядущего, ты, любимый и утро. (Татьяна Бек)
Kolombina
................................ утро. (Татьяна Бек)

___________________

:безум: вот голова садовая!! это Раиса Нурмухаметова написала, а не Татьяна Бек))
Buck
Капли ледяных игл застыли
В последнем паденьи
Звезды тают в стеклянном снегу
В небе их отраженье

Я пророс из замерзшей земли, земли...
Разметался ветвями
Мои листья полны любви, любви…
Но сжираются тлями

Я увидел Джа солнечный лик
И умылся дождями
Я коснулся хрустальных границ небес
И прильнул к Земле-маме

Горы грудей поили меня
Раскаленною лавой
И чело оплетали мое
Все священные травы, травы, травы…

Я хожу по воде один, один
Потому что снег стаял…
В небе мой Господин, Господин…
А не в грязи стая
Buck
Когда русская проза пошла в лагеря -
в землекопы,
а кто половчей - в лекаря,
в дровосеки, а кто потолковей - в актеры,
в парикмахеры
или в шоферы, -

вы немедля забыли свое ремесло:
прозой разве утешишься в горе?
Словно утлые щепки,
вас влекло и несло,
вас качало поэзии море.

По утрам, до поверки, смирны и тихи,
вы на нарах слагали стихи.
От бескормиц, как палки, тощи и сухи,
вы на марше творили стихи.
Из любой чепухи
вы лепили стихи.

Весь барак, ках дурак, бормотал, подбирал
рифму к рифме и строчку к строке.
То начальство стихом до костей пробирал,
то стремился излиться в тоске.

Ямб рождался из мерного боя лопат,
словно уголь, он в шахтах копался,
точно так же на фронте из шага солдат
он рождался и в строфы слагался.

А хорей вам за сахар заказывал вор,
чтобы песня была потягучей,
чтобы длинной была, как ночной разговор,
как Печора и Лена - тягучей.

А поэты вам в этом помочь не могли,
потому что поэты до шахт не дошли.
(Борис Слуцкий)
Buck
Жареная рыбка,
Дорогой карась,
Где ж ваша улыбка,
Что была вчерась?

Жареная рыба,
Бедный мой карась,
Вы ведь жить могли бы,
Если бы не страсть.

Что же вас сгубило,
Бросило сюда,
Где не так уж мило,
Где - сковорода?

Помню вас ребенком:
Хохотали вы,
Хохотали звонко
Под волной Невы.

Карасихи-дамочки
Обожали вас -
Чешую, да ямочки,
Да ваш рыбий глаз.

Бюстики у рыбок -
Просто красота!
Трудно без улыбок
В те смотреть места.

Но однажды утром
Встретилася вам
В блеске перламутра
Дивная мадам.

Дама та сманила
Вас к себе в домок,
Но у той у дамы
Слабый был умок.

С кем имеет дело,
Ах, не поняла, -
Соблазнивши, смело
С дому прогнала.

И решил несчастный
Тотчас умереть.
Ринулся он, страстный.
Ринулся он в сеть.

Злые люди взяли
Рыбку из сетей,
На плиту послали
Просто, без затей.

Ножиком вспороли,
Вырвали кишки,
Посолили солью,
Всыпали муки...

А ведь жизнь прекрасною
Рисовалась вам.
Вы считались страстными
Попромежду дам...

Белая смородина,
Черная беда!
Не гулять карасику
С милой никогда.

Не ходить карасику
Теплою водой,
Не смотреть на часики,
Торопясь к другой.

Плавниками-перышками
Он не шевельнет.
Свою любу
Он не назовет.

Так шуми же, мутная
Невская вода.
Не поплыть карасику
Больше никуда.

(Николай Макарович Олейников)
bооster
как жизниииннаааа таааа :cray-1:
Buck
Агния Барто Старых стих как новый:улыб:
"Фотография в журнале —
У костра сидит отряд.
Вы Володю не узнали?
Он уселся в первый ряд.

Бегуны стоят на фото
С номерами на груди.
Впереди знакомый кто-то —
Это Вова впереди.

Снят Володя на прополке,
И на празднике, на елке,
И на лодке у реки,
И у шахматной доски.

