Хохотунчик
v.i.p.
У меня стиралка стоит на кухне.Забыла, сорри. Это значит, что в ванной места нет и нет смысла предлагать просто поменять их местами, понял!
Героическая ты личность.Если бы ты видела тот санузел, то сказала бы больше - жить стопицот лет с такой В общем фсё грустна... пока. И самое страшное, что я уже готова плюнуть на будущую (сколь далеко это будущее?!) и остановиться - на столько мне это фсё осточертело
Фря
Улыбочку!
Не, нельзя. Потом жалеть будешь, сторазтакделала.
Из-за карантина этого ремонт продвигается быстрее, чем я думала. Потому как натура требует деятельности, а делать мало что можно. Я тут уже стала на коридор посматривать - не заняться ли им.
Из-за карантина этого ремонт продвигается быстрее, чем я думала. Потому как натура требует деятельности, а делать мало что можно. Я тут уже стала на коридор посматривать - не заняться ли им.
и нет смысла предлагать просто поменять их местами,Ну если только объединить ванную и туалет, тогда места будет всяко больше. Но мне нравится, что они отдельные.
Хохотунчик
v.i.p.
объединить ванную и туалетДа, на фиг надо, тычоу! Я как-то в прошлой жизни жила в квартире, как у тебя один в один (поэтому я знаю где у тя гардеробная и какога размера)... в какой-то момент мы решили объединить эти два помещения..., божечки, что это было! Словами цензурными это не передать! Получилось, конечно, не плохо, но, ещё раз меня бы никто не заставил через это пройти!
Фря
Улыбочку!
Иногда знать вредно. Но я все равно объединять не собираюсь, так что живем спокойно дальше.
КиттиКэт
guru
Хотеть и делать - две абсолютно полярные вещи.Согласна, конечно.
Я часто думаю о том, что у меня ни времени, ни умения не хватает для помощи людям. Конечно, я стараюсь, чаще всего - словом. Дать доброе слово или совет, да просто дать человеку выговориться - это уже огромная помощь.
Помню, в доме, где жила моя бабушка, была соседка. Пенсионерка, дети и внуки ей помогали, сил и времени было много, так она свой день начинала с того, что обходила все квартиры и спрашивала: "Ну, что у вас?" И тут рвалась помочь.
Но я о другом - я о желании. О переживании. О том, что никто не переживает о своей не-помощи.
lexus
бездельница
ураура)))))
разрешили гулять по двое и занятия спортом на улице!))
значит парки откроют)
разрешили гулять по двое и занятия спортом на улице!))
значит парки откроют)
Будем надеяться.
А я вот не поняла - теперь справку не надо с собой носить, что работать имеешь право?
А я вот не поняла - теперь справку не надо с собой носить, что работать имеешь право?
Сейчас читают
Перерегистрация авто
88702
21
Куда идти учиться после школы? Оставаться в 9 или идти до 11?
274320
227
Дозор майский
4878
124
по логике нет
но я бы носила, к тому же она много места в сумке не занимает))
но я бы носила, к тому же она много места в сумке не занимает))
Хохотунчик
v.i.p.
Дать доброе слово или совет, да просто дать человеку выговориться - это уже огромная помощь.Ну, до чего ж Вы мните о себе Екатерина! Вот это вот всё называется "общение", ну, никак не громким "помощь"... Лично я таким, как Вы вообще бы на законодательном уровне запретила причинять добро, а, уж советы давать - расстрел на месте без суда и следствия. Точка!
lexus
бездельница
Путин щас кааааак скажет!)))
ну или опять вода((
прямой эфир
ну или опять вода((
прямой эфир
Хохотунчик
v.i.p.
Совсем забыла сказать: я Вас просто обожаю, как пример какой не надо быть... Помогла словом? Я рада! Пойду в зеркало посмотрюсь...
Хохотунчик
v.i.p.