Снят он с летчиком-героем!
Мы другой журнал откроем
Он стоит среди пловцов.
Кто же он в конце концов?
Чем он занимается?
Тем, что он снимается! "
Buck
Слушайте, у меня когнитивный диссонанс.

Смотрела один фильм, там читали стихотворение:

Я добровольный раб своей судьбы,
Я добровольный раб своей печали.
Мы то цари и боги, то рабы.
Мы то в конце дороги, то в начале.
Мы то в сиянье солнца, то в пыли,
Взлетели к звёздам - и опять упали.
Я господин и раб своей судьбы,
Я господин и раб своей печали.

От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне — страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю...


... и там ещё текст дальше.
Вторую часть я знаю - это одна из баллад Франсуа Вийона... А откуда взялась первая?.. Читали подряд. Я даже из интереса заглянула в подлинник - там нету такого начала.
Крыска
Ну, точно не из этого стихотворения Вийона. В "Балладе состязания в Блуа" строчка "Bien recueully, de'boute' de chascun" повторяется несколько раз в завершении. А в этой части - нет. Может, просто кому-то Вийона дополнить захотелось... :biggrin:
Buck
Вот мне и интересно, кого это угораздило...
Buck
Не штык - так клык, так сугроб, так шквал,
В Бессмертье что час - то поезд!
Пришла и знала одно: вокзал.
Раскладываться не стоит.

На всех, на всe - равнодушьем глаз,
Которым конец - исконность.
О как естественно в третий класс
Из душности дамских комнат!

Где от котлет разогретых, щек
Остывших... - Нельзя ли дальше,
Душа? Хотя бы в фонарный сток
От этой фатальной фальши:

Папильоток, пеленок,
Щипцов каленых,
Волос паленых,
Чепцов, клеенок,
О - де - ко - лонов
Семейных, швейных
Счастий (klein wenig!)?
Взят ли кофейник?
Сушек, подушек, матрон, нянь,
Душности бонн, бань.

Не хочу в этом коробе женских тел
Ждать смертного часа!
Я хочу, чтобы поезд и пил и пел:
Смерть - тоже вне класса!

В удаль, в одурь, в гармошку, в надсад, в тщету!
- Эти нехристи и льнут же! --
Чтоб какой-нибудь странник: "На тем свету"...
Не дождавшись скажу: лучше!

Площадка. - И шпалы. - И крайний куст
В руке. - Отпускаю. - Поздно
Держаться. - Шпалы. - От стольких уст
Устала. - Гляжу на звезды.

Так через радугу всех планет
Пропавших - считал-то кто их? --
Гляжу и вижу одно: конец.
Раскаиваться не стоит.
(Цветаева)
Buck
ты отравил бабочку с лицом человека
с сумеречными иссиня-черными крыльями
обречен помнить
помнить ее последний по-женски
безумный порыв

ненависть мнит себя цветочным бутоном
в ошибочных помыслах сияющего утра
черная пуховка запудривает светлую комнату
кошмарами сновидений
снова бабочка сторожит на стене
твой пугливый взгляд

погубленная тобой снова ищет тебя
сделавшаяся бесплотной тенью в шепоте ветра
крохотным ртом кусает тебя после смерти

обязательно чья-то захватила
зеленоцветное небо
чем больше стремишься к забвению
тем явственней бабочка мести
(с)
Buck
Не было ни Иванова, ни Сидорова, ни Петрова.
Был только зеленый луг и на нем корова.
Вдали по рельсам бежала цепочка стальных вагонов.
И в одном из них ехал в отпуск на юг Семенов.
Время шло все равно. Время, наверно, шло бы,
не будь ни коровы, ни луга: ни зелени, ни утробы.
И если бы Иванов, Петров и Сидоров были,
и Семенов бы ехал мимо в автомобиле.
Задумаешься над этим и, встретившись взглядом с лугом,
вздрогнешь и отвернешься - скорее всего с испугом:
ежели неподвижность действительно мать движенья,
то отчего у них разные выраженья?
И не только лица, но - что важнее - тела?
Сходство у них только в том, что им нет предела,
пока существует Семенов: покуда он, дальний отпрыск
времени, существует настолько, что едет в отпуск;
покуда поезд мычит, вагон зеленеет, зелень коровой бредит;
покуда время идет, а Семенов едет.
(с)
Buck
Ты стоишь в стакане передо мной, водичка,
и глядишь на меня сбежавшими из-под крана
глазами, в которых, блестя, двоится
прозрачная тебе под стать охрана.

Ты знаешь, что я -- твое будущее: воронка,
одушевленный стояк и сопряжен с потерей
перспективы; что впереди -- волокна,
сумрак внутренностей, не говоря -- артерий.

Но это тебя не смущает. Вообще, у тюрем
вариантов больше для бесприютной
субстанции, чем у зарешеченной тюлем
свободы, тем паче -- у абсолютной.

И ты совершенно права, считая, что обойдешься
без меня. Но чем дольше я существую,
тем позже ты превратишься в дождь за
окном, шлифующий мостовую. ©
Buck
My black face fades,
hiding inside the black granite.
I said I wouldn't,
dammit: No tears.
I'm stone. I'm flesh.
My clouded reflection eyes me
like a bird of prey, the profile of night
slanted against morning. I turn
this way - the stone lets me go.
I turn that way - I'm inside
the Vietnam Veterans Memorial
again, depending on the light
to make a difference.
I go down the 58,022 names,
half-expecting to find
my own in letters like smoke.
I touch the name Andrew Johnson;
I see the booby trap's white flash.
Names shimmer on a woman's blouse
but when she walks away
the names stay on the wall.
Brushstrokes flash, a red bird's
wings cutting across my stare.
The sky. A plane in the sky.
A white vet's image floats
closer to me, then his pale eyes
look through mine. I'm a window.
He's lost his right arm
inside the stone. In the black mirror
a woman's trying to erase names:
No, she's brushing a boy's hair.
(с)
презумпция
Навеяло топиком "Ваши бывшие супруги"

Вновь нахлынул
северный ветер.
Вновь весна
заслонилась метелью…
Знаешь,
понял я, что на свете
мы не существуем отдельно!
Мы уже –
продолженье друг друга.
Неотъемлемы.
Нерасторжимы.
Это – трудно
и вовсе не трудно.
Может,
мы лишь, поэтому живы…
Сколько раз
(я поверить не смею)
Неслучайно и не на вынос
Боль твоя становилась моею,
Кровь моя –
твоей становилась!..
Только чаще
(гораздо чаще!)
Поднимаясь после падений,
Нёс тебе я
свои несчастья,
Неудачи нёс и потери.
Ты
науку донорства знала,
Ты мне выговориться
не мешала.
Кровью собственной
наполняла.
Успокаивала,
Утешала…
Плыл закат –
то светлей, то багровей…
И с годами у нас с тобою
Стала общею –
группа крови,
Одинаковой –
группа боли.

(с)
нонэйм
хорошие стихи :роза: почувствовала как соскучилась по стихам :улыб:


любовь

кто ты,
вошедшая под ребро? –
ангел ли….демон ли…. птица…..зверь ли?
звери ведь тоже творят добро –
не сомневайся - а просто верь им…..
даже, разлив ненароком кровь,
думай о том,
что в тебя входила
вместе с холодным клинком клыков
тайным причастием чья-то сила -
точно……расчитанно от и до…
боги устали меняться в лицах..
кто ты,
вошедшая под ребро? –
ангел ли….демон ли….зверь ли….птица?
птицам ведь тоже бывает мал
плен небосвода без новых песен,
если никто никогда не рвал
пулей горячей навылет сердце….
если не падало вниз перо,
вензель кровавый чертя по небу..
кто ты,
вошедшая под ребро? –
ангел ли….птица ли…зверь ли…демон?
демон ведь тоже бывает свят -
гол……беззащитен……несчастен….тонок…
вечно творящий свой личный ад,
как заплутавший в ночи ребёнок….
льющий небесное серебро
в чан преисподней горячей лавой…
кто ты? -
вошедшая под ребро? -
демон ли……птица ли……зверь ли….ангел?
ангелы тоже хотели б знать –
что означает:
быть Божьим сыном?
как это:
плакать….. любить…..страдать….
быть ненавидимым…..и любимым?
что означает творить добро,
если и зло безусловный лекарь….
кто ты? –
вошедшая под ребро
слабому, смертному человеку? (Аманда Моррис)
Kolombina
Правда, хорошо. Спасибо. Созвучно моему настроению.:улыб:
нонэйм
А я не люблю бапские стихи. По мне, так последние два стиха именно бапские. Ну или романтИк (*кровь-любовь! Звести глаза в волнении сердца и всплакнуть... Они, наверное, тоже очень хорошие. Просто Я ЛИЧНО их не люблю.
Я люблю стихи филигранные, как ледяная мозаика Снежной Королевы, из которой поэт складывает слово "вечность"... как у Аненского... или уж такие стихи, как глоток жизни, как у Мандельштама)