Наш Буркин ещё вчера продлил сумашествие до 24-го(((
lexus
бездельница
Буркин? кто это?
вообще не знаю
вообще не знаю
самоизоляция закончилась, но не закончилась)))
Показать спойлер
отберите у меня вайфай))
Показать спойлер
Да у нас практически ничего не поменялось, только гулять можно официально.
Всего, что нам наобещали, никто у нас не отберёт.
КиттиКэт
guru
Я 1-го купила посудомойку, 4-го мне под неё и вообще протянули розеткиКстати, знаете, я тоже вот этого не понимала никогда. У вас много детей? Я вот вспомнила из своего детства, очень верные вещи.
Помню, к нам приходила Галина Ивановна, похожая на владычицу морскую и на Нонну Мордюкову, и с порога величественно хохотала: «Куриленки посудомойку купили! Устали! Теперь машины будут за них и посуду мыть, а скоро и жевать, а они только глотать и на диване лежать. Вот, Анна Ивановна, вы мне скажите, что с людьми стало?», спрашивала царица Нонна мою бабушку, строгую и всех понимающую.
Показать спойлер
«Раньше мы на руках стирали, а сейчас – к кому не зайдешь, у всех стиральная машинка ревет, ничего не слышно. И успевали все, и постирать и приготовить, и тесто сами ставили. А я вчера Куриленку старшую встретила: «Куда ходила?» «Да за тестом с утра пошла! Хорошее такое тесто в Кулинарии, как свое, домашнее, Оксанка моя пирог пекла – мягкий, как подушка!» Тьфу! Эта Оксанка ее сама уже как подушка, поперек себя шире, даже тесто замесить не может. Вчера, смотрю, в сарайку заходит, думаю, ну, все, в дверь не пройдет – такая, простите меня, Анна Ивановна, у нее задница, больше моей, а лет-то ей сколько!
Но нет, прошла. Выходит с лопатой. «Что, Оксан, копать собралась?» «Да нет, Галина Ивановна, Игнатенки лопату попросили, а нам уже все трактором вскопали».
А ей все кто-то делает! Огород – трактор, пирог – кулинария, а сама-то что? А теперь вон – посудомоечная машина. После нее же из посуды есть невозможно, неизвестно еще, что у этой машины внутри – вытащишь тарелку, а она вся склизкая, не пойми в чем, брр».
Галина Ивановна испуганно дергала головой, удивленно смотрела на нас с бабушкой, будто только осознав весь ужас тарелки, вынутой из машины, и мы с бабушкой тоже во все глаза смотрели на Галину Ивановну: дальше что?
«Так это старшая, ладно, та хоть прибирается. Утром, смотрю – половик на забор вешает. «Что, Оксан, убралась?» «Убралась, Галина Ивановна, мои сегодня рыбачить уехали, надоели, говорю, давайте уже, езжайте, я хоть полы помою…» И стоит с тазом. Хотя бы так.
А младшая Куриленка, та за богатого вышла, да, а вы не знали? Да, вышла и в город уехала, приезжала тут со своим на красной машине, вонючей – ужас, чем там они их в городе заправляют? Вообще во дворе не появлялась, только до подъезда по асфальту на каблуках дошла, и даже поздороваться не вышла. Катя, а что у вас в городе за мода такая – кеды на каблуках? Ну да, кеды, да еще в розовую звездочку. И идет – нос задрала! А ее пузатый муж – за ней. Гордый, тоже нос задрал, а чем гордиться-то? Тем, что у них посудомоечная машина есть? А куда им без машины – эта Юлька сроду ни к чему не приучена, мужика своего только полуфабрикатами кормит».
Галина Ивановна делала передышку, отпивала чай из чашки с желтым цветочком, такой маленькой в ее царской руке с алым перстнем, и вздыхала: «Катя, ни к чему эта Юлька не приучена! Ты вон приехала к бабушке – и сразу картошку копать. А она даже вот такую травинку не выполет!»