CANZONE*


Если б вдруг ожила небылица,
На окно я поставлю свечу,
Приходи… Мы не будем делиться,
Все отдать тебе счастье хочу!

Ты придешь и на голос печали
Потому что светла и нежна,
Потому что тебя обещали
Мне когда-то сирень и луна.

Но… бывают такие минуты,
Когда страшно и пусто в груди…
Я тяжел — и, немой и согнутый…
Я хочу быть один… уходи!
(Аненский)
SkwоT
А я люблю всякие разные стихи, лишь бы они соответствовали моему настроению. Сегодня - Саша Черный, потом (может, не завтра) Есенин (хотя его я, скорее, не люблю). Иногда Анна Ахматова. Я не критик. Я - потребитель. Иногда Серафимм, иногда - Бродский. Ставлю их в один ряд сознательно. Всё - иногда, в зависимости от мироощущения на сегодняшний день. Сегодня я - баба. Завтра - Шрек. Здесь можно (надо ли) возразить? Тогда моя подпись будет ответом. Хочу слушать, допустим, "Ласковый май" в данную минуту, про Светку Соколову. И что?

ПС. А на мое сейчасное настроение именно то, что Вы запостили - "бапское" (с моей точки зрения. Что, ессно, не является истиной в последней инстанции). Ваше опубликованное мне сейчас кажется (почему-то) банальным и вычурным. На данный момент. Повторюсь: и что из того? Вас (почему-то) именно оно цепляет. Меня - нет. Спустя 10 лет я, может быть, проникнусь и заценю. Сейчас - не судьба. Все будет своевременно, но несколько позже (с)

Кому-то это нужно. Здесь и сейчас. Кому-то - где-то там и потом :улыб:
Buck
Ты меня не догонишь, друг.
Как безумец, в слезах примчишься,
а меня – ни здесь, ни вокруг.
Ужасающие хребты
позади себя я воздвигну,
чтоб меня не настигнул ты!
Постараюсь я все пути
позади себя уничтожить, –
ты меня, дружище, прости!..
Ты не сможешь остаться, друг...
Я, возможно, вернусь обратно,
а тебя – ни здесь, ни вокруг.

Хуан Рамон Хименес
doroteja
Главное, что бы Вы действовлаи так, как здесь сказано.

"Все пройдет" - это факт.

Все обойдется в лучшем виде,
Не спорь. Дыши. Прими урок.
Выходит срок любой обиде,
И жизнь - длинней, чем этот срок.

Пообомнется. Поостынет.
И вдоль пойдет - не поперек.
А там - беде или обиде,
Чему-нибудь , да выйдет срок.


И отодвинется. Отыдет.
Отбередит. И, тратясь впрок,
Не снизойдет к былой обиде
Душа. Но дай, но дай ей срок. (с)

Не ставьте крест на своей собственной жизни.

Всё - к лучшему. А почему - Вы потом найдете этому объяснение, может быть.
нонэйм
банальным и вычурным.
-------------------
Вот точно) Именно это)
Но это идеально, филигранно выполненная банальность и вычурность)
Как и северянинская скрипящая лаковым гламуром "каретка куртизанки в коричневую лошадь"))
А высокое - это Шекспир и Мандельштам) Или потрясающая божественная простота Пушкина "Прозрачно небо. Звезды блещут. Своей дремоты превозмочь не может воздух. Чуть трепещут прозрачных тополей листы..."
Мне интересно либо филигранное мастерство, либо мастерство + высокий поэтический талант.
Или уж неумелость, но глубокая искренность неофита) Серединка не вштыривает. (Я, конечно, о тех, кто публично заявляется поэтами или писателями)) Назвался, тскть, груздем...))))