Мы с бабушкой как завороженные смотрели на маленькую невидимую травинку, зажатую мощными, но нежными пальцами Галины Ивановны, и в глазах моей бабушке, глубоко, на самом дне, украдкой и робко, поблескивала гордая радость: «Да, вчера не могла ее до темноты домой загнать – и копает, и копает: «Бабушка, там еще картошка!» Да мне хватит этой картошки на две зимы!»
А мне, действительно, нравилось копать. Входить лопатой, такой же, какая у Оксанки Короленко, в былинную сырую землю, находит, как драгоценное ядро – картофелину, замирать от радости, если попадалась крупная. Бояться разрезать ее металлическим лезвием, блеснувшем вдруг на воздухе опасным концом, очищенном от черной, мохнатой земли. Неосторожно разрезанная картошка ярко светилась чистым, желтым корневищем, и я сначала расстраивалась, но тут же успокаивалась: «На ужин. Сварим с бабушкой, и маслом! И солью… И Галину Ивановну позовем, будем сидеть почти до ночи, и Галина Ивановна нам расскажет, как в молодости она сажала, копала, возила картошку, как познакомилась на картошке со своим мужем... «На картошке» - кто не знает, что это такое, тот не поймет же».
И еще я была согласна про посуду. Как это – мыть тарелку машиной? Тарелку, в которых был ужин, а завтра утром будет завтрак – гречневая каша со сливочным маслом, расплавленном в дымящейся гречке, или яичница-глазунья с двумя золотыми глазами. Яйца берем те, что подольше, разбиваем осторожно, чтобы тонкая пленка золотой жидкости не рвалась до времени, чтобы царапнуть ее хрустящей корочкой хлеба под утренним солнцем, таким же желтым, как яичный желток. И кофе в любимой белой, словно кружевной чашке – как можно ее в машину?
Мыть можно только руками, каждая чашка купается под горячей струей, становится чистой и радостной, как будто рождается заново, ведь мыть посуду руками – почти что лепить, и это такая радость, как можно отдавать ее машине?
Но нет, прошла. Выходит с лопатой. «Что, Оксан, копать собралась?» «Да нет, Галина Ивановна, Игнатенки лопату попросили, а нам уже все трактором вскопали».
А ей все кто-то делает! Огород – трактор, пирог – кулинария, а сама-то что? А теперь вон – посудомоечная машина. После нее же из посуды есть невозможно, неизвестно еще, что у этой машины внутри – вытащишь тарелку, а она вся склизкая, не пойми в чем, брр».
Галина Ивановна испуганно дергала головой, удивленно смотрела на нас с бабушкой, будто только осознав весь ужас тарелки, вынутой из машины, и мы с бабушкой тоже во все глаза смотрели на Галину Ивановну: дальше что?
«Так это старшая, ладно, та хоть прибирается. Утром, смотрю – половик на забор вешает. «Что, Оксан, убралась?» «Убралась, Галина Ивановна, мои сегодня рыбачить уехали, надоели, говорю, давайте уже, езжайте, я хоть полы помою…» И стоит с тазом. Хотя бы так.
А младшая Куриленка, та за богатого вышла, да, а вы не знали? Да, вышла и в город уехала, приезжала тут со своим на красной машине, вонючей – ужас, чем там они их в городе заправляют? Вообще во дворе не появлялась, только до подъезда по асфальту на каблуках дошла, и даже поздороваться не вышла. Катя, а что у вас в городе за мода такая – кеды на каблуках? Ну да, кеды, да еще в розовую звездочку. И идет – нос задрала! А ее пузатый муж – за ней. Гордый, тоже нос задрал, а чем гордиться-то? Тем, что у них посудомоечная машина есть? А куда им без машины – эта Юлька сроду ни к чему не приучена, мужика своего только полуфабрикатами кормит».
Галина Ивановна делала передышку, отпивала чай из чашки с желтым цветочком, такой маленькой в ее царской руке с алым перстнем, и вздыхала: «Катя, ни к чему эта Юлька не приучена! Ты вон приехала к бабушке – и сразу картошку копать. А она даже вот такую травинку не выполет!»
Мы с бабушкой как завороженные смотрели на маленькую невидимую травинку, зажатую мощными, но нежными пальцами Галины Ивановны, и в глазах моей бабушке, глубоко, на самом дне, украдкой и робко, поблескивала гордая радость: «Да, вчера не могла ее до темноты домой загнать – и копает, и копает: «Бабушка, там еще картошка!» Да мне хватит этой картошки на две зимы!»
А мне, действительно, нравилось копать. Входить лопатой, такой же, какая у Оксанки Короленко, в былинную сырую землю, находит, как драгоценное ядро – картофелину, замирать от радости, если попадалась крупная. Бояться разрезать ее металлическим лезвием, блеснувшем вдруг на воздухе опасным концом, очищенном от черной, мохнатой земли. Неосторожно разрезанная картошка ярко светилась чистым, желтым корневищем, и я сначала расстраивалась, но тут же успокаивалась: «На ужин. Сварим с бабушкой, и маслом! И солью… И Галину Ивановну позовем, будем сидеть почти до ночи, и Галина Ивановна нам расскажет, как в молодости она сажала, копала, возила картошку, как познакомилась на картошке со своим мужем... «На картошке» - кто не знает, что это такое, тот не поймет же».
И еще я была согласна про посуду. Как это – мыть тарелку машиной? Тарелку, в которых был ужин, а завтра утром будет завтрак – гречневая каша со сливочным маслом, расплавленном в дымящейся гречке, или яичница-глазунья с двумя золотыми глазами. Яйца берем те, что подольше, разбиваем осторожно, чтобы тонкая пленка золотой жидкости не рвалась до времени, чтобы царапнуть ее хрустящей корочкой хлеба под утренним солнцем, таким же желтым, как яичный желток. И кофе в любимой белой, словно кружевной чашке – как можно ее в машину?
Мыть можно только руками, каждая чашка купается под горячей струей, становится чистой и радостной, как будто рождается заново, ведь мыть посуду руками – почти что лепить, и это такая радость, как можно отдавать ее машине?
Показать спойлер
Я понимаю, что у каждого человека с совестью они естьНу да, а всякий кто нитакой, тот бессовестный!
Люди хоть реальные приятные факты про себя пишут, вы вообще тока в фантазиях про жизнь по древу разливаетесь. Но то Вы ,а то всякие тут))) конечно бесполезные и неприкаянные, раз туфли и Мега или квизы и кино стали для вас таким бесящим триггером.
И в то же время мне еще больше хочется их понять.Или растормошить и притянуть на свое видение правильного образа жизни и мироощущений, которые и сеть суть совестливые? Ну вобщем, приукрасить и наделить нужными свойствами. В вас Пигмалион воплотился, наверно.
«Раньше мы на руках стирали, а сейчас – к кому не зайдешь, у всех стиральная машинка реветужас какой)) надо в корыте чтобы плескалось, а потом в проруби полоскалось, и палкой его, палкой!
такую радость машине тоже отдавать нельзя!
а что вы думаете про автобусы, метро, самолеты и пароходы? может пора снова к коням возвращаться?
Я вот вспомнила из своего детства, очень верные вещи.можно поинтересоваться?) а ваше детство на какие годы пришлось?
Помню, к нам приходила Галина Ивановна, похожая на владычицу морскую и на Нонну Мордюкову, и с порога величественно хохотала: [i]«Куриленки посудомойку купили!
кстати, да! кони! это ж какая стихия, свобода и вообще пастораль! а плескатькаться на дерявянном парапете пасторального озерца и вовсе - ну куда уж там бездушным машинкам!
ТОП 5
1
3